Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем
Шрифт:
Она усмехнулась и пожала плечами:
— Прошлый владелец решил заработать побольше с этого здания и устроил здесь… ну, скажем так, подпольный бордель. Всё было хорошо, пока он не начал наглеть и набирать демонов для «расширения ассортимента», — хмыкнула Гислен, рассказывая. — Наглость просто зверская, учитывая, где мы находимся, но, видимо, маячившее золото отшибло хозяину последние мозги. Кое-кто наверху об этом узнал спустя время, и дело быстро и показательно прикрыли. Дом выставили на торги. Вскоре слух дошёл до Гильдии, и туда сразу собрались все, кто хотел приобрести нормальное жильё. Среди них был и ты. Купить здание целиком никто не мог, а так как места было много, то решили сброситься через Гильдию. По сути, каждый выкупил комнату, но даже так цена вышла немаленькой — ты все деньги
Я оглядел пустынный коридор, тишина которого казалась почти домашней, несмотря на скрип старых половиц и приглушённые шаги, отзывавшиеся эхом. Было тихо, но не так, как в обычной пустой гостинице — скорее как в доме, где все знают друг друга и привыкли к присутствию соседей.
— Семьи? — переспросил я, с трудом представляя это место не только домом для авантюристов, но и для их близких.
Гислен кивнула:
— Ага. Здесь живут не только одиночки, но и те, кто решил остепениться. Кто-то хочет спокойствия для детей или для тех, кто ждёт их возвращения. К тому же тут действительно спокойно. Мы друг другу не мешаем, и никто не устраивает разборок. Да и зачем? Тут ведь каждый может быстро «успокоить» того, кто начнёт буянить. Все это понимают.
Через пару шагов мы добрались до конца коридора, и я остановился у самой дальней двери. Внезапно на меня нахлынуло ощущение узнавания, словно подсознание подсказывало, что эта комната — моя. Я повернулся к Гислен, и она просто кивнула в знак согласия, позволяя мне самому сделать шаг вперёд.
* * *
Плавно повернув ключ в замке, я толкнул дверь и шагнул внутрь, чувствуя, как прохладный воздух обволакивает лицо. Комната встретила меня глухой тишиной, словно за время моего отсутствия и сама успела забыть обо мне. Она была широкой и вытянутой, больше напоминая заброшенное пространство, чем уютное жильё. Но, несмотря на это, взгляд цеплялся за детали, вызывая странные, почти осязаемые ощущения: я был здесь раньше, знал расположение каждой вещи и каждого закутка — как будто из другой жизни.
Справа, вдоль дальней стены, виднелись две двери, каждая ведущая в отдельную зону. На стене напротив висели тяжёлые шторы, скрывавшие два окна. Интересно, давно ли их не открывали? Сквозь плотную ткань пробивался едва заметный свет, который словно привносил в комнату отблески былого уюта, немного поблекшего и забытого. Под окнами стояли две массивные тумбочки, а между ними — широкая кровать, покрытая плотным покрывалом, будто вобравшим в себя не только пыль, но и воспоминания.
Я провёл взглядом по правой стороне комнаты. У стены, ближайшей к коридору, стояла более простая кровать, рядом — стол, два стула и полки с книгами. Мой интерес привлекли прикреплённые над столом листы с набросками, текстами, рунами, словно я сам когда-то что-то усердно здесь исследовал или записывал, чтобы не забыть. Но что именно? Какие мысли не давали покоя человеку, жившему здесь? Может, даже мне.
Размышления прервала Гислен, сбросившая куртку и меч на меньшую кровать с неожиданной лёгкостью для кого-то, кто так ценит своё оружие. Видимо, эта комната действительно внушала ей чувство безопасности. Она открыла дверь справа у дальней стены и заглянула внутрь. Я застыл, наблюдая за ней, пока она не обернулась, с улыбкой бросив через плечо:
— Я приму душ, если ты не против.
— М? Душ? — я вздрогнул, ощутив неожиданное волнение и даже некую нереальность происходящего.
Мне редко выпадало наслаждаться подобной роскошью, и мысль, что такие удобства возможны здесь, в комнате, которая вызывала смутные отголоски воспоминаний, сбивала с толку. Наконец скинув мешок с песком на пол, я поспешил за ней, подошёл к дверному проёму и заглянул внутрь.
Помещение оказалось тесным, но каким-то по-своему уютным. Вдоль стены стояла массивная металлическая раковина, потемневшая от времени, рядом — унитаз и ванна, вся исцарапанная и потрёпанная, но, к удивлению, рабочая. Сквозь цветное стекло окна пробивался приглушённый
свет, придавая этому простому месту почти мистический оттенок. Казалось, эта ванная видела больше, чем могла рассказать, храня в себе истории авантюристов, приходивших сюда отдохнуть от суровой жизни.— И это здесь всегда было? — не удержавшись, я спросил, всё ещё не веря своим глазам.
Гислен усмехнулась, легко открыв краны над раковиной, и с явным удовольствием вздохнула.
— Гостиница эта была очень дорогая, и такие удобства здесь почти у каждого. Правда, горячая вода — только в бане, — добавила она, ловя мой удивлённый взгляд. — А здесь только холодная, но привыкнуть можно. Мы ведь не всегда возвращаемся чистенькими, и такие удобства очень выручают.
— Да уж…
— Я тоже сначала удивлялась, — серьёзно произнесла девушка. — Самый настоящий дождь, только управляемый, но без магии…
Я ещё несколько секунд стоял, наблюдая за её манипуляциями с краном, не зная, чему больше удивляться — самому удобству или простоте, с которой она его воспринимала.
Выйдя из ванной, я снова окинул комнату взглядом, стараясь ухватиться за что-то знакомое. Мой взгляд снова упал на две двери, и я решил спросить, пока Гислен не скрылась за шумом воды:
— А что за второй дверью?
Она хмыкнула, её голос звучал приглушённо, перекрываемый шумом воды.
— Там что-то вроде склада трофеев и всякого барахла. Всё, что мы насобирали, что не влезло в основную комнату или что не стоит показывать всем подряд. Запасные вещи, оружие, драгоценности, твоя коллекция копий… — она усмехнулась. — Лучше загляни туда утром, иначе рискуешь оказаться под грудой собственных вещей.
— Хм, интересно… — произнёс я, оглядывая закрытую дверь рядом.
— Ну, ты осматривайся, а я пока умоюсь. Сколько пыли и грязи в ушах…
Гислен скрылась за дверью, а я направился к кровати, мысли роями носились в голове. На первый взгляд, комната была заурядной, но в каждом предмете, каждом укромном уголке будто хранилось что-то из моего прошлого. Я ощутил странное, противоречивое чувство — словно здесь всё когда-то было другим, а теперь лишь обрывки того, что некогда было частью моей жизни. Я присел на кровать, чувствуя, как тело наконец поддаётся усталости, и откинулся на спину, разглядывая потрескавшийся потолок.
— «Утром…» — подумал я, прикрывая глаза. — «Может, утром всё встанет на свои места…»
Глава 5
Эльфийская потаскуха
* * *
Ранние лучи рассвета проникали в комнату через плотные шторы, наполняя её тусклым золотистым светом. Он тонкими полосами ложился на деревянный пол, запылившиеся полки и потемневшие стены, придавая всему пространству тёплый оттенок, но оставляя его всё таким же полузаброшенным и туманным, словно воспоминание, о котором уже почти забыли. Я открыл глаза, чувствуя тяжесть на груди и лёгкий гул в ушах, который с каждым мгновением стихал, уступая место сонному спокойствию, наполнившему меня. Я долго лежал, глядя в потрескавшийся потолок, как будто это была единственная вещь, к которой можно было привязаться, прежде чем снова попытаться вернуть себе реальность.
Чувство было странным, отчасти чужим, но также невероятно привычным. Левая рука оказалась чем-то зажата, будто её пригвоздили к кровати, но не болью, а мягким, тёплым весом. Я медленно протянул правую руку, чувствуя, как мышцы ещё с трудом поддаются, и пальцами коснулся густых, мягких волос, которые каскадом рассыпались по моей груди. Проведя пальцами по прядям, я уловил тепло её головы, чуть шершавую текстуру волос и мелкие спутанные пряди, упрямо цеплявшиеся за мои пальцы. Гислен, укрывшаяся тонким одеялом, спала прямо на моей груди, прижавшись всем телом, словно была частью меня. От прикосновений она начала тихо мурлыкать, издавая довольный, мягкий звук, как будто действительно была кошкой, уютно устроившейся в своём привычном месте.