Мутанты

В один из нудных дней, когда Марксина скучала в своей спальне, в ворота въехал шикарный автомобиль, за рулем которого был Виктор. Вышел из авто и, стоя около открытой дверцы, помахал рукой Марксине.

Госпожа Мудакова!
– громко позвал Виктор, - спуститесь сюда.

Марксина вышла из подъезда и подошла к Виктору.

Матрена Иосифовна подарила вам этот лимузин. Садитесь, я вас отвезу в магазин, чтобы вы оделись по-модному.

А где я деньги возьму?
– растерялась Марксина.

Как при коммунизме, бесплатно. Куйте железо, пока горячо, а то вдруг тетушка передумает!

Марксине не верилось: шутит он или всерьез.

Может, прикажете вас на руках в лимузин занести?
– ехидничал Виктор.

Я сама, - (по привычке сначала говорить нет, а потом сожалеть) сказала Марксина.

Я не шучу. Эта машина ваша и я впридачу. Вы не привыкли? Скоро привыкните!

Марксина покосилась на Виктора: да вроде не пьяный. По дороге, пока ехали до магазина переодеваться, Виктор развлекал младшую хозяйку байками и сальными анекдотами с откровенным сюжетом.

Подкатывает, - догадалась она, но не одергивала его, более того, нравились сексуальные анекдоты и двусмысленные намеки. Сергей так не умел вести любовные игры и, что греха таить, "забалтывание" Виктора очень нравилось Марксине и появилось женское любопытство: как это будет в машине?

Извините, мадам, как вас по батюшке? А то неудобно обращаться к вам, как к простой женщине. Вы ведь будто по щучьему велению оказались в светском обществе.

Ты можешь меня называть по имени, я тебе разрешаю.

Виктор понял намек по своему: его "забалтывание" сработало и на обратной дороге точно трахнет новую хозяйку (его жене это временно нельзя).

Телки, смирно! Встречайте хозяйку!
– крикнул он, когда завел Марксину в бутик.

Навстречу выскочили две рекламные красотки, по сравнению с которыми Марксина выглядела дурнушкой. С любопытством и нескрываемым пренебрежением вылупились на Марксину, рассматривая ее, как огородное пугало. Одна из них, похожая на японскую куклу, карикатурно подражая манекенщице, провела Марксину в торговый зал, в тот самый, в котором Марксина переборола желание стянуть приглянувшуюся юбку. На вешалах висело множество платьев и костюмов, в которых не стыдно появиться хоть в ночном баре, хоть в элитном обществе.

Неужели все это принадлежит мне?
– не верилось Марксине.

Не буду мешать вам. Как подберете, позовете. Меня зовут Надя, - откланялась продавщица, поняв душевное смятение Марксины.

Оставшись наедине с таким изобилием шмоток, Марксина растерялась. Да и была причина: еще вчера страшилась казалось неминуемой нищеты, а сейчас собственница (в голове не укладывается) целого магазина, а не жалкой шоп-лавки. Не верилось, что мечта с пионерских лет, когда обещали жизнь при коммунизме, что будет носить, что нравится, а есть, что захочется, сбылась, словно в сказке, которую обещали сделать былью.

Судьба, в отличие от миллионов ей подобных, вознаградила за прошлую нищету и томление души, которые выпали на ее последние годы перед свершением чуда. Стояла посреди торгового зала обалдевшая и долго не могла собраться с мыслями. Выручила Надя.

Извините, как ваши дела? Вам помочь?
– запела музыкальным голосом.

Подойдя к вешалам, сняла аляпистое, по-пионерски короткое платье.

Это для Вас. Мужчины будут падать (это точно), увидев Вас в таком одеянии и кончать жизнь (это она врет) от неразделенной любви к Вам, - с иронией ворковала Надюша, а сама, стоя перед Марксиной в ультракороткой юбке и перебирая, как норовистая лошадь, точеными ножками, своим видом демонстрировала: вот я какая, не то, что ты, страхолюдина. В ее раскосых глазах таились смешинки и, сдерживая улыбку, поджимала тонкие губки. Марксина, от вызова красоты завидовала продавщице и возненавидела Надюшу.

Ты что, смеешься надо мной? За дуру считаешь? Ошибаешься. Я сама выберу то, что желаю, а тебя наперед предупреждаю быть осмотрительнее с покупателями, иначе с работы вышвырну на улицу, там и зубоскальничай!
– показала кривые зубы Марксина.

Надежда, вспомнив, что нужно быть гибкой перед хозяйкой, мухой вылетела из торгового зала.

Марксина долго выбирала одежду и выбрала не ту, о которой мечтала, а строгий черный костюм с длинной монашеской юбкой (чтобы не было видно кривых и волосатых ног) и широкополую черную шляпу. Что поделаешь, если природа не дала ни красивых ног, ни смазливой мордочки.

Виктор встретил Марксину с восхищением: "Замечательно! Очаровательно! Все мужчины у ваших ног, а я первый!".

"Вот что значит деньги", - подумала Марксина, и, поблагодарив за комплимент, приняла хитрую игру.

За тонированными стеклами лимузина быстро замелькали пешеходы, спешащие по своим делам, разноцветные, разномастные автомобили, чахлые деревца по краям улиц. В салоне автомобиля прохладно, гарь от выхлопных газов не проникает, пахнет цветущим садом, льется интимная музыка. Марксина сидит рядом с Виктором в строгом костюме деловой женщины с неприступным видом, строит из себя "ну очень крутую" и незаметно присматривается к Виктору. В каждом его движении проявляется сила и уверенность, даже с наглостью. По-мужски красивое лицо, серые с металлическим блеском глаза смотрят на дорогу, быстрой лентой несущуюся на лимузин. Чем дольше она его рассматривает, тем больше он нравится. Особенно волосы: волнистые, спускающиеся до плеч. Невольно сравнила с мужем, с его рябым, невыразительным лицом, носом лаптем, редкими, торчащими пучками в разные стороны, волосинками на почти лысой голове, с привычкой Сергея шмыгать носом и плеваться.

Многие современные женщины считают: мужик допускается чуть красивее обезьянина, но какая откажется провести ночь с классным? Сейчас, имея большие деньги, может позволит найти любовника, знающего свое дело, чтобы бабы завидовали: "вот оторвала себе хахаля, а сама, как кошка драная".

Марксина инстинктивно потянулась к Виктору, страсть как приспичило потрогать его роскошную шевелюру, но сдержала порыв. Посмотрела в зеркало заднего вида. Ее глаза наткнулись на глаза Виктора, который смотрел на нее раздевающим взглядом. Отвела глаза. Виктор положил руку на колено. Марксина смутилась и краска залила лицо, словно девушке, не знающей мужчин. Хотела сбросить руку (почему, сама не знает), но Виктор загипнотизировал.

"Любовь, похожая на сон, сердец хрустальный перезвон, но, вопреки законам сна, ему бы не было конца", - откуда-то доносился голос.

Марксина не слышала, что остановился автомобиль, ничего не видела, кроме лица Виктора, только громкий стук его и своего сердец околдовал ее. Виктор обнял за грудь. Марксина ждала, что он сгребет, залезет, как муж, и начнет свое дело, но Виктор подарил, нежный, неповторимый, проникающий до последней клеточки, поцелуй, от которого отключилась и вознеслась на небеса любви. Сергей не умел так целовать. Марксина дотронулась до волос Виктора. Рука утонула в мягком, шелковистом волосе. Виктор залез под платье рукой, и, возбуждая Марксину, провел по плоской груди. Мурашки побежали по ее телу, и сердце захолонуло.