Мы те, кто мы есть

доме, отдаваясь отголосками в стенах. Первое время он и Николь передвигались по

дому, словно выжившие после взрыва. Затем постепенно они меняли интерьер и

переставляли мебель. Потому что даже незначительные вещи могли заставить их

вернуться в прошлое.

Как он мог привести кого-либо в это тщательно оберегаемое место? Даже на

короткий срок?

Черт возьми, он еще не настолько хорошо знал Линду.

Как и Нэнси в свое время. Три свидания, и она забеременела. Тогда у него не

было никакого представления о её чокнутой семейке или о её наркотической

зависимости.

Хотя ведь он провел долгие часы в доме Линды, наслаждаясь её обществом. Он

провел с ней сцену, обнажил её тело и душу. И, черт бы его побрал, он уже слишком

долго был Домом, чтобы уметь понять, когда саба лгала ему, а когда нет.

Линда была именно такой, какой и казалась: мужественным и добросердечным

выжившим бойцом.

Сэм подал губы. Были вещи, которых он боялся, пережив свой испоганенный

брак, чем сильно ранил Линду. Возможно, ей будет лучше без него.

* * *

Магазинчик Линды стал для нее настоящим Божьим благословением,

отвлекающим ее от всех тягостных мыслей. Ей нужно было чем-то заниматься, потому

что при малейшей возможности она погружалась в мысли о Сэме... и прошлых

выходных... или времени, которое они проводили вместе до этого. Она думала, что

между ними нечто большее, чем просто порка и секс. Она думала, что между ними

возникла… связь.

Видимо, она ошибалась.

Нахмурившись, она поставила еще одну корзину на полку.

С Сэмом она чувствовала себя в безопасности. В достаточной безопасности,

чтобы расслабиться, позволить боли перейти в удовольствие и ощутить себя

счастливой хотя бы на короткое время. Его сила, его голос, даже его резкая

откровенность были успокаивающими. То, как он потом сжимал ее в объятьях своими

удивительно нежными руками, ухаживал за ней, словно она… что-то… значила для

него.

«Да, я многое значила для него. До тех пор, пока держалась подальше от его

дома».

Чувствуя, как слезы обжигают её глаза, она поставила еще две корзинки

поменьше и поярче, по бокам от первой.

90

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Все-таки неважно, как это закончилось, но знакомство с ним стоило того. И

последние выходные были чудесными. Она узнала, что другие женщины приняли

такой образ жизни и открыто наслаждались БДСМ. И каким облегчением было

осознать свою собственную потребность в боли и подчинении. Она даже улыбнулась

этой мысли. Её друзьям по книжному клубу было "необходимо" что-либо читать,

иначе они становились раздражительными, то же самое она чувствовала по

отношению к боли. И раз уж это было её "пунктиком", для ее же собственного блага

было благоразумным стать хорошо осведомленной и знакомой с ним.

И ей лучше не встречаться с мужчинами, которые приравнивали слово

"нетрадиционный" к слову "больной".

Проклятье. Несправедливо, что единственный мужчина, который принял её -

нет, который по-настоящему наслаждался её второй стороной, - не хотел большего.

Её губы напряженно сжались. Ей хотелось полностью отдаться ему.

Она даже не могла его ненавидеть. Ну, разве что немного. Он был вежлив с ней,

ночевал в её доме, чтобы защитить, заботился о ней после сцен. Он не был ублюдком,

хоть она и называла его периодически разными плохими словечками в течение недели.

Он просто не заметил, что то, что было у них, превратилось... в отношения.

Очевидно, она увидела нечто большее в его действиях, чем он подразумевал.

Сжав зубы, она оградилась от голоса Надзирателя, все еще звучавшего в ее голове. « Я

не шлюха».

Она мягко покачала головой. Да, жаль, что её небольшая лодка надежд разбилась

о скалы, но как долго она собирается ныть об этом? Год или два?

«Делай свою работу и будь уже хозяйкой магазина».

Пару минут спустя, когда она поставила последнюю корзинку на полку, то

услышала:

– Привет, мам.

Обернувшись, она увидела своего сына, идущего ей навстречу через магазин, и

её настроение моментально улучшилось.

– Чарльз, как здорово, что ты пришел. Что ты тут делаешь?

– Я хотел кое-что отдать тебе.

Его карие глаза потеплели от радости, когда он протягивал ей бумажный пакет.

– Хорошо, - она раскрыла пакет. Он был полностью наполнен... - Это зубровка?

(прим. род растений семейства злаков).

– Да. Я был на побережье и увидел там целые заросли. Это та самая?

– Да, она замечательная. Я сплету из неё прелестные корзинки.

Он перекатывался с пятки на носок, спрятав руки в карманы, довольный своим

сюрпризом. Как много корзин цветов, записей с музыкой, книг и поэм её щедрый сын

подарил ей за все эти годы? Даже едва научившись ходить, он приносил прелестные

камушки для своей мамы. Они до сих пор хранились на кухонном столе, согревая её

сердце каждый раз, когда она их видела.

– Спасибо, милый. Это чудесный подарок.

Он улыбнулся, быстро приобнял её и поцеловал в щеку.

– У меня занятия через час. Люблю тебя.

– И я тебя, дорогой.

Когда Чарльз поспешно выскочил из магазина, к прилавку подошла пожилая

покупательница, буквально сияя.

– Какой хороший мальчик.

– Да.
– Сердце Линды раздулось от гордости.
– Он действительно такой.