«Мы с тобой из разных миров...»

И вот сейчас, сидя здесь, в густой тёмной чаще, рядом с викингом, которого надо было убить ещё в первый день знакомства, всадница пыталась понять, когда ненависть к скандинавскому юноше переросла в безразличие, а позже - в симпатию?

Иккинг, видя замешательство амазонки, мягко улыбнулся - молчание воинственной девы было красноречивее любых громких слов. Шатен, желая хоть как-то отвлечь всадницу от тяжких дум, протянул ей чернёный свёрток, в котором тихо бренчал закалённый в огне металл.

– Забери их, - парень положил на девичьи колени завёрнутые в ткань парные клинки.
– Они твои.

Амазонка, почувствовав тяжесть таинственного груза, посмотрела сначала на свёрток, очертания которого плохо проглядывались даже в тусклом свете луны, а затем на Иккинга, который по-прежнему глядел на воительницу.

– Это слишком дорогой подарок. Мне нечего дать взамен, - Астрид взяла в руки грубую ткань с замотанными в неё трезубцами и протянула викингу, который безбоязненно подсел к воительнице чуть ближе.

– Так я ничего и не прошу, - шатен с улыбкой посмотрел на нахмурившуюся белокурую всадницу, а затем перевёл взгляд на небо.
– Луна уходит… пора отдыхать, амазонка.

– Не хочу, - блондинка крепко сжала в пальцах грубую ткань и с непокорством посмотрела на юношу.

– Не заставляй меня снова тащить тебя на своих плечах.

– Я тебя не просила таскать меня!
– от такой наглости Астрид тут же вспыхнула.
– Ты первый начал свои клешни распускать, грязный нечестивец.

– А ты была не против, насколько я помню, - Иккинг хорошо понимал, что говорить подобное амазонке - всё равно что голову в пасть дикому дракону засунуть, однако удержаться от колкостей в её сторону викинг не мог.

Всадница, покрывшись красными пятнами, подорвалась с места и бросилась на ухмыляющегося шатена, который, похоже, только этого и ждал. Эллинка завалила смеющегося парня на лопатки и уже хотела начать душить его, однако он, ловко перехватив покрепче девичьи руки, перевернул гречанку на спину и навис над ней. Наездница, окончательно потеряв самообладание, начала извиваться и пытаться вырваться из крепкой хватки, но это у неё весьма скверно получалось.

– Да успокойся ты!

– Слезь с меня! Немедленно!
– Астрид в очередной раз извернулась, желая высвободиться, но и эта попытка с треском провалилась. Осознав, что обрести свободу самостоятельно не получится, она просто расслабилась и стала ждать, когда викинг, наконец, слезет с неё, однако он не торопился этого делать: девичьи глаза сверкали гневом, поэтому крепко держать разозлённую амазонку было, пожалуй, самым лучшим решением в данной ситуации.

Вскоре, когда викингу надоело играть в гляделки с разгневанной северянкой, а руки затекли от сильного напряжения, он позволил себе немного ослабить хватку, за что в тот же момент и поплатился - почувствовав свободу, эллинка резко подалась вперёд и, толкнув всадника в грудь, завалила его на спину. Выхватив вложенный в ремни наруча всадника Ночной Фурии нож, Астрид приставила его к незащищённому горлу викинга.

– Я. Убью. Тебя, - прошипев, словно змея, амазонка сильнее прижала оружие к оголённой коже юноши. Впрочем, сам Иккинг, похоже, нисколько не испугался гнева северянки, напротив, это раззадоривало его ещё больше.

– Захотела бы убить, уже сделала бы это, - воин невольно ухмыльнулся и аккуратно перехватил девичью руку, в которой был зажат идеально заточенный клинок. Всадница, вопреки ожиданиям юноши, не стала сопротивляться и пытаться одёрнуть кисть. Забрав у Астрид нож, Иккинг отбросил его в сторону, а после привстал на локтях и заглянул в сияющие гневом и смущением девичьи глаза. Некоторое время шатен просто наблюдал за амазонкой, невольно любуясь её воинственной красотой.

– Чего уставился?
– блондинка отвела взгляд в сторону и непроизвольно вжала голову в плечи, будто бы это могло спасти её от заинтересованного разглядывания.

Викинг ничего не ответил зардевшейся всаднице, он лишь медленно потянулся рукой к её лицу, желая прикоснуться к слегка загорелой коже, однако его рука замерла где-то на полпути, и воин коснулся золотистых волос, заплетённых в тугую, успевшую растрепаться, косу. Астрид, для которой подобный жест был чем-то очень личным, поспешила выпутать свои локоны из мужских пальцев и встать с юноши, который начал переходить границы дозволенного.

– Я не деревенская простушка, которая может растаять от одного неосторожно брошенного взгляда богатого мальчишки, - воительница скрестила руки на груди и отвернулась от шатена, чтобы тот не видел её настоящих эмоций.

– Я ещё жив, - викинг тяжело встал с земли и подошёл к амазонке со спины, - значит, неосторожно брошенный взгляд богатого мальчишки всё-таки растопил ледник в твоей душе?

Северянка замерла. Обычно в подобных ситуациях она либо калечила излишне наглых мужчин, либо натравливала на них Сицилию, но теперь, когда Фурия спала крепким сном в пещере, а стоящий перед ней юноша и так был безногим, она не знала, что ей делать. Оставался один вариант - убить. Но у неё не получилось это сделать ни месяц назад, ни две недели назад, ни пять минут назад… И всё из-за дурацкого, доселе невиданного чувства, которое всё больше подчиняло себе девичье естество и с которым бороться становилось с каждым днём всё труднее и труднее.

Амазонка шумно втянула воздух и напряглась всем телом, почувствовав, что Иккинг подошёл на непозволительно близкое расстояние. В следующее мгновение блондинка ощутила лёгкое прикосновение к сокрытым грубой тканью плечам.

– Ты, оказывается, можешь и не кусаться, - тихий голос викинга раздался над ухом впавшей в ступор северянки.

– Ты меня совсем не знаешь, - воительница прикусила губу: если бы этот странный мужчина узнал, кем она является на самом деле, вряд ли бы он стал пытаться соблазнить её. Скорее бы убил. Прямо на этом месте.

– Так расскажи мне, - Иккинг убрал руки с девичьих плеч и отошёл обратно к булыжнику, возле которого тут же поспешил устроиться. Астрид, не ощутив приятной тяжести мужских рук, повернулась к викингу, который испытующе смотрел на неё, будто бы ожидая чего-то важного. После длительного молчания северянка, наконец, заговорила:

– При одном условии, - воительница шагнула к юноше и оценивающе оглядела его с ног до головы. Всадник вопросительно вскинул бровь и лукаво улыбнулся - он прекрасно знал, что амазонская сущность не терпела полного подчинения кому-либо. Особенно, если этим «кем-либо» был мужчина.
– Ты расскажешь мне историю.

– Историю?
– с лица Иккинга тут же сползла улыбка, а в глазах засияло искреннее удивление. Эллинка, усмехнувшись, села рядом с шатеном.

– Историю… - девушка откинулась на булыжник и снова посмотрела на безоблачное небо.
– Когда я раненая лежала в лазарете, ты рассказывал мне какие-то… истории.

Всадник Ночной Фурии нахмурился и устремил взор в небо, одновременно пытаясь вспомнить, что он мог рассказывать воинственной деве, когда та находилась в болезненном бреду. Впрочем, думать долго не пришлось.