Мы сделаны из звёзд

На весь салон у меня трубили «Slade». А я нервно крутил баранку автомобиля, думая, как бы достать лежащую на заднем сиденье пачку сигарет.

— Когда я разобьюсь....Беги, беги, беги... — неумело подпевал я барахлящему радио, отстукивая пальцами ритм на руле.

А потом это случилось.

Я даже не успел вспомнить ни одной молитвы, которыми Лилиан пичкала меня последние лет десять. Все произошло слишком быстро.

Откуда ни возьмись на дорогу выехала девчонка на велосипеде, ее взгляд зацепился за мой в искреннем недоумении. Небо над нами пронзительно закричало. Мир загорелся синим пламенем самбуки. И раздались тысячи голосов людей, твердящих мне не пить перед тем, как садиться за руль.

Сориентировавшись, я вдавил педаль тормоза в пол и резко остановился, чуть не снеся башкой лобовое стекло. Поморщившись, я дотронулся до лба, чтобы нащупать застрявшую в нем пулю, потому что не понимал, от чего еще может быть так чертовски больно.

Боль отошла за второй план, только когда я осознал, что, кажется, сбил что-то живое. Вы не знаете, что такое паника, если ни разу судорожно не вспоминали какие-нибудь способы утилизации трупа.

Какой там срок за непреднамеренное убийство в Пенсильвании?

Только выбравшись из машины, я увидел ту очень даже живую тупицу, ехавшую на своем девчачьем фиолетовом велике с ленточками прямо на меня.

Пришлось выключить радио.

— Какого черта?! — возмущался я, сдирая с себя солнцезащитные очки, в надежде, что они не треснули.

Девушка пыталась вытащить свой велик, застрявший под бампером машины. Розовая прядь — единственное яркое пятно в пучке белокурых волос — спадала ей на глаза.

Она наконец-то посмотрела на меня, и мне вдруг показалось, что я где-то ее уже видел.

Взгляд у нее был чуть стеклянный, но сосредоточенный и слегка разочарованный, как будто мой джип был сделан не из кучи ржавеющего металла, а из чертовой сладкой ваты, от которой у нее диатез.

Я пристально к ней присмотрелся, пытаясь вспомнить, откуда знаю ее.

— Извини, ладно? — сказала она, пока я нарезал вокруг нее круги, критично оглядывая со всех сторон. — Я не справилась с управлением...

Я промолчал, чуть склонился к ней и сощурил глаза, хоть она и не могла увидеть их за солнцезащитными очками.

— Ты чего? — она округлила голубые глаза, цвета ясного неба.

Не церемонясь, мой указательный палец ткнул ее в плечо, и она отскочила. Я тоже отскочил.

— Да что с тобой?! — завопила она.

— Проверяю.

— Что именно?

— Наличие инстинкта самосохранения. Человек с работающими рефлексами не ломанется под колеса единственной на дороге машины.

Виновато потупив глаза, она отвернулась. Я оглядел бампер машины на наличие повреждений и выдохнул с облегчением, когда их не обнаружил. Затем мой взгляд двинулся к груде хлама под колесами джипа.

— Думаю, ему теперь можно только свечку за упокоение поставить. — безжалостно констатировал я, смотря на жалкий расчлененный труп велика: оба колеса сдуты к чертям, а руль отвалился, когда я потянул его на себя за грипсы.

— Тебе повезло, что девяносто девять процентов повреждений пришлось на этого фиолетового монстра. — я вручил девчонке украшенный разноцветными ленточками руль, и та в оцепенении приняла его.

— Да, — кивнула она, проведя руками по свисавшим концам ленточек. — Повезло.

— Все в порядке?

— Не знаю.

— Ты белее моих простыней после химчистки. Чувствуешь психологическое сотрясение? Эмоциональный шок?

— Никакого шока.

— Может, у тебя сахарный диабет? Тампонада сердца? Какие-нибудь патологические заболевания?

— Нет, я здорова.

— Уверена? Моя бабушка тоже так говорила, уверяя всех, что умрет, только когда американцы перестанут пить кофе, а к пятидесяти трем скончалась в судорогах от инфекционно-токсического шока.

Теперь девушка смотрела на меня с полным ужасом в глазах.

— Не волнуйся, — я взлохматил волосы на затылке. — Бабуля сидела на кислоте лет пятнадцать и в шестидесятых вполне могла заразиться стафилококком в походе с группой хиппи, так что...

Вместо того, чтобы влепить мне пощечину и сбежать с криками, девушка, глядя на меня, просто стащила с плеч свой рюкзак с цветочным принтом и зашарила в нем руками. Подозревая, что она ищет в сумке перцовый баллончик, который любая мама советует своей дочери использовать против придурков вроде меня, я сильнее зафиксировал очки на носу.

В отделениях ее сумки я заметил кучу различного хлама типа бумажек и резинок, а также огромное количество лекарств: баночка снотворного, обезболивающего, разнообразные мази и леденцы от кашля.

— Разрабатываешь лекарство от рака? — прокомментировал я ее переносную аптечку.

— Я просто готова, — она протянула мне ярко-желтый пластырь со Спанч Бобом на обороте.

— К ядерной атаке? — я вопросительно поднял бровь.

— Да, а еще к тому, что у тебя кровь на виске.

Я в замешательстве провел пальцем по виску, где действительно стекала струйка крови.

Девушка молча вручила мне пластырь, а сама уселась на бампер джипа, чтобы заклеить свою разбитую коленку. Для пятидесяти шести градусов девчонка вырядилась слишком самонадеянно — джинсовые шорты и легкая ветровка с перфорированными накладками.

Я хоть и выглядел по-дурацки в своей красной шапке и помятом блейзере, зато в отличие от нее через неделю не слягу с менингитом.