Муж напрокат

Вот только на душе всё равно не буря. Кто он такой, этот фиктивный жених? В чём причина? Зачем ему фиктивный брак?

— Девочки, не бойтесь, этот злой дядя скоро уйдет. У него кончатся петарды, и он уедет к себе домой, — обнадеживает, ходит из угла в угол.

Кому-то звонит, выясняет насчёт машины, ругается. Как будто что-то кому-то приказывает. Я не вслушиваюсь, мне и так в этой жизни проблем хватает.

— Откуда вы знаете, вы же просто курьер? — огрызается старшая.

— Послушайте, девочки, дядя Максим нам помогает, он не просто курьер, он друг: мой и теперь ваш. Он не даст нас обидеть, — пытаюсь сгладить углы.

Мы переглядываемся с Максимом, и он кивает, согласившись.

— Афанасий скоро уйдет, я вам обещаю.

—А потом придумает новую гадость, потому что мама собиралась за него замуж, а выбрала курьера. — Моя старшая дочь оказывается взрослее, чем я думала.

Какой ужас. И рассуждает же так по-взрослому.

— В жизни всё меняется очень быстро, но, чтобы победить злодея, нам нужно действовать сообща и самое главное — не реветь, — улыбается Максим.

— А если он кинет эту «взрываку» в дом?

— Если он кинет это в дом, то получит на орехи.

— Это как? — Шмыгнув носом, вытирает ручонкой лицо.

— Возьму твою кочергу и наваляю ему как следует.

Встаю, подняв на руки младшую. Несу её на кухню. Всё же нужно браться за дела. Слезами горю не поможешь.

— Нельзя решать проблемы кулаками, доченька, это плохой способ. Мы должны объяснить Афанасию, что он не прав.

— Мама права, но навалять Афанасию не помешает, — подмигивает Максим девочкам.

Младшая, хихикнув, забывает, что надо плакать.

— Давай делать то, что вы привыкли. Корми их, собирай ко сну и не думай обо всех этих глупостях.

Легко сказать, когда за стеной грохочет и грохочет. Но примерно через час, когда, наварив каши, покормив детей и уложив их в кровати, выглядываю в окно, там уже становится тихо. У забора Афанасий, мальчишки, участковый и ещё какие-то люди в форме.

— Это кто?

— Не знаю, — загадочно улыбается Максим, опять эти тайны. — Я пойду детям сказки почитаю, а ты пока найди мне сухие штаны и какую-нибудь рубашку. Афанасий чуть не помер от ревности, когда увидел меня в этой майке и мокрых брюках, — смеётся.

Стою у шторы, и он рядом, но мне не по себе. Хватит мне неприятностей.

— Тебе надо расслабиться, Ксюшенька. Я знаю один очень хороший способ, — шепчет.

А я, вздохнув, отхожу в сторону. Хватит! С одним уже расслабилась. Сейчас Дубовский нам с девочками нужен, и он будет моим фиктивным мужем, потому что другого выхода нет, но, что бы там им ни двигало, мне надо соблюдать дистанцию.

— Не нужно ничего, Максим, я пойду спать, а тебе постелю в зале, спокойной ночи, — отвечаю я строго, совершенно расстроенная и разбитая.

Глава 14

Я с трудом уложила малышек. Всё же грохот петард не прошёл для них бесследно. Малышки очень испугались. И долго дрожали, попеременно плакали, просили меня не уходить из комнаты. Я прочла вслух целую книжку сказок, пропела всю свою коллекцию колыбельных песен. Но заснули дочки только после того, как мы втроём забрались в одну кровать. Обняв обеих, я слегка задремала. Сердце перестало ныть. Успокоившись, увидела сон, в котором мы были свободны от комиссии, банка и замглавы нашей администрации. Никогда это Афанасию не прощу. Ладно бы меня мучил, всё же я его обидела, виновата, но дети-то тут при чём? Разве нельзя разобраться со мной, не навредив малышам? Подобное мне кажется трусостью и низостью.

Аккуратно сползаю с кровати, переношу младшую дочь в её постельку. А старшую заботливо накрываю одеялом. Долго стою над малышками и наблюдаю за тем, как они спят. А затем, тихонько прикрыв за собой дверь, иду на кухню, где встречаю Максима.

И, замерев на пороге, цепенею, лишившись языка, потому что Дубовский совершенно обнажён. Из одежды на нём только белые хлопчатые трусы, причём именно трусы, а не шорты или боксеры. Он отчего-то мокрый, всё его загорелое тело блестит под тусклым светом старой лампочки. И он хлещет воду из моей любимой чашки. При этом смотрит исподлобья. Да так проницательно, что тоже хочется раздеться. Этот неожиданный эффект после нескольких часов знакомства пугает. От вида его мускулистой фигуры захватывает дух. Тёмные волосы покрывают не только грудь и руки, они на крепких спортивных бёдрах, гладком рельефном животе и мощных икрах. При этом они идеальны. Не слишком густые, но придают ему дополнительной мужественности. Влажная ткань прилипла к телу и капельку просвечивает.

От представшего передо мной зрелища стены в комнате чуточку наклоняются. Я чувствую себя навеселе. И совершенно точно ощущаю себя маньячкой.

— «Дольче Габбана»? — выдавливаю из себя с постыдным хрипом, имея в виду его белые трусы.

Он стоит босиком на моём деревянном полу, с него медленно и тягуче стекает вода. И ступни с пальцами у него его тоже идеальные. Я отворачиваюсь, ищу куда бы уткнуться взглядом. Выбираю ножку стула, чтобы только перестать жадно разглядывать Максима. Сдерживаюсь, едва не расхныкавшись.

Ну не бывает так! Красивый, интересный, спортивный, терпит всё, что тут происходит и смотрит на меня как мишка Гамми на горшок с мёдом. Ну это же фантасмагория какая-то. Жизнь ведь не сказка, а моя-то тем более.

— Да, как ты догадалась?

— Я бы хотела сказать, что по модели и фасону, но на самом деле ткнула в небо пальцем.

Он смотрит ещё жарче.

— Хочешь, я подойду?

— Нет, — испуганно и застенявшись. — Я решила, что наш брак должен быть деловой сделкой. Иначе опять начнутся неприятности, — говорю так робко, что аж сама в это не верю.

Кивнув, Максим пьёт воду дальше.

— Ты чего не спишь? Неудобный диван?

Конечно неудобный, его ещё дед моего деда продавил, глядя в телевизор и шурша газетой, но лучше разговаривать, чем истекать слюной рядом с Дубовским. Я прям ощущаю, как прихожу в состояние отупения, настолько Дубовский хорош в этом своём хлопчатобумажном одеянии и при лунном свете из окна. А лампочка-то паршивая. У меня телефонный фонарик ярче светит, чем это чудо техники из моего сарая.

— Голова разболелась, — озвучивает причину своей бессонницы.

— Понятно. У меня есть полотенце, — имею в виду, что если он обливался из моей бочки, то я могла бы предложить ему вытереться, потому что сейчас с него буквально капает.

Но это так дьявольски красиво. И я не могу перестать любоваться.

А надо бы! Просто необходимо!

Я ведь решила вести себя построже. Вон, один мужик уже петард накупил — прибить мечтает. В то же время второй красавец влажный по дому разгуливает.

— Что за люди были у меня во дворе? Те, спугнувшие Афанасия?