Муза
Шрифт:
"Посмотри на него. Он заслуживает всего этого. Это все, о чем он мечтал". Затем она поднимает на меня взгляд. "Ну, почти".
Несмотря на то, что шампанское на меня не действует, я все равно чувствую себя пьяным. Тепло и безрассудно, моя голова танцует от возможностей. Я смотрю на Кассиэля, и он читает мои мысли. Он кивает, как бы давая мне разрешение потянуться за всем, чего я хочу.
Я хочу только одного.
Коул вырывается из толпы обожателей и присоединяется к нам. Он остается с нами всего на несколько мгновений, прежде чем его снова
Коул отводит Кассиэля в сторону для, похоже, серьезного разговора, затем мы прощаемся, и машина увозит нас домой. Энергия этой ночи словно прожектор над Коулом, который меркнет по мере того, как мы приближаемся к квартире. Он становится тише, его темный взгляд устремлен на проплывающий за окном город.
Внутри он снимает пиджак и бросает его на спинку дивана.
"Спасибо, что пришли сегодня вечером", - говорит он. "Я должен был провести с тобой больше времени, а не ввязываться во всю эту шумиху".
"Разве ты не этого хотел?" спрашиваю я. "Твоя работа будет прославлена далеко и широко".
"Наверное. Я так чертовски благодарен и в то же время..." Он отводит взгляд. "В любом случае, твой портрет закончен. Он в моей комнате, если хочешь посмотреть".
Я следую за ним в его комнату, освещенную только маленькой лампой на прикроватной тумбочке. Он сидит на краю кровати и держит голову одной рукой. Картина стоит в углу, лицом к стене.
Когда я остаюсь прикованный к полу, Коул поднимает глаза. "Ты не собираешься посмотреть на нее?".
"Нет".
"Почему нет?"
Потому что тогда все действительно кончено.
Я ничего не говорю, и Коул жалобно кивает.
"Я не могу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал, Амбри, и я также не могу смотреть, как ты уходишь". Он кладет очки на тумбочку и трет глаза. "Я не могу, блядь, сделать это".
"Я тоже не могу".
Медленно я иду к нему, чувствуя, что под ногами нет пола и каждый шаг к Коулу - это прыжок веры.
Он смотрит на меня и тяжело сглатывает. "Что ты делаешь?"
"Я не знаю. Самое худшее. Самое лучшее. Я не могу этого видеть".
Слова подвели меня, когда он встал, его улыбка прекрасна в тусклом свете, и я все еще не могу заставить себя поверить, что это из-за меня.
"Ты омыт плодами успеха", - неубедительно предлагаю я.
Коул качает головой. "Мне плевать на все это".
Я вскидываю бровь.
"Позвольте мне перефразировать. Это была сбывшаяся мечта, я любил каждую чертову минуту, но я бы вернул все назад, если бы мог просто поцеловать тебя".
Я отступаю на шаг. "Это неправда".
"Амбри..." Его глаза блестят, голос хриплый. "Этот момент, прямо здесь, с тобой? Это все, что мне нужно".
Нет. Он потерялся в блаженстве, успехе, радости. Он забыл, кто-что-я есть. Я забыл, что должен бросить его. Отказаться от него, пока меня не погубил Асмодей. Или, может быть, Коул погубит меня. Я не знаю, что страшнее.
Его рука поднимается, чтобы провести по моей щеке. "Ты должен сказать мне,
что все в порядке"."Да", - шепчу я, почти потеряв голову от его внимания. "Да, Коул. С тобой все более чем хорошо".
На его лице выражение облегчения и радости, не похожее на то, которое он носил всю ночь. Радость, которая разбивает мое сердце. Доброта, сдобренная жаром. Его вторая рука поднимается, чтобы присоединиться к первой, так что он держит мое лицо, как будто я что-то ценное. Что-то, что стоит спасти.
Мое сердце бьется в ребрах, словно хочет вырваться на свободу, когда губы Коула слегка касаются моих. Затем снова, более твердые, но все еще мягкие. Мне приходится закрыть глаза от нахлынувшего на меня желания. Я вдруг становлюсь хрупким, я могу разбиться при малейшем неверном прикосновении. Я ненавижу это чувство, но пальцы Коула скользят к моему затылку и погружаются в мои волосы, когда он притягивает меня ближе, и я чувствую себя более цельным, чем когда-либо. Я не целую людей, пытаясь удержать то, что принадлежит только мне. То, что еще не было отнято у меня. Но Коул не забирает, он отдает. Его поцелуй подобен дыханию, оживляющему меня после долгого безвоздушного сна.
Мой рот открывается, чтобы впустить его, и его язык находит мой. Я не могу сдержать стон, вырвавшийся у меня от его вкуса. Он издает звук глубочайшего облегчения, как будто он тоже тонул до этого момента.
В течение нескольких мгновений мы не делаем ничего, кроме нежных прикосновений, руки медленно обхватывают друг друга, притягивая ближе, целуя глубже. Его рот, его губы и язык... Поцелуй Коула - лучшее, что я когда-либо знал. Его желание кипит внизу, горячее и мощное, как обещание. Мы будем сжигать весь мир, пока не останется только я и он.
Наконец, он отстраняется настолько, чтобы встретиться с моими глазами. "Сегодняшний вечер просто идеален". Его улыбка ослабевает. "Если только... это не прощание?".
Я в замешательстве смотрю на него. Прощание не имеет смысла. Кошмар хуже смерти.
"Нет. Но Коул, мы не свободны. Я не свободен. Они могут прийти за мной".
"Сначала им придется пройти через меня".
Его слова шокируют меня, не дают мне покоя своим собственническим обещанием. Это я думал погубить его, а он пытается спасти меня.
"Никто никогда не говорил мне ничего подобного", - хрипло говорю я.
Я могу сказать, что мои слова причиняют ему боль, но затем он ухмыляется той ухмылкой, которая так ему идет. "Привыкай к этому".
Да помогут мне боги.
Я даю ему то же обещание в глубине моего сердца - моего человеческого сердца, которое никогда не чувствовало себя таким живым. Я буду оберегать его, и он никогда не узнает того, что мне было приказано сделать. То, что я никогда не смогу сделать.
Я умру первым.
Одна рука зарывается в волосы Коула, другая обвивает его талию, и я крепко прижимаю его к себе. Желание между нами переходит в нечто неустойчивое; следующее прикосновение воспламенит его, и пути назад уже не будет. Коул отвечает так же настоятельно. Он прижимает меня к стене, его тело сильнее и мощнее, чем я мог предположить. Наши губы соприкасаются. Мы оба вдыхаем, и напряжение спадает.
В следующее мгновение наши рты сталкиваются - атака и капитуляция одновременно - и я полностью принадлежу ему.