«Мы с тобой из разных миров...»

Скинув с головы широкий капюшон, юноша прошагал мимо олуховских наездников и встал рядом с Энией. Дозорная, повидавшая за всю жизнь не один десяток таких церемоний и проводившая в последний пусть не одну сотню своих сестёр, с нескрываемыми скорбью и болью смотрела на аккуратно сложенный погребальный костёр. Напротив высокого, усыпанного горными цветами постамента стояли плечом к плечу Мелисса и Астерия, с уст которых срывалась скорбная песнь, больше походившая на заупокойную молитву.

– Не по традициям это… - тихий шёпот советницы вывел Иккинга из раздумий.
– Не к добру… - воительница отрицательно качала головой, глядя на двух амазонок, лица которых были сокрыты от посторонних глаз тонкими полумасками.

Шатен оглядел Энию пустым взглядом и коротко пожал плечами - он совершенно ничего не знал о традициях эллинок, хотя мысленно понимал, что погребальный костёр на то и называется погребальным, что сжигать на нём принято тела умерших…

Осмотрев площадь, викинг, наконец, остановил взгляд на мраморном возвышении, рядом с которым стояли две амазонки, державшие в руках зажжённые факелы. Оранжево-жёлтое пламя, трепещущееся от лёгких порывов ветра, в надвигающейся на архипелаг темноте казалось особенно ярким… Иккинг, словно заворожённый, смотрел на танцующие слепящие огни факелов, которые вот-вот будут брошены на иссохшиеся ветки погребального костра.

Вскоре первая песнь сменилась второй, а откуда-то со стороны зазвучали плачущая флейта и робкий барабан, задававшие ритм поющим девам. В этот момент вперёд вышла Милоса, державшая руках несколько серебряных монет, слабо поблёскивавших в свете многочисленных осветительных факелов.

Эллинка, на лице которой отражалась неприкрытая посторонними эмоциями скорбь, остановилась напротив мраморного постамента и внимательно посмотрела на скрюченные немыслимым образом сухие ветки. Погружённая в свои мысли, она не сразу заметила, как тихая песнь и звуки инструментов смолкли, а все взгляды обратились в её сторону. Почувствовав на себе прожигающие взоры, Милоса робко осмотрелась и, не произнося ни единого слова, бросила согревшиеся теплом её рук драхмы на постамент, а после, коротко кивнув стоящим рядом амазонкам, отошла назад, к Сапфире.

Две облачённые в чёрные одежды воительницы аккуратно положили по обе стороны возвышения ярко горящие факелы, огонь которых моментально ухватился тонкими язычками за лёгкие ткани и худенькие ветки сложенного костра, принявшегося с каждой секундой разгораться всё больше и больше.

Не прошло и минуты, как подгоняемое ветром яркое пламя перекинулось на последние оставшиеся не схваченными хворостины, и погребальный костёр разгорелся со всей силой, устремляясь в окончательно потемневшее темискирское небо.

Когда сотни миниатюрных веток стали громко потрескивать, ломаясь под натиском огненной стихии, вперёд вышла Мелисса и, воздев руки к затянутому облаками чёрному небу, принялась читать погребальную молитву, текст которой уже давно затерялся в лабиринтах памяти темискирских амазонок.

– Как ты думаешь, скандинав, - Эния, до этого момента глядевшая на пламя, повернула голову к Иккингу, внимательно вслушивавшегося в древние греческие речи.
– Перемирие между нашими народами стоило такой жертвы?

Шатен, казалось, пропустивший мимо себя заданный воительницей вопрос, повёл плечами и взглянул на Мелиссу и Астерию, теперь склонивших головы перед погребальным ложе. Когда молитва была закончена, а звуки флейты утихли, разносясь последними отголосками по темискирскому архипелагу, всадница Оракула первой выпрямилась, словно струна, и, гордо подняв голову, прошагала мимо матери, которую так и не смогла простить за случившееся полгода назад.

– Или ты и сам не знаешь?
– Эния, желая напомнить о своём присутствии, повторила вопрос и полностью развернулась к викингу.

– Я… - всадник запнулся и неуверенно взглянул на дозорную, к тяжёлому взгляду которой он так и не сумел привыкнуть. Хэддок перевёл взор на своих хмурых друзей, погрузившихся в почтительное молчание вместе с эллинками - беда, как оно часто и бывает, сблизила далёких во всех смыслах людей.

Пожав плечами, шатен посмотрел вслед Мелиссе, направлявшейся в сторону одного из немногих людей, с кем желала заговаривать последние месяцы. Оказавшись возле стоящего в стороне охотника, девушка робко обняла его и устремила взгляд на горящий ярким пламенем костёр.

Почувствовав на себе чей-то изучающий взор, амазонка повернула голову и столкнулась с пустым взглядом двух потускневших изумрудов. Воительница обречённо покачала головой и, окинув Иккинга полным грусти и скорби взором, тут же спрятала лицо в меховой накидке стоящего рядом с ней мужчины, поспешившего сильнее прижать к себе хрупкую деву, больше походившую теперь на иссохшуюся тростинку.

– Я думаю, что нет, - нарушив, наконец, длительное молчание, шатен посмотрел на Энию, уже и не надеявшуюся получить ответ на свой вопрос. Амазонка открыла, было, рот, чтобы спросить что-то ещё, однако шатен резко повернулся к ней спиной и направился к стоящему поодаль Беззубику, сидевшему рядом с Сицилией.

Ещё раз окинув беглым взором собравшихся на площади викингов и эллинок, Иккинг, не обращая своего внимания более ни на кого, забрался в седло Ночной Фурии, которая поспешила подняться в небо.

Всадник, находясь уже далеко в облаках, бросил последний взор на удаляющуюся Темискиру, будто бы желая запомнить очертания языческого острова, ставшего для него родным за последние полгода.

– Знаешь… я сделаю всё, чтобы твоя жертва была не напрасной… Астрид.

========== Послесловие ==========

Вот и закончилась история, начавшаяся почти год назад. Для меня это, пожалуй, долгожданный «наконец», ибо этот фанфик выжал из меня все соки :)

Однако эта часть посвящена не моим страданиям, а вашим, уважаемые читатели. Что хотелось бы сказать?..

Честно, выкладывая 31 декабря 2014 года первую главу этой работы, я не думала, что она вообще кого-то заинтересует и сможет набрать хоть какое-то количество комментариев, пресловутых «лайков» и наград, и тогда нынешняя цифра «156» казалась чем-то немыслимым и нереальным :)

Конечно, фанфик не идеален, конечно, перечитывая его, я понимаю, что многое стоило написать иначе (и я обязательно займусь переделкой работы после окончания университета), но мне всё равно приятно и важно знать, что нашлись люди, которые всё-таки решились пройти со мной этот нелёгкий, чего уж греха таить, матерный путь.

Хотелось бы выразить благодарность постоянным читателям, которые всё-таки смогли осилить почти семьсот страниц текста, за их комментарии, замечания, предложения и постоянно включенный режим «Хатико»: