Муос

Радист, боясь, что сделает что-то непоправимое, открыл глаза. Непоправимого не случилось – Светлана не исчезла. Измученная душа Радиста не могла принять эту явь:

– Ты не настоящая…

Светлана нагнулась и поцеловала его в губы. Радисту не было с кем сравнивать, но он мог поспорить, что целоваться так тоже могла только Светлана. Она, улыбаясь, продолжала:

– Ты давай, покушай, а когда наберешься сил, у тебя появится возможность мою подлинность перепроверить всеми доступными способами.

Радист с трудом приподнялся и сел. Они были в маленькой комнатке. Радист лежал на застеленном старым половиком полу. Вверху висел «светильник» – мутировавший слабо фосфоресцирующий гриб, света которого едва хватало для того, чтобы рассмотреть лица друг-друга. Из-за тряпки, закрывающей лаз, который вёл в это помещение, были слышны какие-то звуки, выдававшие близкое присутствие людей. Пока Радист осматривался, Светлана уже запихивала ему в рот ложку с бульоном. С показной строгостью она сказала:

– Ешь, кому говорю.

– Где мы?

– В Муосе. Все вопросы потом.

На дальнейшие вопросы Радиста она отвечать отказывалась, настойчиво скармливая ему суп. От приёма тёплой пищи пораненной глоткой ослабевший Радист устал и вспотел. Он лёг, почти упал. Светлана, отставив миску, легла рядом, обняла его и прошептала:

– Игорь, все разговоры – потом, теперь спи.

Радисту не хотелось разговаривать. Ему хотелось, чтобы случившееся чудо, будь то явь, сон или бред, никогда не кончалось. Он впервые с момента пленения по-настоящему заснул: крепко и без снов.

8.4.

Радист проснулся. Светланы не было. Неужели это опять был бред? Радист нервно стал искать выход из конуры, в которой он лежал. Выход был занавешен тряпкой, отодвинув которую, Радист вошел в довольно большое помещение, освещаемое грибами-светильниками, развешенными по стенам. В центре помещения на полу были сложены или росли несколько грибов, которые давали свет достаточный, чтобы рассмотреть группу людей – человек пятнадцать, сидевших прямо на полу, образуя круг.

Все были раздеты, если не считать коротких кожаных юбок на бедрах. Причем так одеты были и мужчины и женщины и дети. Все они были худы, но мужчины – достаточно мускулисты. Они сидели неподвижно, закрыв глаза. В немного мерцающем люминесцентном свете грибов-светильников их бледно-синие лица выглядели зловеще. Все участвовали в каком-то странном ритуале.

Мужчина постарше заунывным голосом, будто бы молитву, затягивал:

– Кислород есть восьмой элемент ибо в его атоме восемь протонов и электронов. В условиях Муоса свободный кислород – молекула из двух атомов. Является газом без цвета и запаха, из которого состоит пятая часть воздуха, коим мы дышим. Легко соединяется с прочими элементами. Наиболее известные соединения: вода (один атом кислорода и два атома водорода), ржавчина (различные соотношения атомов железа и атомов кислорода), органика…

Радист, открыв рот, слушал это странное песнопение, похожее на выдержку из учебника давно им забытой химии. Спустя минут семь, все присутствующие, от мала до велика, затянули:

– Кислород есть восьмой элемент ибо в его атоме восемь протонов и электронов…

Они пели эту песню разными голосами, но в унисон друг-другу. Радист мог поспорить, что они слово в слово повторили сказанное «запевалой». Радист надеялся, что на этом всё закончится, но потом «запевала» затянул снова:

– Фтор есть девятый элемент ибо…

Радист подумал, что возможно у него очередной бред, и решил не предавать этому особого значения. Он выполз из конуры и встал в полный рост. В голове немного шумело, в теле была слабость, но чувствовал он себя значительно лучше. Никто из поющих не открыл глаз и не пошевелился. Даже если это – бред, эти «химики» вряд ли могут быть опасны. Не возможно представить, чтобы они, отпев оды химическим элементам, тут же кинулись его поджаривать. Но и стоять тут, как дурак, он тоже не хотел. Он уже думал было кашлянуть, чтобы привлечь внимание, но увидел в углу нечто, что его враз отвлекло от певцов-«химиков».

В углу, как раз под светящимся грибом, сидела Светлана с каким-то долговязым «химиком». Это был молодой парень, но своей внешностью больше напоминал взрослого мужика. Она, обняв мужика рукой за шею, что-то шептала ему на ухо. Мужик кивал головой и улыбался. Так обнимать Светлана имела право только его – Радиста! Всё верно: Светлане он был просто нужен, как радист, как московский посланец. А как мужчина – он её не интересовал: слишком хилый, трусливый и молодой, не то, что этот… Мужик был голый, если не считать крохотной юбки. Светлана, что-то важное шепнув ему, наклонилась и посмотрела собеседнику в глаза, и от этого прижалась всем телом к его волосатому торсу. Этого Радист вытерпеть не мог.

Светлана его заметила и махнула рукой, зовя к себе, а потом приложила палец к губам, показывая, чтобы он шел тихо. Радист хотел резко развернуться и уйти, но потом подумал, что это – глупо; надо держаться мужиком. Он с наигранным безразличием пошел к Светлане. Детская обида распирала его. В глаза Светлане он смотреть не хотел, боясь, что она различит в нём приступ ревности. Поэтому смотрел на бородача. Таких бабы любят! Он был не намного старше Радиста, но у него такой уверенный, решительный взгляд, правильные черты лица, небольшая борода, делающая его старше и мудрее на вид.

Бородач почему-то встал и сам направился навстречу Радисту, а потом не дойдя двух метров, присел на одно колено и склонил голову. Радист растерялся и решил, на всякий случай, сделать также, думая, что это какой-то местный ритуал. Быстро подошла Светлана и, схватив их обоих за руки, потащила в конуру. Певцы в это время затягивали гимн натрию.

Радист и Бородач сели на пол, а Светлана, за неимением места – на колени Радисту. Она, как ни в чём не бывало, чмокнула его в щёку и сказала фразу, которая обрушила на сердце Радиста ливень счастья:

– Игорь, это – мой брат! Знакомься – Юрий или, как его здесь называют, Юргенд.

Счастливый Радист был готов расцеловать Юргенда, но решил пока ограничиться рукопожатием:

– Игорь.

Юргенд растерянно протянул руку и робко пожал её Радисту.

– Я рад тебя видеть, Посланный!

– Кто?, – удивился Игорь. Но Светлана перебила:

– Об этом потом.

– Ты же говорила, что твой брат погиб?

– Нет, я тебе говорила, что он пропал. Через четыре года мы встретились, Юра нашёл меня. Нас от диких диггеров отбили светлые диггеры. Думали, что я не выживу и поэтому Светлые оставили меня недалеко от нашего лагеря. А Юру забрали к себе. Теперь он тоже диггер, он вырос в этой бригаде и стал бригадиром. Иногда мы встречались – есть у нас некоторые общие вопросы… Но встречи бывают редкими. Последний раз виделись года полтора назад. Сам понимаешь, как мы рады этой встрече.