Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

И, кажется, он догадывался, в чем дело: вчера, случайно заскочив в Центральный офис, опять застал в закутке Инны Голицыной Кичуя. Думая, что их не видят, они о чем-то нежно ворковали.

– Да, не задался день, - признался Забелин. Прощаясь, пожал руку Дерясина и подбадривающе хлопнул по плечу. А что тут можно сказать?

В огромном холле Центра международной торговли Дерясин разделся, прошел в японский ресторан, где в ожидании Инны выбрал отдаленный диванчик, - не хотелось ни видеть оживленные лица, ни слышать возбужденные голоса. Забелин угадал, - состояние Андрея было препаршивейшее. После возвращения из Самары он не

видел Инну. На его звонки с предложением увидеться Инна реагировала как-то суетливо, принималась долго и путано оправдываться занятостью, чего раньше никогда не делала. Совершенно перестал звонить, бывая в Москве, Игорь Кичуй. Да и Эдька Снежко куда-то запропастился. При случайной встрече в центральном офисе возбужденно ткнул Андрея пальцем в живот, - Ты чего это, старый черт, от корешков прячешься? Законспирировались там с Палычем, загордились, - и, не дав возразить, заспешил на какое-то очередное, совершенно неотложное совещание.

Андрей свел всё воедино. И когда сегодня утром позвонила Инна и убитым голосом сказала, что надо поговорить, он уже знал, о чем будет этот разговор.

Инна появилась почти сразу. Пока она шла к столику, Андрей успел подивиться извивам женской души. Пришедшая объявить о разрыве, она надела нежно голубое платье, - то самое, от которого он, как не раз признавался, тихо балдел.

Андрей поднялся. Подошедшая Инна поколебалась, чмокнула его неловко в щеку, поморщилась от ощущения невыбритости. Устроившись на противоположном диванчике, огляделась с неестественной живостью:

– А здесь миленько.

И - замолчала, не решаясь начать.

– Когда?
– произнес Андрей.

– Что когда, Андрюша?

– Когда у вас свадьба? Ты ж за этим здесь.

– Свадьба?
– Инна испуганно рассматривала его.
– Решили через месяц. Значит, ты знал?

– Смешно бы было, - Дерясин горько скривился.

– И - даже ни разу не намекнул? Не попробовал поговорить?

– К чему? Это ведь твой выбор, - он все больше входил в роль мудрого, всепонимающего, готового простить мужчины.

Но такой сценарий почему-то не устроил Инну.

– Мой!
– с неожиданной горячностью заявила она.
Потому что сколько можно? Шесть лет ни туда ни сюда! Да за это время даже вино в уксус превратится. А я женщина, ты об этом хоть раз подумал?

К столику с меню в руках подошел официант с щедрой улыбкой на скуластом лице. Он полагал, что это японская улыбка.

– Оставьте. Попозже, - бросил Дерясин. Профессионально скрыв недовольство, официант положил меню на край стола и удалился.

– Если все это время я подыгрывала тебе, так неужто ты и впрямь поверил, что я ничего не хочу? Для женщины нормально хотеть семью. Понимаешь это?

– Да, - подтвердил Андрей.
– Теперь у тебя как раз все как бы и сложилось.

– Да, сложилось! И не как бы, а как надо. Потому что он в отличие от тебя любит меня. И - я его. Смотрит своими детскими глазенками, будто никогда ничего краше в мире не видел. А я уж и забыла, что мною можно восхищаться! Только теперь вспомнила, что это такое, когда ты для кого-то единственная.

– Так совет да любовь.

– Не ёрничай. И ему все равно, кто я. Он просто любит.

Инна сбилась, испытующе поглядела на Андрея.

– Андрюша, - с неожиданной просящей интонацией произнесла она.
– А ты ему ни разу не говорил...Ну, что я дочка Рублева?

– Не помню, - ответил Андрей. Что-то сообразил.
– Нет, наверное. Да - точно - нет! - Я сама сказала. И знаешь, - он расстроился. Потому что теперь будут думать...

– Кому криво

подумать, всегда найдется. А Игорь по жизни отличный парень.

– Он хороший и добрый. - На все сто.

– Он талантливый.

– Очень талантливый.

– И, увидишь, он скоро всех вас, выпендрюжников, обскачет.

– Он далеко пойдет, - подтвердил Андрей.

Инна вдруг заплакала.

– Зачем, зачем ты так?
– пряча лицо в платок, всхлипнула она.

При виде ее слез сердце Андрея, до того, будто пребывавшее в состоянии анестезии, защемило так, что в горле образовался спазм.

– А ты как хотела? Чтоб я на карачках ползать начал?! Или чтоб принялся рассказывать, что по-прежнему тебя люблю? Тебе это надо?!

Личико Инны просохло, - именно этого втайне она и хотела.

– Всё, Инночка, иди, - прохрипел Андрей.
– Считай, - объяснились. И - расстались друзьями.

– Прости, Андрюшенька, - Инна поднялась.
– Игорь тоже хотел прийти. Чтоб втроем. Но я решила, что лучше так.

– Да, - согласился Андрей.
– Так много удачней.

Инна постояла со страдающим выражением на лице. Прощаясь, провела пальчиками по костистому его запястью. На языке ее вертелась приготовленная фраза: " Ты еще найдешь свое счастье". Но - поняла, что говорить этого нельзя. Еще раз кивнув, Инна вышла.

Андрей подозвал официанта, заказал сто пятьдесят водки и - расчет.

– А на закусочку?

– Я ж сказал - расчет.

Когда уходил из ресторана, вдруг услышал из кабинки знакомый подначивающий смех. Андрей оглянулся. За столиком, уставленным суши, сидели двое мужчин. Один из них - с палочками в одной руке и рюмкой водки в другой - был Максим Юрьевич Флоровский.

При виде Дерясина Флоровский озадаченно замолчал. Но тут же расцвел своей лучезарной улыбкой и сделал широкий приглашающий жест. Дерясин нахмурился. Сейчас ему никого не хотелось видеть. Но - вежливость обязывала. Он подошел поздороваться.

Едва только Забелин вошел в квартиру, понял, что Юли нет. И не то чтоб в эту минуту. А вовсе нет. Приоткрыты были коридорные шкафы, опустел уставленный нехитрой Юлиной косметикой столик в гостиной.

Как и опасался, на столе, придавленная вазой, лежала записка. Сел, посидел, не читая. Наконец открыл: "Алешенька, ты прости меня. Как же ты со мной устал! Я не из-за сегодняшнего, хотя... ради бога, что ведет нас, - будь добрее. Всегда - добрее! Ведь сколько зла кругом. Вижу, уже сердишься. Ты так много для меня сделал. Даже не представляешь, как много. С тобой я была женщиной, и я узнала счастье любить. Недолгое счастье. Потому что сегодня поняла то, о чем предполагала, - болезнь моя есть отметка Божья, предначертавшая судьбу. И бороться с этим, делая несчастными тех, кого люблю, я не имею права. Я прощаюсь с тобой, и целую всё, всё. И знай, ты живешь во мне, и всякий день, что живу, буду молиться за тебя. Прощай, родной! Юла".

Забелин еще раз перечитал записку и потянулся к телефону.

– Доктор Сидоренко слушает, - даже в домашних тапочках Сидоренко ощущал себя врачом.

– У тебя Юля сегодня была?

– А, это ты, банкир. Поздравь, мне больницу дают. Не наркологию, правда, но тоже кое-что. Я так подумал - не удается вспрыгнуть, так я по лесенке взойду. А потом уже со всеми этими мормудонами в царь-горы сыграю. Ох, сыграю!

– Я спрашиваю: ты чего Юле сегодня нагородил?

– Да ты за кого меня держишь? У неё сегодня приступ прямо в больнице случился. Пришлось побеседовать, разъяснить. Не просто ведь такого червяка в организме придавить!

Поделиться с друзьями: