Мужчина моей судьбы

— Кемран об этом знает? — Дарен не был тупым, но оказался чрезвычайно упертым. — А Эмина? Кажется, она по-прежнему считает себя будущей герцогиней Фоарндской.

— Это не твое дело. Я сам разберусь со своими проблемами.

— Давай, — легко согласился Леро. — Только пока ты будешь разбираться, я оставляю за собой право ухаживать за той, что мне нравится. И добиваться ее. В отличие от некоторых, у меня нет политических обязательств и предполагаемой невесты. Так что, смотри, не опоздай.

Побелевшие кулаки, напряженные позы, слова, которые едва проталкивались сквозь плотно стиснутые зубы… Эти двое напоминали сошедшихся в поединке бойцовых псов: только что не рычали, а так, еще секунда — и бросятся друг на друга. На оставленную поодаль спорную кость никто из них не обращал внимания. Но «кость» не собиралась безропотно ждать, когда ее поделят.

Сделала шаг, вставая между мужчинами.

— Милорды…

Хватило одного слова, чтобы они замолчали. Разжали кулаки. Выдохнули.

— Ваша светлость, — продолжила я светским тоном. — Мне нужно отыскать графа. Вы меня не проводите?

— Конечно… — голос Рэма звучал почти спокойно. Быстро же он взял себя в руки. — Прошу вас, миледи.

Положила ладонь на сгиб его локтя и, прежде, чем развернуться, взглянула на Дарена, ставя точку в нашем с ним разговоре.

— Маркиз, мне нечего добавить к тому, что я уже сказала.

— Жаль, — раздалось в ответ упрямое. — Ничего, я подожду.

Вот ведь твердолобый.

За дверью Саллер неожиданно дернул меня в сторону, втягивая в скрытую за портьерой нишу, припечатал к стене и впился в губы поцелуем. Нетерпеливым. Собственническим. Точно ставил клеймо.

— Извини, — шепнул, оторвавшись. Прислонился лбом к моему лбу. — Извини… Я никогда не перестану тебя ревновать, — выдохнул он внезапное признание. — До свадьбы точно. И потом… наверное тоже. Ты простишь мне эту маленькую слабость?

— Я ведь не давала повода…

— О поводе и речи не идет, — пояснили мне абсолютно серьезно. — Любой повод будет устранен немедленно.

И меня снова поцеловали, отбивая всякое желание спорить.

— Мне, и правда, очень нужно узнать, как там Трэй, — пробормотала я через десять минут и еще несколько поцелуев. — Ты его видел?

На душе после встречи с сигилльской принцессой все-таки остался неприятный осадок. И не зря. Когда мы вернулись в зал, брата нигде не было. И, что самое неприятное, — Эмины тоже.

Мы несколько раз обошли бальную комнату, побывали в каждом укромном уголке, не пропустили ни одну нишу, я даже за занавески заглядывала — безрезультатно.

— Мири, что тебя беспокоит? — Саллер активно участвовал в поисках, хотя и не разделял моей озабоченности. Я сама не понимала, почему с каждой минутой кошки на сердце скребут все сильнее. — Магический периметр не нарушен, охранные заклинания не потревожены, и я только что связывался с дежурными магами, они ничего подозрительного не заметили. Трею вряд ли угрожает опасность. Наверное, он спустился в парк. Если ты за него так волнуешься, что ж… Идем туда.

Я уже открыла рот, чтобы поделиться своими опасениями — пусть они покажутся герцогу глупыми, надуманными смешными, — но в этот момент его окликнули.

— Рэм, — голос мужчины в золотой маске звучал глухо и встревоженно. — Не знаешь, где моя сестра? Фрейлины только на мгновение отвернулись — одна за водой побежала, другую за накидкой послали, третью — за фруктами, — возвратились, а Эмина исчезла.

О, значит, это Кемран. Только он, в отличие от нас, ищет принцессу.

Тяжесть в груди усилилась, мешая дышать.

— Покинуть бал она не могла, — мгновенно отреагировал герцог. — Ее одну просто не выпустили бы. А ты везде смотрел?

— Да, осталось только парк проверить.

— Парк… — Саллер ощутимо напрягся, явно складывая два и два, покосился на меня. — Я обязательно передам ее высочеству, что ты ее ищешь, когда… — он откашлялся, — если встретим.

Рэм кивнул Кемрану и буквально потащил меня к двери — не к основной, парадной, а к боковой, узкой и неприметной.

— Мири, ты ничего не хочешь сказать? — склонился он к моему уху. — Ничего не скрываешь? Если тебе хоть что-то известно, говори. И побыстрее.

— Не скрываю, — замотала я головой. — Это всего лишь подозрения… Я сама не уверена, в том, что видела, но когда сегодня к нам подошла принцесса…

Мы вышли в неширокий безлюдный коридор, а я все продолжала рассказывать. О поведении южанки, об одинаковых сапфирах, о том, что они вспыхнули одновременно, но тут же погасли… И я сомневаюсь, вдруг почудилось… Трей вел себя, как обычно, Эмина тоже почти сразу опомнилась… Но мысли об этом все время вертятся в голове. А теперь эти двое куда-то исчезли…

— Плохо… — констатировал герцог, когда я замолчала. — Похоже на действие парных артефактов. Но все подобные вещи давно учтены. И почему защита не отреагировала? Я ничего не почувствовал? А ведь должен был… Должен… Но пояс показался мне абсолютно чистым. И брошь Эмины проверяли… Очень плохо…

— А может я ошиблась, и все не так ужасно? Трэй с Эминой просто… Просто спрятались где-нибудь от шума. И совсем не обязательно — вместе…

Я не очень верила в то, что говорю. Но так хотелось надеяться.

— Может… — в тоне Саллера тоже не чувствовалось особого энтузиазма. — В любом случае, панику поднимать нельзя. Сейчас подключу к поискам своих людей, они незаметно все проверят.

Мы свернули направо, потом налево. До распахнутых створок, за которыми чернели парковые деревья, оставалось совсем немного, когда герцог неожиданно замер. Насторожился, словно к чему-то прислушивался, а потом открыл одну из дверей, ведущих в служебные помещения, и решительно шагнул внутрь. Мне ничего не оставалось, как войти следом.

В маленькой комнате не горело ни одного светильника, но лунного света было вполне достаточно, чтобы разглядеть нехитрую обстановку и застывшую у окна парочку.

Петька и Эмина целовались…

Целовались, черт возьми!

Страстно, упоенно, забыв обо всем на свете и не замечая ничего вокруг. Они даже маски умудрились снять — видимо, для того, чтобы свидетели, которые их обнаружат, не ошиблись и случайно не перепутали героев дня с кем-нибудь еще.

Смотрите… Смотрите все… Перед вами знаменитый граф Ольес — скандально известный похититель чужих невест, на настоящий момент, между прочим, связанный неразрывным браком с другой женщиной, и невинная иноземная принцесса — любимая сестра и дочь сигилльских правителей, которой этот негодяй Пиотрэй вскружил голову.