Мужчина моей судьбы

После этих слов ни говорить, ни тем более спрашивать о чем-то не хотелось. И, судя по всему, не только мне. Йор снова отвернулся к окну и замер — с расправленными плечами, совершенно прямой спиной и гордо вскинутым подбородком. Златовласка, наоборот, совсем сникла — закусила губу, съежилась и опустила крылышки. Похоже, она до сих пор винила себя за то, что отдала магию Танбору и тем самым невольно помогла осуществить его честолюбивые планы.

Печальная, поблекшая, какая-то тусклая, она словно выцвела с нашей последней встречи — теперь, внимательно всмотревшись в Эари, я это видела очень отчетливо. Мы с ней познакомились не так уж давно, но в первые дни общения она выглядела ярче, бодрее и жизни в ней было больше. Фрейя угасала на глазах, и это казалось ужасно несправедливым. Если светлая, будто сотканная из солнечных лучей малышка погибнет, вместе с ней из этого мира уйдет чудо, сказка. Исчезнет, растворится... Чтобы не вернуться уже никогда.

— Эари, — позвала тихонько.

Златовласка подняла голову.

— После венчания Мэарин и Трэя, когда Свет Тан… в общем, когда дар хэленни проявился, тебе стало хуже?

Фрейя чуть заметно кивнула, а спина Йора стала еще прямее.

— Да, активный дар тянет из меня силы. Всегда тянул. Но сейчас… Их почти не осталось.

— Я верну твою магию, — пообещала твердо. — Сделаю все, что от меня зависит. И не потому, что мы договорились об этом с самого начала. Просто… Так будет правильно.

Фраза прозвучала слишком патетично и серьезно — этакой торжественной клятвой, и я попыталась сгладить возникшую неловкость шуткой.

— Мне чужого не надо. Я не вампир.

Шутка не удалась, хотя отвлечь Эари от грустных размышлений точно получилось.

— Кто такие вампиры? — захлопала она длиннющими пушистыми ресницами.

— На Риосе они не водятся? — в свою очередь удивилась я. Надо же, такая экзотика, как хульдры есть, а обыкновенных вампиров нет. — Ну… это такие существа, сосущие кровь или энергию людей. Большие разумные пиявки… Впрочем, не важно… Потом как-нибудь о них расскажу… — Фрейя смотрела с интересом, она явно немного приободрилась, и я поторопилась увести разговор от печальной темы. — Если… Когда ты получишь назад искру, что вы намереваетесь делать? Вернетесь к себе, туда, откуда пришли?

— Нет…

— Зачем?..

Гости ответили сразу, одновременно, словно они давно уже все продумали и не сомневались в своем решении.

— Танбор прочно запечатал врата между двумя мирами, — теперь снова солировал Йор. — Чтобы открыть их придется постараться и приложить немало сил. Но это еще полдела. На меня и Эари наложены персональные ограничения, земля предков не примет нас, выбросит назад. Отменить этот запрет или хотя бы обойти — очень сложно. Так к чему понапрасну потратить время и магию? Мстить мы не собираемся. Свергать брата с вожделенного престола, тем более. За века, проведенные на Риосе, мы привыкли к нему, сроднились и считаем теперь вторым домом.

— И Младшие без нас не выживут, — подхватила Эа, — а уводить их с собой было бы жестоко. Они привыкли ощущать себя свободными, а молодняк, те, кто родился уже в Заповедных Землях, другой жизни и не знают. Там же, в нашем мире, они превратятся всего лишь в слуг. Так что…

— Мы останемся здесь….

— Риос — наш дом…

— Хауддан — наше королевство.

— Нас это устраивает…

Они говорили быстро, перебивая друг друга, но закончил опять Йор.

— А люди… Когда искра вернется к Эари, и она перестанет нуждаться в моей магии, я смогу полностью контролировать эти земли. Открою границы и установлю с человеческими государствами взаимовыгодные… гм… соседские отношения. И вы мне в этом поможете, пришельцы. Вы и… хэлле.

И почему я не удивилась? Наверное, что-то в этом роде и подозревала.

— Танбор ушел… Очень давно. Это ведь ты управляешь жрецами и его именем диктуешь магам свою «божественную» волю?

Йор медленно повернулся и соскользнул на подоконник, устраиваясь поудобнее. Судя по наглой ухмылке, к нему уже вернулись «фирменная» спесь и самодовольное высокомерие.

— Мы с братом одного рода, одной крови и магия у нас похожа, так что хэлле даже не заметили подмены. Стать их «небесным покровителем» оказалось очень легко, тем более, что место бога, по известным тебе причинам, пустовало.

— Нам нужно было, чтобы рождались хэллени, и на древе Магратта распускалось как можно больше золотых листьев, — словно извиняясь, торопливо зазвенела фрейя. — Но я слабела, и девушек с даром появлялось все меньше, а после гибели прямых потомков Ильмиара настал день, когда вся крона дерева почернела, и лишь слабое сияние на одной из веток — самой тонкой — позволяло верить, что еще не все потеряно. И мы верили и ждали… Тебя, Маша.

— Не меня — Мэарин.

— Нет, именно тебя. Девушку из другого мира, которая поймет и сама захочет отдать то, что людям никогда не принадлежало. Мэарин ни за что не вернула бы мне мою искру… Спасибо…

Тихая благодарность, но сколько в ней было чувства, робкой, отчаянной надежды. Это слово еще долго звучало у меня в ушах. Когда Йор с Эари ушли, и их сменила Герна. Когда я одевалась и завтракала. Когда нагрянула довольная собой портниха с помощницами и платьем. Когда меня закружило в водовороте сборов и подготовки к балу. И когда, наконец, появился Петька, на которого я, от волнения то и дело путаясь в словах, вывалила новую информацию.

— Ну, дела… — присвистнул братец, выслушав мой сбивчивый рассказ. — Значит, наш недобог рассчитывает, что я помогу ему наладить отношения с людьми? Что ж, я только за, даже забавно получится. — он в предвкушении потер руки. — Только вот что я с этого буду иметь?

— Недобог… Надо же, как ты повысил эльфа. А чего ты сам хочешь?

— Титул, — озвучил свои пожелания Петька. — Перестань хихикать, Маха, я серьезно. Граф Ольес не пара сигилльской принцессе, даже пытаться просить ее руки не стоит — меня на порог не пустят. А если пустят, то потом точно вынесут… вперед ногами. Или как здесь покойников из дома выдворяют. У меня, конечно, уже есть громкие цветистые именования. Но, боюсь, звания заслуженного кобольда и почетного тролля, которыми меня недавно наградили, Кемрана не впечатлят. А вот титул герцога хаудданского и пожизненная наследственная должность единственного представителя интересов Запретных Земель во всех людских государствах — это уже кое-что. От такого выгодного родственника никто не откажется. А уж если и Саллер за меня словечко замолвит… Он ведь замолвит, да, Мир?... Тогда у меня есть все шансы…

Братец прищурился и, размахивая руками, забормотал что-то себе под нос.

— Трей, — вернула я доморощенного стратега на грешную землю. — все это хорошо, но возможно только после объяснения с Рэмом, а я не представляю, как это сделать. Ничего не получается.

— Получится! — Петька просто-таки лучился энтузиазмом. — И у тебя получится, и у меня… С Эминой. Знаешь, мы тут с ней еще пару раз сталкивались… совершенно случайно… беседовали… Я чувствую, ей приятно со мной общаться. И вообще, я ей нравлюсь.

— Ну и самомнение у тебя, милый.

— Не самомнение, а объективная оценка собственной привлекательности, — расхохотался братец. — Я умный, красивый, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил. Такого каждая полюбит. А если еще и одеться поэлегантнее, моя жемчужина точно не устоит. Я очень рассчитываю на этот бал-маскарад. Зря, что ли, я Саллера ограбил?

— Ограбил?

— Вот, смотри.

Петька протянул мне пояс-кушак — черный, с роскошной отделкой серебряным шитьем и драгоценными камнями.