Муж и жена - одна сатана

Я быстро ретировалась в ближайшую гостевую комнату. Пару раз чихнула, мысленно посетовала на нерадивость слуг — могли бы и лучше убирать. Взломала печать и едва не вскрикнула от удивления: из письма появилась призрачная голова Ферлеса.

— О, день добрый, Игнис Огненная. Как я и думал, вы весьма предусмотрительны.

— Это такая проверка на прочность? Если бы я не была осторожна, и Оден это увидел, то вы бы просто забыли обо мне как о неудавшемся плане, позволив моему муженьку прикончить меня на законных основаниях? — выпалила я. Вот шельмец, а? Хотя себя бы он подставил не меньше, но что-то мне подсказывало, что ему выкрутиться из данной ситуации куда проще.

— Боже упаси, леди Игнис! Я бы никогда не решился на такое святотатство. Да и Оден отнюдь не так плох, как вы о нем думаете. По крайней мере, раньше привычки совать нос в чужие письма у него не было.

Конечно, я курсе, что Оден очень даже хорош. Гораздо лучше многих. Но вот почему ты, его враг, так хорошо говоришь об Одене, я не могу понять. Это такой хитрый ход? Что это?

— От некроманта упоминание бога вообще звучит святотатством, — огрызнулась я.

— Вы достали то, что я вас просил?

— Еще нет. Думаете, мне достаточно подойти к Одену и попросить, чтобы мой милый муж добровольно отрезал от себя клок волос? Давайте так. Когда он вам нужен и как его передать?

— Желательно через два дня. Особняк Эрины Холл, если знаете. Она мой близкий друг, потому, если вдруг возникнут какие-то затруднения, можете обратиться к ней.

— Она в курсе ситуации? Вы рассказали ей, что собираетесь прикончить некроманта? И

— Не до конца. Уж с кем я собираюсь разобраться, она точно не знает, да и не горит желанием знать. Но если вам нужно будет помочь удрать от Одена, найти повод задержаться в особняке или что-то подобное, то она вам поможет без лишних вопросов.

— А что с пригласительными?

— Пришлют вам сегодня вечером. Можете сказать, что это от вашей академии. Я узнавал, она действительно рассылает пригласительные на этот бал.

— Значит, встретимся через два дня, сэр Ферлес.

И, получив утвердительный кивок, я сожгла в первородном огне присланное сообщение. Никаких следов. Да, я уничтожила доказательство, но также свела до нуля возможность слежки. Что ж, теперь пора было обговорить наши дальнейшие действия с Оденом. Больше мы не станем делать глупости. Попросим помочь Ксана с его людьми и, разумеется, принца. Поймаем Ферлеса на горячем, а вот отправим под суд или сами разберемся — это уже решим позже.

***

Оден нервничал гораздо больше, чем я, хотя только от меня зависел успех нашего плана. Он, кстати, был до смешного прост. Я встречалась с Ферлесом, передавала ему волосы (разумеется, это будут не волосы Одена) вместе с одним хитрым телепортом, который одолжил из личной сокровищницы принц. А потом Ферлеса ловят прямо на горяченьком. В общем, план такой простой, что мне было за него почти стыдно.

— Я тебя запру, — сказал Оден.

— Ты что несешь?

— Ты никуда не пойдешь. Это опасно. А если Ферлес все поймет и попробует тебя убить?

— Тогда убью его первой, — сказала я. Мне казалось, что все было легко. Одно дело если бы врага требовалось взять живым вне зависимости от обстоятельств. Но мы договорились, что в случае малейшей опасности никакого промедления: убил — и дело с концом.

— Но он сильный!

— А я что, по-твоему, слабая? Оден, прекращай-ка этот концерт! Это ненормально!

— Игни, заботиться о своей семье вполне нормально. Сейчас ты моя единственная семья.

— Ты тоже, но это не повод пытаться запереть меня в клетке. — Я вздохнула. Иногда на Одена находило что-то такое. Я не могла бы назвать это приступом паники, скорее, необоснованным чрезмерным беспокойством.

— Верно, не повод. Но уж очень хочется... Хотя не уверен, что получится. Все же, ты сильная.

— Жалеешь?

— Жалею о чем?

— Что я сильная. Будь я хоть немного слабее, то ты мог творить все, что захочешь: хоть запереть, хоть вечно командовать. — Это был вызов. Уж очень хотелось знать, что Оден обо мне думает.

— Нет, ты не права. Я очень рад, что ты сильная. Именно потому что ты такая, ты никогда не позволишь мои демонам «разгуляться».

— Демонам? Оден, ты же вроде некромант. А некроманты — прагматичные ребята, которые не верят во всю эту чепуху с демонами.

— Я говорю про внутренних, Игни, про внутренних. Они, знаешь, есть у всех.

Интересные сегодня у Одена признания. И, что самое интересное, даже без капли юмора. Минуту назад Оден был таким близким, а теперь снова сам на себя не похож. Или вот такой вот Оден — жесткий, с горькой усмешкой, упоминающий своих внутренних демонов — и есть настоящий? Если бы я это поняла, то мне было бы значительно проще.

— Что ты на меня так удивленно смотришь? — спросил он.

— Не пойму, какой ты настоящий.

— Разный, Игни, разный. Видишь ли... Я могу вечно шутить, потакать и смеяться, но от своей крови не избавишься, понимаешь? Во мне кровь моего отца.

— Ты говоришь так, словно это проклятье.

— Потому что это и есть проклятье. Точнее, даже хуже. От проклятья можно избавиться, а от того, что в твоих жилах течет кровь ненормального — никак.

— Это очередная долгая и очень грустная история, да, Оден? История, которую ты очень хочешь, но пока не можешь рассказать?

Я догадывалась, что такое время должно было прийти. У Одена слишком много темноты в прошлом, слишком много плохого. И все это он держал в себе, закупорил, не давая вырваться на свободу. Но небольшой намек — и воспоминания всколыхнулись, пробуждая то, что Оден назвал внутренними демонами. И сейчас Оден понятия не имел, как с этим справиться: с чувствами, что были под замком. Наверное, именно поэтому мы сейчас и говорим о его прошлом. У меня когда-то было похожее состояние, но мне здорово помогла наставница. У Одена такой наставницы не было. Поэтому вскрывать «гнойник» воспоминаний придется именно мне. Пусть и чуть позже. И это хорошо. Хотя бы потому, что кроме признаний я получила четкое подтверждение, что мне доверяют.

— Что-то вроде того.

— Скажи, Оден... Ты себя ненавидишь?

— Временами. — Оден улыбался, но так грустно, что мое сердце готово было разорваться на части.

— Тогда прекращай. Прекращай этим заниматься. Это очень мерзко — ненавидеть себя, когда у меня в отношении тебя совершенно иные чувства. Я не хочу, чтобы мне нравился человек, который так о себе отзывается.

— Как скажешь, Игни, как скажешь.

Глава 32

Как ни странно, но разговор с Оденом не выбил меня из колеи. Мне было интересно его прошлое, я почти чувствовала его душевную боль, но вместе с тем пришло четкое понимание, что Оден мне доверяет. Я ему не просто нравлюсь, он не просто видит друга, а доверяет настолько, что не против раскрыть душу. Это согревало похлеще костра. Да и мое «нравишься» прозвучало вполне уместно. Думаю, в другой ситуации я бы не смогла так легко это озвучить. А озвучить надо было. Во-первых, я уже получила своеобразное признание от Одена, а во-вторых, это было правдой. Пусть знает и прекратит излишне беспокоиться.

С Оденом на бал мы ехали в полной тишине. Он явно дулся, что смотрелось весьма и весьма забавно в исполнении некроманта со шрамами. Когда мы приехали, сразу выйти мне не позволили. Оден схватил меня со спины, обнял и горячечно прошептал:

— Только будь осторожна, хорошо? Ферлес очень серьезный противник. Пожалуйста, прошу тебя.

— Оден. Мы не единожды об этом говорили. Я достаточно сильна, чтобы перебить половину магов в этом особняке, если понадобится.

— Так уж половину? А как же вторая?