Мутанты

Марксина с завистью смотрела на широкую спину Виктора, на белые руки его жены, обнимающие мужа, еще не загоревшие красивые ноги, смотрела на счастливую в любви пару, и черная зависть скребла ее сердце. "Ну почему я не на ее месте. Почему природа тратит краски на одних и скупится для таких, как я?". Ни один мужик не задерживает на ней взгляда, наоборот, если попадется на глаза, то подумает: "Вот баба! Страшней атомной бомбы!".

Раздевшись, посмотрела в зеркало. Лучше бы не смотрела.

"Пугало я огородное", - подумала, и слезы потекли из глаз.
– "Утопиться, что ли?" - отчаялась Марксина и пошла к морю, в последний путь. Морская вода окатила ее прохладой. Следующий вал прошел через голову и рассыпался белой пеной на берегу. Марксина продолжала "топиться". Еще одна волна, выше и круче прежней захлестнула Марксину и оторвала ото дна, и Марксина забарахталась. Морские волны понесли ее к берегу.

Почувствовав легкость тела и души, топиться передумала. Освежившись, вышла на берег и направилась к машине, чтобы переодеться (загорать не стала по известной причине). Около авто крутились два подозрительных типа. Заметив Марксину, быстро ретировались. Дверца автомобиля оказалась закрытой, а Марксина не знала, как ее открыть. Кстати подбежал сынок Виктора. Просунул руку в приоткрытое окно, что-то щелкнуло и дверца открылась. Сел в кресло, что-то нажал пальчиком, подкрутил, и мелодия легкомысленной ламбады, рожденная морем и солнцем, вырвалась из тесного электронного ящика и чайкой полетела над заполненным загорающими пляжем, над кромкой прибоя, покрытого белой пеной, над темно-синими волнами с белыми гребешками. Раскаты прибоя контрбасом вторили ритму танца.

Тетя, потанцуем ламбаду!
– пригласил хлопчик. Марксина представила себя крутящейся обезьянкой на виду людей и засмеялась.

Не умеете? Зато я умею! У мамы научился, - похвастался мальчонка и начал выпендриваться в такт музыке. К нему присоединилась пигалица с мороженым в руке. Кушая мороженое, завертелась и завихлялась похлеще мальчика.

Прибежали и другие дети и тоже завертелись, точно дикари около костра. Даже самые маленькие задергались, подражая старшим.

– Черт те что устроили, - заворчала толстая, с лицом из прошлого, старуха.

– Сталина надо. На Колыму всех, пущай на морозе киркой повкалыват!
– поддержал ее злобный беззубый старик.

– Выключи сейчас же, - тоном учительницы сказала Марксина, но свистопляска продолжалась.

Марксина села в машину, но не знала, как выключить антисоциальную музыку. Подошел Виктор. Веселье прекратилось.

– Ну папа, включи, - попросил его сынок.

– Дядька, включите, - тоже попросила напарница сына по пляске.

У нее в руках растаяло мороженое и белые подтеки стекали по руке, и все ее прелестное личико испачкалось молоком.

Пора ехать домой, - сказал Виктор и запустил двигатель.

С моря ехали веселые, отдохнувшие. Виктор рассказывал анекдоты с намеками, а чтобы сын не слышал, пикантные места нашептывал жене на ушко. Она же, наклоняясь к нему, смеялась. Комплекс неполноценности мучал Марксину и, чтобы переживания не повторились, решила в дальнейшем не давать повода к общению.

Папа, а ты купишь такой же кар?
– прервал размышления Марксины мальчик.

Нет, не купит, - за отца ответила мать, - нам и в этом хорошо.

Марксину разозлили эти слова. Убедилась, что она - ягодка другого поля, что ее ниша в жизни совсем другая и с такими, как Виктор, ей не по делу.

На следующее утро Сергей, извинившись перед женой и тетушкой, уехал с Матреной Иосифовной - делать деньги. Виктор отвез Марксину в университет. Жизнь вошла в деловую колею: Сергей практически осваивал коммерческое дело, а Марксина теоретически.

– Господи, повезло!
– радовалась Матрена Иосифовна успехам наследников.

II

Дождливым днем, когда Марксине надоели лекции, учебники и конспекты, когда беспрерывный дождь навевал скуку и хандру, Марксине захотелось расслабиться и взбодриться, а хобби пока не придумала, попросила Владимира Ильича научить ее стрелять. Проблем для него не оказалось: пистолет нашелся, знакомые в тире тоже.

В тире Владимир Ильич доходчиво объяснял, как надо обращаться с оружием, куда стрелять и как.

Первый раз в жизни Марксина взяла оружие в руки. Наставила на мишень, прищурилась и нажала спусковой крючок. Грохот от выстрела оглушил ее. Испугалась и уронила пистолет.

Все, никогда не возьму его в руки, - отказалась учиться стрелять.

Хорошо, но пистолет нужно поднять, - согласился Владимир Ильич.

Марксина подняла пистолет.

Стреляй, быстро стреляй!
– поторопил опытный учитель.

А куда?
– спросила Марксина.

Не в меня же, в мишень.
– Владимир Ильич показал в сторону мишени. Марксина зажмурила глаза и выстрелила.

Молодец, будешь стрелять!
– одобрил Владимир Ильич и еще раз объяснил, как правильно держать пистолет и целиться.

Благодаря терпению и знанию психологии женщин, Владимир Ильич научил Марксину стрелять и тренироваться в свободное время, чтобы не потерять форму. Мало того, стрельба соответствовала ее характеру и стала хобби.

Виктор, узнав что Владимир Ильич подрабатывает стрельбой, предложил Марксине уроки вождения автомобиля. Устройство двигателя для Марксины - темная ночь, но правила движения вызубрила на зубок. В университете Марксина училась для того, чтобы умело "обчекрыживать" конкурентов и красиво надувать налоговиков.

Сергей исправился: перестал пить водку, набирался опыта в коммерции, работал экспедитором на тетку, а очень хотел на себя. Если раньше, когда "слюсарил" на заводе, прекрасная половина человечества не обращала внимания на него, зато теперь очень интересовалась его персоной, и это очень радовало и возбуждало Сергея.

В тот счастливый для него день он привез ящики с мануфактурой для комка, где торговала Надя. Пока принимали товар, расслаблялся пивом в подсобке - алтаре любого магазина. Вдруг вошли две волчицы в облике рекламных красоток: уже знакомая Надя и ее подельница Галка - высокая, стройная, сентиментальная блондинка, ноги от плеч.

Скучаете?
– сочувственно пропела Надюша и парализовала взглядом несчастного Сергея. Да и была причина: с ним впервые заговорила королева красоты. Волчицы поняли его обалделость от их чар и решили, используя свою магию, вытряхнуть из Сергея побольше ассигнаций. Раньше, таких как Сергей они и на пушечный выстрел не подпускали, зато когда деньги перестали пахнуть, жизнь заставила привечать, (а куда денешься?).