Муж и жена - одна сатана

Но письмо было подлинным. По крайней мере, таковым казалось. Сейчас он судорожно проверялось магами, которые пытались понять, как создали такую качественную и практически неотличимую от оригинала подделку.

— То есть, кто-то знающий о способностях принца забирать чужую магию прислал ему практически совершенную письмо-подделку... — начал Ксантос, дергая себя за прядь так сильно, словно хотел ее оторвать.

— ... заманил Одена и Игнис, пусть не полностью, но все же частично ослабленных, в ловушку, умудрился использовать кости родителей Одена, которые считались потерянными, — закончил Астор.

— А результат мы видим сейчас, — кивнул Рожер в мою сторону. — Игнис, как они прошли через твой температурный щит, вот объясни мне? Что такое они использовали, а? Меня сейчас вот это напрягает больше всего. Если враги так умелы, то у нас огромнейшие проблемы.

— На мне не было температурного щита, — я вздохнула.

Температурный щит — мое особое заклинание. Особое, потому что я придумала и создала его сама. Я повышаю температуру в определенном радиусе вокруг себя, а она уничтожает все — чужую магию, чужие мечи, чужие арбалетные стрелы. И может серьезно навредить зазевавшимся союзникам. Поэтому я не рискнула использовать его рядом с Оденом. Разумеется, я ничуть не сомневалась в его силе, но...

Но он был ослаблен этими костями, скелет его верной лошади развалился прямо под ним. Как я могла использовать такое опасное заклинание? И что мне теперь сказать дотошному Рожеру? Эх, придется подставлять себя.

— У меня не вышло. Принц взял силы, а я... А я была в том состоянии, в котором дама не следует перенапрягаться, — смущенно закончила я, а потом посмотрела на вытянувшиеся лица всех присутствующих.

Не знаю, кто о чем подумал, но я мысленно сослалась на свои болезненные критические дни. Сколько всего магами придумано, сколько лекарей создали поразительные заклинания и отвары, но никто до сих пор не придумал, как можно полностью снять боль и вялое состояние в эти самые дни.

Но что-то мне подсказывало, что меня как-то не так поняли. Благо, Оден быстро справился с собой (то ли опыт сказывался, то ли просто отвисшую челюсть вовремя попридержал — не могу сказать) и перевел разговор на другую тему:

— Думаю, не суть важно. Я хочу, чтобы вы все поняли, что противник серьезен. Да, он напал на меня, но нет гарантии, что принц — не его конечная цель. Поэтому попрошу всех быть осторожными.

Вот только что-то мне подсказывало, что слова Одена прошли мимо всех присутствующих.

— Я в-в-вас поздравляю! — рявкнул капитан Рожер. — Очень жаль, что мы вас потревожили в таком состоянии! Я попрошу прислать вам лучшую лекарку по этой части!

После слов Рожера все заторопились как-то. Я круглыми глазами смотрела на быстро сворачивающееся собрание, которое так и не успело нормально развернуться. Не то что у нас были срочные вопросы, кроме нападения на Одена (которое мы успели обсудить), но и так быстро никогда никакое собрание не заканчивалось. Ксантос сказал, что будет носом землю рыть, принц Астор оставил на столе список балов, которые нам с Оденом нужно будет посетить, остальные гости, наперебой поздравляя, вымелись из комнаты.

Оден ржал. Ксантос вернулся в комнату и через пять минут ржал вместе с Оденом. Я на них смотрела с подозрением:

— Вам-то чего смешно?

— Да так. Капитан Рожер еще раз извинялся и просил передать, что пришлет к тебе госпожу Эртис.

— Ксантос, а зачем мне нужна лучшая повитуха королевства?

Глава 26

Я сидела в кресле, завернутая в плед по самую шею и наблюдала за мужем. Оден суетился: доставал из шкафа платье, прикладывал к себе, а потом спрашивал:

— Игнис, может вот это?

— Не пойдет. Оно слишком яркое, больше для раскованной дамы, а не жены, чей муж тиран и деспот, — я безапелляционно отвергла роскошное алое платье с вырезом на самой грани приличия. Хотя до безумия любила этот наряд, потому что в нем я выглядела поистине величественно и незабываемо.

— А как насчет этого? — Оден приложил к себе платье с кучей кружев, слоев легкой ткани и рюшей. Редкостной безобразие.

— Оден, это платье, которое я покупала на свой первый бал в шестнадцать. Я уже не выпускница, чтобы носить такое.

Нежно-розовое платье с полупрозрачными рукавами полетело в кучу отвергнутых ранее нарядов. Большую такую кучу. И так продолжалась уже больше часа. Если будем выбирать еще пару часов, то придется перебираться в другую комнату, иначе мы похороним себя под моим гардеробом. Да, мы с Оденом дружно собирались на бал, где я должна была изображать из себя настоящую жертву, которую муж-мучитель ни во что не ставит. Изначально на первом балу я должна была быть женой-деспотом, но в связи с моим ранением и небольшим магическим истощением я имела достаточно бледный вид, чтобы быть убедительной в этой роли, потому было решено поменяться.

— Игнис, может, ну его, этот бал? — Оден отбросил очередное платье и очень внимательно посмотрел на меня, однако благоразумно ничего не сказал о моем внешнем виде.

— Оден, я в порядке. Раны зажили, слабости нет, а то, что бледновата... Ну так мне проще будет притворяться твоей угнетенной женой.

Оден покачал головой и сказал:

— Как знаешь. Но мы можем сказать, что я тебя избил, и ты придешь на бал под конец вечера.

Я поморщилась, но ответила

— Оден. Будь ты трижды некромантом, но если хозяин бала услышит даже намек на то, что ты поднял руку на женщину, то ты весь сезон балов будешь проводить на дуэлях, а не искать наших врагов. Потому не переигрывай, понял? Я не хочу, чтобы после нашего представления о тебе ходила подобного рода слава. Муж, избивающий жену без причины, чести себе не сделает.

— Я всегда могу сказать в оправдание своего поведения, что ты была невыносима. — Оден ухмыльнулся, а потом вытащил какое-то невразумительно желтое платье, напоминающее по форме одежду моей покойной бабушки. — Как тебе?

— Платье отличное, идея ужасная. Если ты не помнишь, то могу тебе сказать, что хозяин бала терпит свою жену. Поверь, в сравнении с ней даже мы с тобой вместе покажемся невинными ангелочками.

Оден глянул на меня вопросительно, но я лишь хмыкнула, сообщив, что он сам все поймет, когда мы окажемся в резиденции мадам Хольтерот.

— Я буду грубоват, так что если ты потом захочешь меня побить, то я буду исключительно «за», — вдруг сказал Оден.

Мы уже не раз обсуждали, как будем себя вести прямо на балу. И я уговорила Одена, чтобы он позволял себе достаточно некрасивые вещи: осадить меня, перебить, за руку утащить с бала. Высшая аристократия — это не сборище дураков. Может, в каких моментах их и можно посчитать недалекими, но уж точно не в интригах, умении лгать в лицо и распознавать чужую ложь. Нам с Оденом придется быть весьма убедительными, чтобы все прошло согласно плану. Чтобы наш враг действительно поверил, что я могу стать козырем в борьбе против моего мужа.