Муза

Будь осторожен, чтобы такая надежда однажды не укусила тебя за задницу.

"Но, если тебе скучно, - сказал я, выныривая из своих мыслей, - ты можешь рассказать мне больше о своем народе".

"Демоны - не люди, Коул", - сказал он низким голосом.

"Верно."

Очевидно, Амбри хотел, чтобы я тоже был осторожен.

"Могут ли они все делать то, что делаешь ты? Так же неподвижно?"

"У нас огромное количество талантов".

Он сделал движение рукой, и дверь за мной закрылась. Я подпрыгнул и уставился на него. Он повернулся и щелкнул пальцами по книге, лежащей на журнальном столике, и она соскользнула на пол.

"Вот дерьмо..."

"Ничего страшного", - сказал Амбри. "Большинство демонов могут выполнять незначительные действия телекинеза. Пригодится, особенно когда люди играют со спиритическими досками или устраивают сеансы".

"Большинство демонов могут это делать? Черт, сколько же их?"

"Легионы".

Я чуть не оступился: "Легионы?"

"Не доводи себя до апоплексии. Ангелов тоже хватает".

"Ты хочешь сказать, что куча ангелов и демонов просто разгуливают среди нас?"

"Не совсем так", - сказал Амбри. "Ангелы приходят на Эту Сторону, только если у них есть незаконченное дело. Демоны приходят, чтобы поиграть. Но не каждый демон достаточно силен, чтобы оставаться на этой стороне, маскируясь под человека. Большинство из них - слуги, подливающие свой яд в человеческие мысли с другой стороны Завесы".

"Сколько демонов здесь замаскировано под людей?"

"Кроме меня?" - спросил он. "Не много. Возможно, несколько тысяч".

"Несколько тысяч?"

"Ты начинаешь говорить как задушенный попугай, Коул Мэтисон".

"А я знаю хоть одного?"

Пауза. "Нет."

"Этот ответ неудовлетворителен", - поддразнил я.

Амбри не стал уточнять, и я вернулся к своей работе, перебирая его слова.

"Подливать яд в мысли... Когда я находился в глубинах своей депрессии, именно так я себя и чувствовал. Ядовитые мысли, которые пытались меня убить".

"Близнецы прицепились к тебе, как пиявки".

"Близнецы. Господи, хочу ли я вообще знать?"

"Это демоны-сестры, которые доводят людей до отчаяния из-за чувства собственной никчемности".

"Они хороши в своем деле. Той ночью, на мосту..." Я задрожал. "Казалось, каждая мысль подталкивала меня к краю".

"Они питаются существующими неуверенностями, страхами или травмами, пока не остается места для чего-то другого. Но они не могут причинить вам физического вреда. Ни один демон не может. Свобода воли и все такое. Демоны могут подвести тебя к пропасти, но не могут столкнуть в нее".

Я кивнул. "В последнее время я не часто слышал Близнецов. Да и вообще, если подумать".

"Потому что я их прогнал".

Я заглянул за мольберт. "Правда?"

Взгляд Амбри был устремлен в пол. Когда он поднял глаза на меня, выражение его лица стало кислым.

"Не смотри так чертовски благодарно. Я сделал это только для того, чтобы получить то, что хотел". Он кивнул на портрет. "И тебе не стоит рассчитывать на то, что я сделаю это снова, если они вернутся. Тебе придется сопротивляться". Его взгляд буравил меня. "Если какой-нибудь демон попытается заманить тебя на боль, Коул, сопротивляйся".

Я практически слышал остальную часть его мыслей.

Включая меня.

"И это решение?"

"Это начало. Демоны не изобретали человеческие страдания, насилие или зло. Как я уже сказал, мы только разжигаем то, что уже существует в тебе".

"Зло?" сказал я. "Я не знаю об этом".

"Правда?" ехидно сказала Амбри. "Если у людей нет своего рода зла, тогда объясните мне родителей, которые кричат как разъяренные банши на спортивных соревнованиях своих детей".

Я хихикнул. "Ты меня раскусил. Наверное, мне нравится думать, что люди по своей сути добрые".

"Даже убийцы?"

Я пожал плечами. "Не знаю. Я, конечно, не оправдываю никаких преступлений, но в мире очень много боли. Как будто кто-то наносит травму своему ребенку, а ребенок вырастает и тоже наносит травму, и так до бесконечности. Не каждый раз, но достаточно. Но если бы можно было вернуться к началу этой нити и разорвать цикл, то не было бы столько боли вообще."

"Ты говоришь довольно снисходительно".

"Я просто пытаюсь осмыслить все это", - сказал я. "Убийству нет оправдания, и мне, конечно, не жаль насильников или растлителей детей. У этих ублюдков должно быть свое место в аду. Эй, может быть, ты можешь подтвердить..."

Я выглянул из-за мольберта. Амбри стал белым, как простыня. Белым, как он сам, когда был демонической сущностью.

"Амбри, привет", - сказал я, делая автоматический шаг к нему. "Ты в порядке?"

"Мне хватит на один день". Он отбросил трость в сторону и переоделся из одежды восемнадцатого века в элегантный черный костюм. Он изменил свое поведение так же быстро; бледность исчезла, заставив меня задуматься, не привиделось ли мне это.

"В любом случае, пора заканчивать", - сказал он. "Ужин прибудет в любой момент".

"Какой ужин?" спросил я, вытирая руки о салфетку. Я осторожно натянул лист бумаги на портрет, скрывая его от Амбри.