Музей магических артефактов
Шрифт:
А завтра снова предстояло ехать в город.
– Друзья мои, вы бы хоть рассказали мне какую сказку об этом доме, что ли, - вздохнула Рита за ужином. – А то непорядок – я хозяйка, а знаю меньше вашего. И если кому-то о чём-то рассказывать – тоже нужно знать больше.
– Так барышня Эрмина чудесно рассказывает! – сообщила Бабетта. – У наших младших это ж любимая сказка, они всегда просят барышню её рассказать!
– Чудесно, госпожа Эрмина, - промурлыкал кот. – Рассказывайте.
– Да, правда? – нерешительно улыбнулась Эрмина. – Рассказать?
– Рассказывай, девочка, - кивнула Рита.
– Хорошо, - Эрмина положила руки на колени, как примерная ученица.
–
Глава 19. Думала, в сказку попала
Рита вновь собиралась в город, и вновь волновалась. На улице жара, ткани, конечно, все сплошь натуральные, но снова будет тяжело. Сразу становится понятным, почему дамы не носятся, сломя голову, и не едят, как не в себя. Некуда просто, вот и весь секрет. Потому и тощенькие такие, что с детства перетянутые, не поесть толком, не побегать, не поплавать и не позагорать! Да здесь, наверное, и купаться-то негде, разве только в ручье за домом!
Ладно, что в чужой монастырь ходить со своим уставом, никакого толку с того не будет. Поэтому – одеваемся и машем.
Филипп снова оставался дома, и Рита снова посадила посреди библиотеки Марго. И Жиля в гостиную – будто невзначай, пусть сидит. Накануне Марго показала в зеркале, что Филипп прилежно перебирал книги в назначенном шкафу, переписывал их, начиная с верхней полки шкафа, протирал пыль, сидел на стремянке и читал то, что ему попадалось – ну, это Рите было знакомо и понятно. Ничего из библиотеки не брал, в карманы не складывал, к себе не уносил. Ладно, пусть продолжает, а дальше поглядим. Тем более, что сегодня Рита отправлялась в город вдвоём с Валентином, а дамы сказали – навестят всех в воскресенье, пока же будем шить. Лиф для Риты, платье для Бабетты, шляпку для Эрмины. Всегда же есть, что шить, у порядочной дамы просто не может быть иначе.
Госпожа Фонтен, когда Рита показала ей своих кукол, изумилась, попросила разрешения потрогать, восхищалась шарнирами и переключающимся взглядом. И сказала, что с радостью сошьёт для них одежду – прекрасные бальные наряды. Им ведь подойдут бальные наряды?
Девочки тоже увидели и завизжали от восторга – потому что никогда не встречали настолько удивительных кукол. Уж конечно, у Эрмины есть куклы, сейчас ими играет маленькая сестрёнка Мадлен, и ещё иногда берут братья – чтобы у них были прекрасные принцессы, которых нужно спасать от злодеев и разбойников. Но те куклы – тряпочные, с фарфоровыми головами, руками и ногами. И Эрмина не раз шила на них платья, и с удовольствием сошьет прогулочное платье для госпожи Марго. И сорочку для господина Жиля. Это ведь быстрее и проще, чем на себя!
Это точно, что быстрее и проще. Рита сама бы сейчас с большим удовольствием села и занялась шитьём – только вот как раз на шитьё-то времени и не оставалось. Нужно было садиться в карету и отправляться.
Рита вышла на крыльцо, у которого уже стоял экипаж… и обомлела. Коней не было, ни одного, а по месту кучера, где в прошлый раз сидел Валентин, ползали три или четыре жирных чёрных паука, и две крупных серых мыши. Тьфу! Ладно, мыши, но пауки, да ещё такие здоровущие, они ж наверное ядовитые, у-у-у-у!
На визг сбежались все обитатели дома, даже Филипп прискакал из библиотеки. Кот окинул Риту и карету печальным взглядом, вздохнул и сказал:
– Я разберусь. И успокою госпожу Маргариту.
И так уверенно он всё это сказал, что остальные поклонились, пожелали счастливого пути
и удачи в делах, и разошлись. А Валентин снова вздохнул и повернулся к Рите.– Госпожа Маргарита, я о чём вас вчера просил? Не паниковать.
– Я испугалась, - вздохнула Рита. – Ладно мыши, но такие громадные пауки! Ядовитые, да?
– Нет, госпожа Маргарита, обычные.
– А почему такие огромные?
– Так ведь непростые. Знаете, каких трудов мне стоило уговорить паучью матерь их отпустить?
– Кого уговорить? – ну вот, час от часу не легче, ещё и паучья матерь какая-то!
– Паучью матерь, - терпеливо повторил кот. – Она живёт на чердаке, с самого начала, как господин Гийом построил дом, и тоже приглядывает – чтобы ничего недозволенного не завелось. Никаких чужих-посторонних жуков-пауков. Только свои, которые ничего не напортят.
– Ага, не напортят! Знаешь, сколько паутины лично я уже вымела и выгребла?
– Так то не простая паутина, а охранная, - продолжал вздыхать кот. – Она для того, чтобы дом без хозяина не рассохся и не рассыпался. Сто лет – это и человеку много, даже если он маг, а дому – тем более, он неживой, за ним присмотр нужен и уход, а кто это сделает, раз хозяина нет? Так хотя бы замедлить разрушение.
– Так это что, способ консервации, что ли? – нахмурилась Рита. – Ну вы даёте, господа хорошие. Паутина как способ консервации, кто б мог подумать, а? И почему меня этому не учили ни в университете, ни на работе? – качала она головой.
– Так кто ж вас знает, чему вас там вообще учат, в вашем университете, - не спустил кот. – А сейчас ехать пора. Зажмурьтесь.
– Это ещё зачем? – не поняла она.
– Нужно. Или не зажмурьтесь, но и не визжите.
Рита только вздохнула. А кот спустился с крыльца к карете, заглянул под днище, выманил оттуда спрятавшихся от Ритиного визга пауков. И лёгким движением руки превратил их в четырёх вороных коней.
Рита вдохнула… и выдохнула.
И поняла, что ей казалось странным в упряжке прошлый раз, кроме того, что конюшня стоит пустая. Госпожу Фонтен привезли вороные кони, а в город в воскресенье их возили серые, мышастого окраса. Что, мыши тоже? А карета, случаем, не из тыквы? И почему бы не поймать крысу и не превратить её в кучера?
Ну что ж, пауки – так пауки. Везут – значит, надо ехать. На машине ездила, на автобусе ездила, на поезде ездила, на самолёте летала, на лодке плавала. Теперь вот на пауках поездит. Всё в копилочку.
Полчаса тряски – и они на городской площади. Рита глянула на часы, что красовались на местной башне – ровно полчаса до полудня. Только вот никакого письма ей никто не отдаст. Или…
При помощи Валентина она выбралась из кареты, подхватила юбки и потопала к дому нотариуса. Постучалась, ей никто не открыл, тогда она попробовала открыть дверь. Звякнул колокольчик, выскочила служанка – в прошлый раз она подавала кофе. Раскрыла дверь пошире, предложила зайти в прихожую.
– Здравствуйте, - кивнула ей Рита. – Не подскажете, господин нотариус не оставлял для меня ничего? Мы должны были встретиться сегодня, но по понятным причинам, увы, уже не встретимся.
– Вы же госпожа Маргарита из заколдованного дома? Нет, ничего не оставлял. Он был очень доволен, что вы к нему пришли в воскресенье, после вашего ухода ходил в великой радости по кабинету и говорил сам с собой – что дело выгорит непременно, и что он будет не он, если на этом деле не заработает. А в чём состояло дело – я и не знаю, господин Луи нам ничего не рассказывал. Но говорят, скоро приедет молодой господин Луи, ему, мол, уже сообщили, и он через три дня будет в Совилье, а оттуда до нас рукой подать, вот, - сообщила служанка.