Мы сделаны из звёзд

— Тебе ведь нельзя кофе.

— Ах, ну да, точно, — ухмыльнулся я, закрывая верхнюю дверцу шкафа с пачкой «M"OVENPICK», и наклонился к нижнему ящику с нашей коллекцией алкоголя.

— Тебе ведь еще нет двадцати одного, верно? — шериф выжидательно уставился на бутылку «Джонни Уокера» у меня в руке.

Я смутился и достал прозрачный бокал из посудницы.

— А откуда вы знаете, что мне нельзя кофе?

Шериф просто уставился на меня, не найдя, что ответить.

Наш неловкий диалог прервали шаги, послышавшиеся в коридоре. Лилиан явилась в столовую, как стихийное бедствие. Увидев нас, она застыла в проходе с пакетом лекарств, купленных для меня в аптеке. Ее глаза в страхе расширились, она казалась такой напряженной — даже кудряшки на ее голове запружинились.

— Фил? — удивилась она. — То есть, Филипп. То есть, шериф!

— Здравствуй, Лилиан, — небрежно поздоровался с ней мужчина.

Я открыл бутылку виски, но Лилиан тут же прожгла меня взглядом, заставляя вернуть крышку на место.

Лилиан и шериф не смотрели друг на друга, хотя стояли плечом к плечу. На кухне повисло тяжелое молчание.

О, нет. Только не это.

Только не эти двое.

— Что здесь происходит? — не выдержал я, указывая на них двоих.

Они наконец набрались духу переглянуться и виновато вздохнуть.

— У меня полно работы, так что я... — он спиной начал ретироваться из кухни. — Я лучше пойду.

Я не успел и слова сказать, как он уже поспешно вылетел из нашей входной двери, а Лилиан бросилась к лестнице на второй этаж, бросив мои лекарства на кухонном прилавке.

— Я не понимаю, у Лилиан, что, проблемы?

Я сидел за стойкой кафе «Лайт», ждал Ли, которая опаздывала уже на целую вечность, и топил свое непонимание в чашках кофе, чтобы уж точно на славу проблеваться к концу вечера.

Миссис Нортон, облокотившись о стол напротив, слушала меня, то и дело подливая кофе из чайника.

— Я имею в виду, из всего незаконного, что можно совершить в этой стране, она могла, разве что, превысить лимит по сумме пожертвований в приют для бездомных, но...

— Ох, милый... — миссис Нортон тихо рассмеялась, выпрямляясь около стола.

Я чувствовал себя дерьмово из-за того, что мне приходится изливать душу миссис Нортон, но начинало казаться, что Ли уже никогда не придет.

Женщина обошла стойку и села на барный стул рядом со мной.

— Ты действительно ничего не заметил?

— О чем вы? — нахмурился я.

Я не любил не замечать чего-то, что заметили все остальные.

— Шериф Уолберг и твоя тетя уже очень давно... — она осеклась, но, собравшись с мыслями, продолжила. — Они довольно часто приходят сюда и сидят прямо вон там, — женщина указала пальцем в сторону уединенного столика в дальнем углу помещения.

— То есть...погодите-ка... Вы же не хотите сказать, что....

— Что они ходят на свидания? Да, мой мальчик, именно это я и хотела сказать.

— О господи, — застонал я, морщась.

Мои самые страшные предпложения подтвердились.

— Кайл, дорогой, — миссис Нортон ласково дотронулась до моего колена. — Ты должен порадоваться за свою тетю, я считаю, это замечательно, что два таких прекрасных человека наконец нашли друг друга!

— Как давно? — спросил я, роняя лицо на стойку.

— Ну...я полагаю, уже около месяца...

Глаза у миссис Нортон светились радостью и беспокойством одновременно.

Я подпер подбородок ладонью и начал дырявить взглядом бледно-голубую стену с потрескавшейся штукатуркой. Трещины в здании начали становиться все больше и глубже, пока не превратились в огромные зияющие дыры, готовые засосать меня в бездушный вакуум.

Ну конечно, и как это я раньше не догадался? Дело не в боге. А в бойфренде. У моей тети появился парень. И это местный шериф.

— Налить еще кофе? — послышался голос хозяйки кафе.

— Лучше водки.

— Что?

— Да, кофе было бы здорово.

Пропасти, в которую я падал, не было конца. Желудок уже подошел к горлу, и я снова болезненно сморщился. Мне нужно было отвлечься на что-то, что не было алкоголем, и я принялся считать.

В кафе было четыре окна, одиннадцать столиков, сорок восемь стульев, шестнадцать подложек для салфеток, семь картин, два официанта, пять посетителей, чайник, на шестьдесят процентов заполненный черным кофе без кофеина, две одинаковые люстры, шесть одинаковых лампочек, один стенд с предупреждениями и правилами поведения в кафе, одна схема плана пожарной эвакуации, банка с чаевыми, где было примерно девяносто шесть долларов восемнадцать центов и ровно один Кайл Андерсон с намечающейся тахикардией.

Я люблю числа. Всегда любил. Это не как любовь к выпивке. Наличие спиртного в моей жизни было скорее аналогом антидепрессантов, чем собственным желанием, но вот числа...

Числа не принадлежат пространственно-временному миру, не являются составляющей естественной установки сущности. Числа логичны, конструктивны, последовательны и закономерны. В отличие от людей, они не опаздывают на встречи. В отличие от слов, они не могут ранить, не могут перевернуть весь мир с ног на голову. Числа надежны, они не умеют лгать, не могут выглядеть одним образом, а означать что-то совершенно противоположное. Числам можно доверять.

Хэллоуин на Сэнтон-Роуд.

С городом в тот Хэллоуин произошло кое-что на самом деле страшное. Нет, никаких колдующих ведьм или оживших мертвецов, Снуп Дог не включил наш город в свой тур, и никто не пропагандировал движение социал-национализма. Случилось нечто гораздо ужаснее.

Туристы.

В центре Манна наметился какой-то большой фестиваль с кучей рок-звезд, и аренда в Филадельфии резко подлетела, так что все приезжие немедленно рассосались по ближайшим пригородам. Последний раз в местной гостиннице был такой большой наплыв народа в девяносто четвертом году, когда на восьмидесяти пятилетие миссис Моррисон (для всех уже просто тетушки Мюриэл) приехали все ее родственники. Тетушка Мюриел жива и по сей день, ей давно перевалило на сотню, и она удостоена чести считаться самой старой жительницей этого города.