Мы друг друга не выбирали
Шрифт:
Леша сама не верила, что пошла на отчаянный шаг. Она в омут прыгнула… Подалась вперед и прижалась губами к губам Рустама.
Пусть только замолчит! Пусть только прекратит то безумие, в которое ее ввергает!
И получилось. Рустам стоял, принимал ее лаконичную ласку. Леша, прикасаясь к нему, не закрывала глаз.
Близко он был… Слишком близко.
– Это кабинет. Ты сидишь здесь. – Казалось, каждое слово давалось Рустаму с трудом. – Минут сорок. Максимум час. И не отсвечиваешь. А потом я вернусь, и мы поедем домой.
Леша с готовностью кивнула. Она услышала главное словосочетание –
глава 25
ГЛАВА 25
– Где тот ушлепок? – сразу же стребовал с охранника Рустам.
– Его же вывели…
Вывели… Нахуя? Он бы с ним побеседовал… Еще…
Руки сжались в кулаки на автомате. Рустама продолжало нести. И надо успокаиваться. Его ждут. Но как?..
Пришлось. На него смотрели, за ним наблюдали. Погорячился, и хватит. Один плюс в подкате того ушлепка был – о «мероприятии» доложат Халилову. Пусть старый урод успокаивается. Но и деду могут тоже доложить. А вот тут Рустам не мог предположить расклада.
Дед занял выжидательную позицию. За прошедшие недели он ни разу больше не заговаривал с Рустамом про Алексию. Говорили о чем угодно – о бизнесе, об учебе, о дальнейших планах. О том, что старику пора на пенсию и не за горами тот день, когда Рустам встанет во главе их нефтяной империи и на него набросятся голодные волки. Что он должен быть готов. Также дед четко дал понять, что ближайшие месяцы внуку придется сильно помотаться по стране.
И ни слова про Алексию.
А она у него в башке сидела… Основательно. И надо было действовать.
А тут Халилов.
Теперь перед Русом стояла непростая задача совместить несовместимое: войти в курс дел в компании, основательно, уже не играючи и навсегда приклеить к себе Лешку.
И чем быстрее это случится, тем лучше.
Безболезненно не получится.
В зале он задержался на сорок пять минут. Следил, поглядывая на время.
Потом сразу к кабинету, который уже передали к нему.
В кабинете была установлена лучшая звукоизоляция, Леша могла отдохнуть.
Так и случилось. К чему Рустам не был готов, так к тому, что увидит Алексию спящей.
Свернувшись калачиком на диване, она поджала ноги под себя. Прикрыла глазки и тихо сопела. Ресницы трепетали на щеках, губы чуть приоткрылись в беззвучном вздохе, а пальцы судорожно сжимали край подлокотника.
Рустам застыл. Ну надо же…
Сколько раз он представлял, как она уснет рядом с ним? В его кровати.
И что он будет лежать рядом и смотреть на нее...
Ведь будет…
Рустам прошел к дивану и опустился на корточки. Его пальцы сами потянулись перед. Он поправил прядь, выбившуюся на лоб. Прикоснулся, и ком в горле встал. Все как обычно. Ничего нового. Его снова вело… Ее волосы были мягкими, так бы и перебирал, как влюбленный идиот. Таким он и был, чего уж.
Умаров опустился на колени рядом с диваном, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Ушаталась Лешка за сегодняшний день. Ком в горле увеличивался.
Рустам провел пальцем по ее ладони. Один раз, второй. Хотя бы во сне натрогается ее. Насмотрится… Дать ей поспать?
Такой вариант тоже возможен. Да и он сам может в кресле устроиться. Час-другой они могут себе позволить.Вдруг она рефлекторно ухватилась за его руку. Сердце тотчас бешено стукнуло где-то в висках.
Все. Мираж закончился. Лешка распахнула глаза и тотчас вскочила.
– Я уснула? Да? Уснула?
Он протяжно выдохнул.
– Чего ты панику навела? Уснула и уснула.
Спросонья она выглядела забавной. И немного трогательной.
– Поехали домой, – не то спросила, н то пробубнила она.
– Поехали.
От греха подальше.
До ее дома они доехали без инцидентов. Хватит на сегодня.
Но Рустам не успел притормозить, как Алексия собралась выпрыгивать из тачки.
Он схватил ее.
А она… Она шарахнулась.
В груди Рустама сдетонировало, голодная тварь, что пожирала его годами изнутри, раскрыла пасть.
– Я не трону тебя… Ни сегодня, ни завтра, не переживай, – надсадно выдавил он, сильнее сжимая ее бедро. – Я хочу, чтобы ты ко мне привыкла. Ты же привыкнешь, Леш?
– Рустам, ты задаешь не те вопросы.
– А какие те?
Да нет правильных вопросов между ними!
– Не знаю.
Их взгляды встретились. У нее был такой уставший, немного надломленный.
Приглушенно выругавшись, он перегнулся и распахнул дверь.
– Иди. Завтра за тобой заеду.
Его люди по-прежнему дежурили во дворе.
Леша что-то буркнула по типу «спокойной ночи» и сорвалась, точно за ней сам черт бежал.
Чертом он и был. Для нее так точно.
Каждый шаг Алексии отдавался в висках тупой, яростной болью. Как будто кто-то рвал его изнутри на куски, а он должен был просто смотреть и терпеть. Блядь… Пальцы сжались так, что кожа на костяшках побелела. Рустам хотел… нет, не так: ему было жизненно необходимо сорваться с места, догнать ее, прижать к стене подъезда и заставить понять, что она делает с ним.
И нихера не понимает. Лешка… Реально не вдупляет! Все вокруг все видят, а она…
Он провел ладонью по лицу, резко, грубо, будто стирая с себя ее образ. Не выходило. Она везде. В запахе салона, в отражении на стекле, в этом чертовом тихом шорохе ее шагов, который все еще звенел в ушах.
Она с ним…
Вот так-то.
Наконец-то…
Рустам никогда не был дураком и прекрасно понимал, что ее толкнуло в его объятия. Точнее, кто.
И ему было похуй. Где-то в груди, может, и зудели боль и неудовлетворенность таким раскладом, но он давно научился их глушить. Потому что иначе по-другому никак.
Ни о какой любви со стороны Алешки не шло речи. Она никогда не притворялась и не будет. За это ей отдельный респект и уважуха. Хотя иногда ему до скрежета в зубах хотелось, чтобы она притворилась, пусть даже и на один вечер.
Она – его…
Эта мысль снова и снова билась в голове.
Она была здесь. В его машине. В его руках.
Рустам знал, что Лешка его ненавидит. Она открыто ему об этом говорила. И не раз.
И он ждал. Терпеливо и слишком долго! Дождался, называется… А что, если старый хрен Халилов решил бы не вести беседы, а вспомнить лихие годы? Что тогда?