Муж и жена - одна сатана

Да и Оден опять будет говорить про перегар, а целоваться хочу. Я попробовала пошевелиться. Двигаться не хотелось, спать не хотелось. Хотелось лежать и без какого-либо смысла смотреть в потолок. Ну, еще и Одена хотелось поцеловать. Но пока никак.

— Ксан, ты еще долго тут? — лениво спросила я.

— Э? Ты что, на что-то намекаешь?

— Нет, не намекаю. Я тебя выгоняю. Выпьете с Оденом в другой раз.

— Но мы с ним в последний раз два дня назад пили, — обиженно заявил Ксантос. — И ты, между прочим, с ним ежедневно видишься, в отличие от меня. Имей совесть, Игни!

— А я его только на этих балах и вижу! И вообще! Чей он муж, а? — я возмутилась, раздумывая, поджарить Ксану что-нибудь или нет.

— Я на него в этом плане, знаешь ли, не претендую, — оскорбился Ксантос. — У меня, знаешь ли, не так много друзей, в чем обществе можно выпить.

Оден чуть не подавился:

— Это еще почему?

— Потому что велик шанс проснуться с ножом в горле. Должен же я где-то отдыхать?

— Домой иди отдыхать, — рявкнула я. Да сколько можно?

— Прости, Ксантос, желание дамы — закон. — Развел руками Оден. — Вот, держи тебе с собой вино. Выпьешь, но не напьешься.

— Конечно, закон! Если эта дама умеет одним щелчком превращать людей в пепел. Ладно, хорошо вам провести вечер.

Когда Ксантос спешно покинул нас, Оден спросил:

— И из-за чего ты так спешно выгнала своего друга?

— Как из-за чего? Требую осуществления некромантской доставки!

— Некромантская доставка здесь! — Оден подхватил меня на руки. — Куда вас нести? В вашу комнату?

— Нет уж, лучше в твою.

Глава 29

 - Оден, Оден, а зачем ты меня раздеваешь дальше? – спросила я, чувствуя ловкие пальцы на своей шее, которые моментально справились с пуговичками на воротнике.

Нет, я не глупая, я прекрасно понимаю, зачем обычно мужчина раздевает женщину. Но, знаете, в случае с Оденом ни в чем нельзя быть уверенной. Но как-то все весьма двусмысленно выходит. Я к Одену в спальню напросилась? Напросилась. Отнести меня на руках сказала? Сказала. Помочь с пуговицами попросила? Попросила.

Нет, ну не мог же Оден меня не так понять? Я задумалась и решила - вполне мог. И в этом виновата только я. А, ладно, пусть делает, что хочет. Мне мало того, что лень двигаться, так еще и приятно. В сравнении с костяшками Лили у Одена чудесные теплые руки. И нежные, как у девушки. И расшнуровывает корсет он лучше, чем моя мертвая горничная. И где только научился?

 - Как зачем? Разве ты не поняла? Приставать буду. Так, давай-ка руки вверх, я сниму твое платье через голову. Оп-па! Куда его по…

 - А, ясно. Ну хорошо, - перебила я Одена, практически не вслушиваясь в его слова.

 - Что хорошо? – спросил Оден. Он без раздумий кинул платье прямо на кресло. Помнется, ну и адские псы с ним – все равно я это уродство надевала в первый и последний раз. Оден стаскивал с меня злосчастный корсет и оставил в одной шелковой сорочке, которую я надевала под все платья.

 - Приставай, я не против, - ответила я, откидываясь на подушки и чуть прикрывая глаза.

Тишина послужила мне ответом. Я лениво приоткрыла один глаз и увидела абсолютно шокированного Одена.

 - Совсем приставать можно? – подозрительно тихо уточнил мой муж.

 - Совсем.

 - Я же буду тебя трогать.

 - Трогай.

 - Везде.

 - Хорошо, я не против.

 - И даже за грудь?

 - И даже за нее.

 - И ты меня не сожжешь, когда я усну? – подозрительности у Одена не убавилось ни на грамм.

 - Утром подумаю. Если не понравится, то сожгу. Если понравится, то никаких драк.

 - Я тогда начинаю приставать, - совершенно серьезно предупредил Оден.

Я лишь угукнула в ответ, чувствуя, как рядом со мной проседает кровать от тяжести Одена. Поцелует или нет? Поцеловал. Да так, что дух вышибло. Только вот беда – Оден не прекращал меня целовать даже после того, как мой дух исчез где-то не пойми где. Дышать получалось через раз, а его рука, которая лежала на моем животе – просто лежала и все! – казалось слишком горячей и тяжелой. От нее будто шли волны тепла, очень хотелось поерзать, но почему-то было чертовски неловко. Да еще и было казалось, что чуть-чуть – и я куда-нибудь упаду. Разумом-то я должна была понимать, что я лежу на кровати и падать некуда, но где он теперь тот разум, когда Оден так целует?

 - Игни?

 - М-м-м?

 - Хорошо?

 - Дурак, - ответила я. – Губы болят.

 Оден внял моим словам и больше в губы меня сегодня не целовал. Зато нападению подверглась моя бедная шея. И не могу сказать, что мне это не понравилось. Понравилось. До такой степени, что когда рука Одена легла мне на грудь, я лишь судорожно втянула воздух в предвкушении. И не только на грудь. Оден трогал меня, ни капли не стесняясь, так, словно это тело было не мое, а его. Надо было бы возмутиться, но тогда бы все прекратилось. А я не хотела это прекращать.

Наверное, именно после этой ночи я чуть-чуть поняла, почему девушки в романах так хватались за плечи мужчин и прижимались. Нет, далеко мы не зашли. Такое ощущение, что где-то на моей талии Оден провел границу и не пересекал ее. Хотя, чуть вру. Максимум, который позволил себе Оден – это сжать мою ягодицу, за что, собственно, получил укус в плечо.

 А следующим утром, когда я от смущения не могла поднять глаз, сетовал, что я не укусила его за шею. Мол, такой шикарный засос и в таком незаметном месте. Утро вообще началось хорошо. Прямо с завтрака в постель по всей классике классического жанра любовного романа. Да, я их тоже читала. Правда, раньше лишь для того, чтобы посмеяться. Сейчас я просто с удовольствием поглощала свой завтрак, пока полностью одетый Оден смотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

 - Игнис, слушай…

 - М?

 - Какая-то ты слишком спокойная. Что, даже не ударишь и ничего не спалишь?

 - Я обещала драться только в том случае, если мне не понравится. Я свои обещания не нарушаю, так что никаких драк.

***

Перед балом Ксан снова зашел к нам. Вот же приставучий! Но, как ни забавно, пришел он не к Одену выпить, а ко мне. И даже не для того, чтобы выпить и не пересказать очередные сплетни.

 - Игни, думаю, все решится на этом балу. Птичка нашептала.

Никогда не могла понять, как у Ксана получается находить таких потрясающих информаторов. Но если он говорил, что птичка нашептала, то значило это одно – если не случится войны, переворота в стране и массового убийства, то все будет так, как сказал Ксантос.

 - Отлично, я уже устала от всего этого.

 - Да, правда? По тебе и не скажешь, - фыркнул Ксан, а потом чуть наклонившись ко мне, прошептал: - Разве Оден вчера тебя не подбодрил?

 - Ты что, подсматривал?!

 - Боже упаси! Я очень внимательный, потому заметил твое чрезмерно довольное личико.