Мы из спецназа. Лагерь

–  Но потшему?!

–  Как это почему! Вы ведь преступник, Ларсен. Вот и давайте соответствовать образу. За преступления нужно отвечать.

–  Но што я стелал?

–  А ты уже и забыл?
– Зимин кулаком придавил грудь дернувшегося дипломата.
– Сиди спокойно, камарад! Иначе могу и порезать.

–  Ну так что, припоминаем?
– поинтересовался Харитонов.
– Куда же вы ездили вчера вечером?… Только не надо юлить и отпираться! Нам все известно. И про людей, с которыми вы пили, и про девочку, с которой переспали.

–  Да, но я…

–  Сиди спокойно, тебе говорят!
– Зимин грубовато пристукнул ладонью по плечу англичанина.
– Пойло лакаешь с криминалом - и волосатый ходишь!

–  Он прав, господин Ларсен.
– Елейным голоском подтвердил Дмитрий.
– Знаете ли вы о том, что половина вчерашних ваших собутыльников принадлежит к здешнему криминалу? И знаете ли вы о том, что девочке, с которой вы имели интимную связь, еще не исполнилось четырнадцати лет?

–  Это неправта!…

–  Правда, чувачок! Чистая правда.
– Пробурчал Зимин.
– Но самая страшная правда - другая. И заключается она в том, что девочек, которых тебе подсунули, собирались убить. Уж не знаю, рассказали тебе об этом твои друзья в консульстве или нет, но так все и было. Если бы не мы, девочек наверняка бы прирезали. А после обвинение предъявили бы тебе.

–  Я нитшего не знаю об этом!

–  Почему же сидишь здесь, а не у себя в консульстве?

–  Мне объяснили, что пыла попытка похищения. Для этого советовали оставаться пока в номере…

–  Что ж, верим.
– Дмитрий кивнул.
– Значит, об этом тебе собирались сообщить несколько позже. Возможно, после принятия решения о твоем выдворении из страны.

–  Што?

–  Да, да! Уверен, именно к такому решению придут твои хозяева. Им тоже нет интереса светить соотечественника педофила.

–  Но меня сопирались похитить!
– фальцетом воскликнул Ларсен.

–  Да сколько же ты будешь дергаться, урод!
– указательным пальцем, больше напоминающим гвоздь, Зимин ткнул в солнечное сплетение пленника и тут же ухватил рукой челюсть британского подданного, стиснув с такой силой, что Чарльз Ларсен сипло застонал.

–  Так вот, сэр Чарльз, - продолжил Харитонов, - девочек действительно собирались прирезать, а тебя замазать в этом деле настолько плотно, что до конца дней твоих пришлось бы отстегивать бабки нашим паханам. Так что скажи спасибо. Можно сказать, легко отделался!

–  Я… Я трепую атвоката!
– пролепетал Ларсен.

–  Наконец-то!
– Зимин чуть повернул его голову, парой движений закончил добривать щеку.
– А я-то сижу и думаю, когда этот соловей про адвокатов запоет.

–  Адвоката не будет, - сухо проговорил Дмитрий.
– Как не будет и официального расследования - с медицинской экспертизой и прочими заморочками. Вы знаете, куда вчера ездили и что творили. Мы это тоже знаем, так что втягивать в это дело суд и присяжных не будем.

–  Но я имею право на защиту!

–  Верно, в точности, как и та девочка, которую вы лишили вчера невинности. Только, видите ли, за вашей спиной стоит могучая держава, пекущаяся о правах своих граждан, а за ней никого нет.
– Харитонов покачал головой.
– Такая вот у нас страна, господин Ларсен. Потому и приходится работать людям вроде нас.

–  Но кто вы?…

Проигнорировав вопрос, Харитонов продолжал:

–  Вся штука в том, что вы, господа иностранцы, соблюдаете свои права, но легко забываете о чужих.

–  Да что ты с ним цацкаешься!
– рыкнул Зимин.
– Они Сербию с говном смешали, Ирак развалили! Там счет на сотни тысяч жизней идет, а ты о правах ему талдычишь!

–  Кто пы говорил!
– сэр Чарльз неожиданно воспрянул духом.
– А Афганистан с Анголой?! А Грузия с Чечней?!…

–  Ну, пошло-поехало! Вы нам еще Лондон припомните - город, в котором по сию пору легально проживает целая армия террористов.
– Дмитрий фыркнул.

– Сейчас-то вы им хвост, понятно, прищемите, а раньше, помнится, ой, как пеклись о правах граждан!… Впрочем, это к делу не относится, а потому пререкания окончены!

–  Но я хотел бы…

–  Голову нагни, мудак!
– Зимин грубовато заставил иностранца наклониться.
– И не напрягайся! Бритва у тебя, конечно, хорошая, но я ведь не профессиональный брадобрей. Так что всякое может случиться…

–  Он прав, господин Ларсен. Будет лучше, если вы подчинитесь.

–  Но это произвол!

–  А может, сюда девочку привести? Ту самую, с которой вы вчера развлекались? По-моему, там тоже был определенный произвол… А нет, тогда помолчите. В данном случае нас больше беспокоит судьба детей. Вы-то себя защитите, а их не защитит никто. Конечно, власти постараются прийти к соглашению и замять инцидент, но кроме власти есть еще и совесть, не правда ли?

–  И есть мы!
– Зимин безжалостно провел бритвой, вычертив на черепе Ларсена длинную дорожку. Англичанин тоненько застонал, но противиться не решился.
– Ты в курсе, чувак, что раньше таким же образом обривали перед казнью? И в вашей стране, кстати, тоже. Вот и подумай, какого наказания заслуживает твое преступление.

–  Но я ведь уше говорил с вашими людьми… - англичанин чуть не плакал.
– Они обещали не трогать меня…

–  Лично мы тебе ничего не обещали!
– Зимин вновь провел бритвой, украсив голову Ларсена парой очередных просек.
– Вот теперь ты настоящий хиппи. Можешь даже брать гитару и на сцену выползать.

–  Вы сопираетесь меня упивать?

–  Еще чего!
– Стас брезгливо оттолкнул от себя голову иностранца.
– Ни убивать тебя, не добривать мы не будем… Але, Димон! Может, на этом и закончим?
– Зимин оглянулся на Дмитрия.
– Все равно он с таким шарабаном на улицу не выйдет, - добреется самостоятельно.

–  Нет уж, взялся брить, сам и заканчивай. А то будет про нас потом врать, что русские даже брить толком не умеют…

–  Так что ше вам нушно?
– вновь всхлипнул Ларсен.

–  Нам?
– Харитонов удивился.
– Ничего нам не нужно. В данном случае все худшее уже случилось. Людей к жизни не вернешь, а девочка, которую вы изнасиловали…

–  Я никого не насиловал!
– взвизгнул англичанин.
– Она сама была согласна!…

–  Это ты расскажешь тем, кто, спустя энное время, заявится на твою историческую родину и покажет снимки, о которых ты к тому времени забудешь.
– Зимин вытер бритву о халат англичанина и вновь взялся за дело.
– То есть, ты, может, и забудешь, но тебе, уроду беспамятному, обязательно напомнят, а, напомнив, настоятельно попросят о спонсорской помощи.

–  К чему вы, шорт попери, ведете!
– англичанин нервно привстал, но, прижатый железной дланью Стаса, вновь уселся в кресле.
– Я отказываюсь вас понимать!

–  А вы подумайте.
– Дмитрий улыбнулся.
– Понять меня как раз нетрудно. Вы ведь виноваты? Виноваты. Значит, грех свой следует искупить.

–  Вот как!
– губы англичанина презрительно дрогнули.
– Значит, вы тоше хотите денег? Я сразу это понял. С этого надо было нашинать!

–  Да нет, этим я как раз собираюсь заканчивать. И не испепеляйте меня своими глазками. Как ни крути, а вы растлитель малолетних - и этим все сказано. Что же касается денег, то они пойдут на сиротские нужды - все до последней монетки. И если вы думаете, что мы хотим на этом поживиться, то вы глубоко заблуждаетесь. Мы, конечно, частная контора и крайне нуждаемся в финансовых вливаниях, но подобный способ заработка нас отнюдь не прельщает.