Мы из спецназа. Лагерь

–  Дура! Да кто тебя насиловал!
– рыкнул Стакан.
– Сама под него легла. Еще и улыбалась в камеру.

–  Да?… Если б не улыбалась, вы бы с меня три шкуры спустили!
– заплакала Лиза.
– Вам же пидора английского прижать нужно, вот вы и стараетесь.

–  Это вы стараетесь, - фыркнул Стакан, а я только фиксирую…

–  Гнида, урод!
– обе девушки продолжали надрывно всхлипывать, и оттого речь их стала совершенно невразумительной.

–  Видал?
– Зимин кивнул в их сторону.
– Обижены на тебя девоньки. Выходит, не по нутру им твое искусство пришлось.

–  Да причем тут искусство! Что Папа говорил, то и делал… - Стакан по-прежнему отступал от Зимина, и перекошенная физиономия его выдавала паническую работу мысли. Он явно соображал, какой сигнал подать, чтобы при этом уцелеть и выжить.

–  Короче так, Стакаша!
– Стас выдернул из руки спящего Ларсена нож, присев возле Татьяны, одним ударом перерубил проволоку, притягивающую шею девушки к кровати. Также буднично перерезал веревки на руках и ногах пленниц.
– Болтать мне с тобой некогда, - сам видишь, что за окном делается. А потому ты мне сейчас коротко и доступно расскажешь, где у вас расположено хранилище пленок, кому вы сдаете продукцию и скольких детишек вы успели уже мочкануть.

–  Ты что, охренел, в натуре? Или думаешь живым отсюда выйти?

–  Думаю, - Стас улыбчиво кивнул.

–  Да ты знаешь, что вся ваша ментовка у нас на коротком поводке!

–  Ай, какая беда!…

–  Да тебя же первого твои начальники отправят в кандей!

–  Это почему же?

–  Да потому! Это ты, мелкая шестерка, настоящей жизни не видел, а они уже не по разу здесь бывали. И водочку пили, и малолеток пользовали. Так что на пленочках у нас все есть! Обо всех и о каждом!…

–  Видишь, как славно! Вот ты мне сейчас и напоешь, где у вас эти пленочки лежат и кто на них изображен… - упреждая движение Стакана, Зимин метнулся вперед, ребром ладони полоснул его по шее, без промедления добавил кулаком под дых. Пока скрючившийся у стены фотограф ловил широко распахнутым ртом воздух, он вернулся к хнычущим девчатам, помог им подняться

–  Все, успокоились… Лучше оденьтесь во что-нибудь. Нам еще уходить отсюда, а без обуви да по шишкам лесным - сами понимаете…

–  Никуда вы отсюда не уйдете, - просипел сидящий на корточках Стакан.
– Все равно поймаем.

–  Может, кто и поймает, только не ты… - Зимин вприщур взглянул на оператора.
– Так я жду ответа на вопрос! Если помнишь, я спрашивал о пленках.

–  Каких еще пленках?

–  Тех самых, о которых ты тут трендел. Или мальчик просто языком молол?
– профессионально крутанув нож, Зимин шагнул к оператору. Движение его выглядело столь угрожающим, что, не выдержав, Стакан юркнул за стол, вырвал из неприметного тайничка небольшой револьверчик, поднял прямо перед собой.

–  Умри, сука!

Пламя ударило практически в лицо, но опалило только макушку. Опередив выстрел, Зимин резко присел и одновременно взметнул перед собой руку. Кухонный нож - не тот снаряд, что используется для метания, но при нужде можно использовать и его, благо нужные навыки у Стаса имелись. Успев совершить полный оборот, сталь вонзилась в горло оператору. Выронив револьвер, он неловко оперся о стену, но устоял недолго. Жизнь выскользнула из него, и, закрутившись пьяным винтом, оператор мягко упал на ковер.

–  Так вот оно и бывает. Только родился, и вот уже умирать пора… - Стас поднял с ковра револьвер, бегло осмотрел.
– Мда… Мало того, что калибр птичий, так еще и ствол без нарезки. Из такого самопала с пяти метров в человека не попадешь.

–  Ты что, убил его?

–  Нет, гвоздем попку поковырял.
– Зимин свирепо взглянул на девушек.
– Вы что, все еще не оделись? А ну, быстро одеваться!

–  Нам не во что… - Татьяна жалобно всхлипнула.
– У нас ведь забрали одежду. С самого начала.

Зимин бесцеремонно кивнул в сторону выхода.

–  Значит, придется прогуляться нагишом.

–  Как это?

–  В стиле «ню»!
– почти насильно Стас всунул револьвер в руку Татьяны.
– Возьми! В случае чего хотя бы напугаешь… А теперь живо за мной!

Спустившись на один пролет, они почти нос к носу столкнулись с рослым качком, поднимающимся по лестнице.

–  Стоять, шалавы!… - большего парень сказать не успел. Зимин, не останавливаясь, нанес бойцу удар основанием ладони в живот - так называемый «тайсё». Могучий пресс пробить не удалось, однако парня все же согнуло пополам. С шагом вперед, Зимин вскинул вверх колено, безжалостным «шитсуи» разбил лицо всмятку. Запрокинувшись на ступени, боец кулем покатился вниз.

–  Кто-то идет!
– Татьяна испуганно ахнула.

–  В зал!
– Зимин подтолкнул девушек в боковой коридорчик, рывком распахнул ближайшую дверь. Здесь было темно, но он хорошо помнил, что из зала можно разом попасть и в резиденцию, и во двор. Этот второй вариант его сейчас и интересовал.
– Только не споткнитесь, - шепнул он, - держитесь за меня.

Впрочем, держаться девушкам не понадобилось. Под невидимой рукой щелкнул выключатель, и под потолком ярко вспыхнули плафоны.

–  Почему-то так и думал, что это ты здесь бузишь.
– В проход между тренажерами шагнул Коста.
– Что, Капитанчик, жизнь заела? Или в благородство решил поиграть?

–  А я вообще по жизни такой.
– Откликнулся Стас.
– Типа, смелый и благородный. Бедным помогаю, а козлов вроде тебя к стенке прислоняю.

–  Во, дает фуцан!
– колыхая своим несоразмерным животом, в проход спрыгнул с подиума Кисель. А за спиной его оставался еще Рыхлый. Стас не рассмотрел у бойцов оружия, но присутствие Рыхлого его встревожило. Парень был явно не промах, а уж вдвоем с Костой они явно могли составить Зимину опасную конкуренцию.

–  Сладенькая моя, и ты здесь! Да еще без одежки!… - глумливо улыбаясь Кисель шагнул к Татьяне.
– Прикинь, Коста! Эта козлина самых спелых у нас уводит. Его ж не просто колбасить, его - на огне жечь надо…

–  Не подходи!
– Татьяна вскинула револьверчик, почти в упор выстрелила. Но гладкий ствол тем и плох, что заставляет пули кувыркаться и разлетаться в стороны. Во всяком случае, в качестве серьезного оружия мелкокалиберный револьвер решительно не подходил. Татьяна дернула курок повторно, и снова пуля ушла куда-то вверх, даже не коснувшись приближающегося противника. Кисель же, несмотря на свою грузную комплекцию, двигаться умел достаточно быстро. Мощная лапища хлестнула по руке девушки, и револьвер подобием пропеллера полетел в сторону.

–  Что ж ты, цыпа, творишь! Я-то думал, мы любим друг дружку…

–  С шавкой дворовой любись!
– взвизгнула Татьяна. Прикрыв ладонями груди, она испуганно попятилась, но в этот миг ее решительно оттолкнули в сторону. Девушке даже почудилось, что мимо нее прошелестело некое подобие вихря.

–  Опа!…

Последнее восклицание принадлежало все тому же Киселю, но адресовалось уже Стасу, неведомым образом оказавшемуся перед самым носом бойца.

–  Хочешь сразиться?
– Кисель продолжал улыбаться, но видно было, что он несколько обеспокоен.
– Только я ведь твоего бокса не знаю, я по-свойски работаю. И мочу по-свойски…