Муза
Шрифт:
"Очевидно, я застал тебя в неудачное время".
"Очевидно". Он сгорбился в своем слишком тонком пальто. "Мой друг Вон говорит, что художники должны вливать свою боль в свои работы. Как ты думаешь, он прав?"
"Я не компетентен говорить на эту тему. Однако, если говорить об искусстве, у меня есть предложение..."
"Как насчет того, чтобы погрузиться в свою боль вместо этого?" говорит Коул, не слыша меня. "Как насчет этого? Было бы так легко просто... сдаться".
В одно мгновение я
И снова я вынужден отмахнуться от пыльных эмоций, которые не мучили меня уже много веков. Я не жалею людей. Я не беспокоюсь о них и не забочусь об их благополучии. Я использую их, опустошаю, а потом выбрасываю, когда насыщусь. Нет, боль Коула будет использована против него, когда придет время.
А пока я хочу получить свой чертов портрет.
"О чае", - говорю я. "Пойдем?"
"Ты пытаешься меня подцепить?"
"Нет, хотя это было бы предпочтительнее, чем... что бы это ни было?"
"Честно? Я не знаю. Я не хочу прыгать, но я не хочу и не прыгать". Он сгибает плечи и смотрит на меня. "Ты когда-нибудь чувствовала себя так же? Как будто все было бы намного проще, если бы однажды утром ты просто не проснулся?"
Я начинаю лгать - я ничего не должен этому человеку. Но мое разрушенное детство, безразличие родителей, Арман, разбивший мне сердце... Они отвечают за меня.
"Один или два раза, может быть", - говорю я низким голосом. "Очень давно".
Коул кивает. "Иногда я просто становлюсь таким..."
Над нами свистит ледяной ветер, который, кажется, выводит его из ступора. Скорее всего, дело в том, что я спугнул Деберу и Киб. Он отступает с моста, словно потрясенный и ужаснувшийся собственному отчаянию.
"Нет. Нет, это не я. Я не такой. Я просто... в плохом месте". Теперь он смотрит на меня широкими, отчаянными глазами. "А ты... Ты реальный, но не настоящий. Что происходит? Что со мной не так? Мне кажется, что я схожу с ума".
Прежде чем я успеваю ответить, ноги Коула подкашиваются, и он опускается на холодный каменный мост. Его голова склоняется, и он тихо всхлипывает, уткнувшись в руку.
Я на мгновение замираю, потом неловко похлопываю его по плечу. "Вот, вот".
К моему полному шоку, он тянется к моей руке и держит ее. К еще большему шоку, я сжимаю ее в ответ. Он тянет меня к себе - или, может быть, это моя собственная заслуга, - но я встаю на колени позади него. Он обнимает меня за плечи... или, может быть, я обнимаю его. Я не могу понять, где заканчивается его потребность и начинается моя.
Несколько мгновений я обнимаю Коула, пока он корчится от боли, говоря себе, что все это часть плана. Чтобы поднять его, прежде чем позволить ему разбиться. Удержать его вместе, прежде чем разбить на части.
Это опасные воды, и ты это знаешь...
Моя челюсть сжимается, и я начинаю отпускать его, но Коул делает глубокий, ровный вдох. Он отпускает меня и встает на ноги, торопливо вытирая глаза.
"Мне жаль", - говорит он. "Я... я не знаю, почему я это сделал. Я не знаю тебя. Я должен идти..."
Я тоже прихожу в себя, разглаживая лацканы пальто. "Я должен настоять, чтобы ты пошел со мной. Ты замерзнешь до смерти в своем дешевом пальто, если мы не найдем тебе более теплое место. Не говоря уже о том, что твои раны нужно обработать".
Коул дотрагивается пальцем до губ, как будто впервые ощущая это. "Нет, все в порядке. Просто опять не повезло".
Я воздерживаюсь от того, чтобы закатить глаза. Люди раздражающе стоичны в самый неподходящий момент.
"У нас есть дела, которые нужно обсудить. Пойдем."
Я дергаю его за рукав.
Он сопротивляется. "Я не собираюсь тебя трахать".
"Самонадеянно, не так ли? Я же сказал тебе, у меня есть деловое предложение".
"Я не собираюсь трахать тебя за деньги".
Я ухмыляюсь. "Это озадачивает даже меня, но это не то, что мне нужно".
"А что тебе нужно?" спрашивает Коул. Его отчаяние и апатия отступают, а его глубокие карие глаза устремлены на меня и с каждым мгновением становятся все острее. "Кто ты?"
Интенсивность его взгляда опасна; что-то шепчет мне, что если я не буду осторожен, то, возможно, никогда не захочу покинуть его.
"Пойдем со мной", - говорю я. "Приведи себя в порядок, согрейся, и мы поговорим".
Я делаю два шага, останавливаюсь, поворачиваюсь. Коул не двигается.
Я вздыхаю. "Мне становится скучно и холодно стоять на этом мосту, Коул Мэтисон. Ты идешь?"
Он снова колеблется, но особенно неприятный порыв ветра принимает решение за него. Он кивает и следует за мной, не замечая, что фантом его сна знает его имя.
Перевод: https://t.me/justbooks18
Глава 9
Амбри вел нас по темным лондонским улицам, совершенно не боясь. Я шел осторожнее, прыгая на тени. Воспоминание о моем ограблении вспыхивало во мне при каждом движении или звуке.
Но ты пойдешь за совершенно незнакомым человеком к нему домой. Пусть в этом будет смысл.
Не раз я подумывал о том, чтобы ускользнуть, но что-то заставляло меня ставить одну ногу впереди другой. Наверное, необходимость не оставаться снова наедине с собой. Действительно ли я был на мосту? Собирался ли я...? Я дрожал в прохладном воздухе, охваченный стыдом. Как будто я съел что-то ужасно вредное, позволив своим мыслям довести меня до края.