Мутанты

Нахлынули чувства, которые не пережила за всю жизнь.

– Виктор, перестань!
– чисто из-за женского кокетства проворчала она.

Виктор сразу же отпустил ее, ухмыльнулся и завел мотор.

Да ладно. Не пролезло - и не надо.

Вы извините за мой порыв. Больше такое не повторится, - попросил прощенья Виктор.

Марксина не ожидала такого поворота, ждала более настойчивых попыток, желательно в другое время и в другом месте. До усадьбы ехали молча. Марксина сожалела, что этим закончилась любовная игра и поняла, что больше не повторится. А жаль, все-таки какая я дура, ведь один раз на свете живем!

Расстались друзьями. А вечером тетя привезла вдрызг пьяного Сергея. Двое грузчиков вынесли его из машины, занесли в спальню и бросили на тахту, как мешок с дерьмом. Рассерженная Матрена Иосифовна костерила зятя и заодно всех мужиков на свете.

Представляешь, - делилась с Марксиной, - украли грузчики ящик водки и твой муженек заодно нажрался нахаляву. У кого ворует? Сам себя обкрадывает!

Сергей, в пьяном бреду, закричал из спальни: "Ты опять вылез из канавы? Я же тебя закопал! Вот тебе лопатой по башке!"

Марксина и Матрена Иосифовна узнали тайну исчезновения Шурика, и, переглянувшись, как волчицы, поняли друг друга: стоит ли нагружать себя проблемами? Кто старое вспомнит - тому глаз вон. Сели ужинать. В суматохе, вызванной пьяным мужем, Марксина не обращала внимания на нового человека в штате тетушки.

Респектабельный мужчина военной выправки, с благородной сединой, поднялся из-за стола и подал Марксине тренированную руку:

Владимир Ильич, - отрекомендовался он.

А я Карла Марла, - пошутила Марксина, чтобы скрасить неловкость из-за выходки мужа.

Значит, мы соратники. Ценю Ваш юмор, - понял ее Владимир Ильич.

"Не любовник ли тетки? Еще бы не хватало конкурента, а вдруг тетка вздумает расписаться с ним?", - забеспокоилась Марксина и в душе появилась тревога.

С завтрашнего дня Владимир Ильич займется достройкой гаража, а ты продолжай учиться, - приказала Матрена Иосифовна.

Весь вечер тетя Мотя высказывала свои проблемы Марксине и, хотя надоела своим нытьем, Марксина из нытья выбирала нужную информацию для будущего.

Насколько днем, в делах, тверда и порой жестока была тетушка, зато вечером, потратив энергию, становилась жалкой старухой, для которой необходимо было излить душу, разрядиться эмоциями и набраться сил на предстоящий деловой день.

Закончив разряжаться, Матрена Иосифовна ушла отдыхать. Марксина, волнуясь, ждала, пойдет ли Владимир Ильич за ней и с облегчением вздохнула: Владимир Ильич остался смотреть телевизор и подробнее рассказал о себе.

Отдал армии двадцать пять лет. Горел желанием служить еще, но увы! Его патриотизм не поняли. Предложил Марксине научиться стрелять из пистолета, но она отказалась.

Владимир Ильич доказывал: мы живем во времена коммертизации и криминализации. И каждый день может быть последним. Марксине надоели заморочки Владимира Ильича, но она не уходила из холла до тех пор, пока он не ушел в свою комнату, которая была около двери коттеджа, как будка для охранной собаки.

Марксина вошла в спальню: Сергей, лежа на тахте, в робе и сапогах, храпом отпугивал мух, в горле у него булькало, словно закипевшая вода в чайнике. В комнате стояла вонь перегара. Марксина открыла окно. Время туманов и мороси закончилось. Почти весь день светило солнце. Земля, прогретая за день, дышала теплом. Легкий ветерок шелестил листья. Кусты вишни зажглись огоньками ягод. Разноголосые птицы, под барабанную дробь дятла, исполняли джазовые импровизации. Марксина дышала свежим воздухом и, обозревая пейзаж, думала о муже.

Им так повезло с тетушкой: живи да радуйся, так нет, Сергей начал заглядывать в бутылку, что раньше с ним не случалось. Неужели, как говорила тетя, начал беситься от жира? Хотелось верить, что перебесится, адаптируется к новой жизни.

"Пьяный - проспится, дурак - никогда", - надеялась Марксина.

Сергей зашевелился, замычал как бык, сгреб жену как медведь и залез на нее. Впился слюнявым ртом в ее губы, будто паук старался высосать Марксину. От него воняло, как из заброшенного общественного туалета. Марксину чуть не стошнило. Попыталась сбросить его с себя. Муж потребовал: "Стоять! Задирай хвост!".

Чтобы он не опозорил перед тетушкой и посторонним человеком, Марксина уступила мужу. После этого его начало рвать. Марксине удалось сбросить с себя Сергея. Он брякнулся на пол и затих. Пришлось Марксине менять облеванное постельное белье и отмываться в ванной.

Утром за завтраком, на семейной планерке, Сергей отсутствовал по понятной причине.

Тетя Мотя, озадачив всех, отправилась по делам с Владленом. Вскоре приехал Виктор за Марксиной, чтобы отвезти ее на лекции. Также, как вчера, приветливо поздоровался и повез в университет. В салоне авто было прохладно. Играла бодрящая музыка. Виктор не шутил, не забавлял сальностями. Вел себя, как будто везет важную персону.

Не пролезло - и не надо, - вспомнила Марксина вчерашние слова Виктора и надулась на него.

В назначенное время, после окончания лекций в университете, где училась коммерческому делу и юриспруденции, Виктор приехал за ней. День прошел жаркий, и к вечеру стало нестерпимо душно. От раскаленных за день кирпичных и бетонных коробок, от поплывшего асфальта несло жаром и гарью. Виктор предложил съездить к морю. Марксина согласилась.

Заехали в один из бутиков тети. Продавщицы встретили Марксину, словно маму родную, прогибались перед ней, из кожи лезли, чтобы угодить. Марксина выбрала веселенькое платье и бесстыдный купальник. Виктор, по пути к морю, попросил заехать за его семьей. Марксина сделала одолжение. Жена Виктора оказалась миловидной, даже красивой женщиной в соку. Их шустрый мальчишка крутился юлою и, пока ехали до пляжа, одолевал вопросами: почему, зачем и для чего.

Марксина по профессиональной привычке отвечала на его вопросы и досадовала, что в свое время не родила ребенка. Жена Виктора одергивала почемучку: "Эдик, не приставай к тете!".

Когда приехали на пляж, еще Виктор не заглушил двигатель, а их сорванец выскочил из авто и, подражая боевому кличу индейцев, помчался к морю. Жена Виктора скинула с себя халатик, начала переодеваться и Марксина. Посмотрела на жену Виктора и пальцы остановились на пуговицах из-за разительного контраста между ними. Чтобы не выглядеть пугалом по сравнению с ней, решила подождать, пока она уйдет купаться. Виктор, раздевшись до плавок, взял жену на руки. Она делала вид, что вырывается и кокетливо протестовала: "Виктор, отпусти, неудобно же, люди вокруг". Но он, не обращая внимания на ее фальшивые просьбы, понес ее к белой пене морского прибоя.