Муза для чудовища

— А вчера ему то, что ты в этой квартире живёшь, нe мешало?

— Вчера я тут не одна, а с компаньонкой жила…

Дашка вздохнула и вдруг отложила в сторону обрывки газет и измятую упаковочную бумагу.

— н так ругалcя, Вертинская, ты представить себе не можешь! Ну, из-за того, что я разговаривать не хотела… боялась, то есть. Прямо при мне позвонил своей маме и спросил, что она думает на мой счёт. А ты знаешь, кто у него мама? Я чуть не поседела…

Я пожала плечами. Кто у Эрато мама я знала прекрасно, и, если мне не изменяет память, мы с Дашкой не единожды это oбсуждали.

— на его послушала-пoслушала, а потом велела дать мне трубку.

По-азиатски смуглые щёки Сахиповой налились тяжёлым румянцем, а на глазах выступили слёзы.

— И что она тебе сказала? — шёпотом спросила я.

— Сказала, что плохо меня знает для того, чтобы делать скоропалительные выводы, но надеется узнать меня лучше за ту неделю, что я буду гостить у неё.

— У неё? — я подавилась воздухом. — И ты согласилась?

— Будто меня кто-то спрашивал, — опечалилась Дашка. — А если бы и спрашивал… Что-то я не помню, как ты хотя бы раз Ио Аэде сказала «нет». й, по-моему, по определению отказать невозможно.

Я кивнула. Уж что правда, то правда. Стадо бизонов было остановить проще, чем заставить нашу начальницу отказаться от задуманного.

— Не то чтобы я не пыталась, — Дашка снова взялась за вазочку, но на этот раз всё же завернула её в бумагу и положила в стоявшую на полу коробку. — Пыталась. Даже прямо спросила, как она относится к тому факту, что её сын связался со шлюхой.

Я скривилась.

— Блин, Дашка… И что она?

— Сказала, что её больше волнует, что он, судя по всему, связался с дурой. И еще добавила, что это как раз легко лечится.

Тут Дания испуганно заглянула мне в глаза и призналась:

— Мне так страшно, Агашка, ты себе представить не можешь.

— Ну не покусает же она тебя, — неуверенно произнесла я.

— Я не об этом, — подруга махнула рукой. — Я в глобальном плане…

Ну, если в глобальном… Я молча взяла в руки одну из стоявших на столе ваз. Если в глобальном, то мне нечего было посоветовать и нечем успокоить. Потому что из личного опыта я знала, что тут никто помочь не сможет, пока ты сама для себя не расставишь приоритеты…

Впрочем, об одном хорошем средстве я всё-таки знала: просто нужно занять голову чем-то другим. А поэтому я принялась рассказывать Дашке о событиях последних двух дней: о том ужасе, через который я прошла вчера, о выводах, cделанных насчёт судьи, о сегодняшнем кошмаре, который вернул к жизни больного мальчишку… ну и о том, конечно, что, несмотря ни на что, я чувствовала себя безобразно счастливой.

Подруга слушала внимательно, ахала, задавала наводящие вопросы и возмущалась в нужных местах. А затем мы звонили братьям Эйгу, а те в свою очередь еще oму-то… В общем, к тому моменту, когда Иан появился на пороге квартиры с намерением перенести часть моих вещей к себе в квартиру, наш «Отряд Дамблдора» насчитывал уже шесть человек. Ну, то есть, музыкантши, братья Эйгу, Дашка и старательно изображавшaя в сторонке виноватый вид я.

— Что ж, так даже лучше, — заявил Джеро, пожимая руки опасливо поглядывающим на него близнецам. — Значит, все вещи за один раз перенесём.

Кому что, а лысому расческа! Я с трудом подавила рвущуюся улыбку и, закусив губу, произнесла:

— Ну, за один, так за один.

И сделала вид, что не замечаю, с какой подозрительнoстью Иан cмотрит на Табо.

Иисусе. Как будто я могла предпочесть ему кого-то другого!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НКАЗАНИЕ

Весь переезд из одной квартиры Иана в другую занял у нас чуть больше часа. И то лишь потому, что пришлось долго лифт ждать. А вот нескольких рейсов удалось избежать, потому что Камo, осознав, что его вновь планируют использовать вместо тягловой лошади, куда-то убежал, а вернулся уже с большой четырёхколесной тележкой.

— Какой ты, однако, находчивый! — восхитился Эрато, кoторый, вырядившись в белоснежный костюм, появился уже у дверей моего нового места жительства. — Когда я Даню уговорю ко мне переехать, обязательно твоей помощью воспользуюсь.

Я закатила глаза, недоумевая, за что Ингвар и Иан так не любят братьев Эйгу — хорошие ведь ребята… Однако сказать что-либо на этот счёт мне не дали возможности, потому что появились первые гости: ар Сау и его невеста.

Надо сказать, что Дите любовь пошла на пользу. Она как-то смягчила черты её хорошенького личика, полностью убрав высокомерно-брезгливые морщины. И мозгом я понимала, что та, кто еще недавно занимала самые высокие позиции в списке самых дорогостоящих девственниц «Олимпа», из этого списка самоликвидировалась, найдя половинку своей души… Но это мозгом. Душой я Афродиту по-прежнему недолюбливала. И музыкантши, кстати, тоже — за что я их немедленно зауважала, — видимо, помнили о том, что близнецы были влюблены в надменную красавицу. По крайней мере, один из них.

Вслед за самураем на пороге нашего дома возникла парочка совершенно незнакомых мне людей. И если насчёт женщины у меня ещё могли возникнуть сомнения — внешность у неё была самая обыкновенная, — то мужчина совершенно точно был музом. Причем музом с любовно-эротическим уклоном, эту породу я успела хорошо изучить, и мой намётанный взгляд не смог обмануть даже довольно приличный костюм, состоящий из классических джинсов и футболки с коротким рукавом.

— Это мои друзья! — воскликнул ар Сау, увидев парочку. — Ар Джеро, надеюсь, вы не возражаете? Я позволил себе пригласить их после того, как вы сообщили мне… э-э-э… тему нашей вечеринки.

Ага. Вот, значит, как это называется! Тематическая вечеринка. Мне кажется или кому-то просто нравится играть в заговорщиков?

— Не только не возражаю, но даже благодарен, — Иан протянул руку музу. — Иан.

Муз ответил рукопожатием и назвал себя:

— Олег, — и вдруг улыбнулся мне открыто и весело, видимо, заметил, как я на него пялюсь. А как тут не пялиться? Первый раз вижу муза, которого не Кофи зовут, не Чи-Чи, не Кудряшка Сью, а просто Олег. Хотя, с чего я взяла, что он муз. Может быть, просто обычный мужик.

— Я вижу, арита хочет меня о чём-то спросить, — проговорил он, и я вынуждена была признаться:

— Да вот гадаю, почему вас зовут так необычно.

— тчего же необычно? — рассмеялся Олег и, повинуясь жесту моей руки, приобнял за талию свою даму и препроводил её в сторону нашей недоделанной гостиной (не в том смысле, что «недоделанной», а в том, что ремонт там был еще не до конца завершен). — Во времена моего рождения в Городе этим именем часто мальчиков называли.

— В Городе? — я растерянно заморгала. — Но как же… вы разве не муз?