Мятеж

— Коммандер, твоё слово?

— Если топология сколь угодно принципиально не изменится — текущего запаса на накопителях для полноценного выхода всё равно недостаточно. Эмиттеры раньше заглохнут.

Дайс невольно поморщился. Он думал, ещё попытки две у них в запасе есть.

— А если попробовать подпитаться извне? Квол, расчёты.

— Вам нужно закрепить якорь за три десятых секунды, потом саб уйдёт обратно в седловину.

Повисла пауза.

— Тайрен?

— За такое время можно хоть три якоря забросить, только куда? У нас нет привязок, а в субсвете — гремучая декогеренция. Максимум, который у нас есть — это что-то вроде пары тиков диаметра, всё, что больше — приедет как раз к нашим похоронам.

— Так чего предлагаешь делать, пробовать?

Старик помолчал немного.

— Для начала я предлагаю перестать пороть горячку. Нас испаряет потихоньку, но непринципиально. Засели мы тут крепко, так что никуда «Джайн Ава» отсюда без нас не денется. Давай спокойно всё обдумаем, отдышимся, и если других идей не будет, будем пробовать ещё один выход.

— Ага, а нас пока пусть сносит дальше.

— Негатив, нас двно перестало сносить, седловина же, приехали. Да и чего гадать, мы всё равно не знаем, куда именно нас снесло, может, на корм дипу, а может, прямиком на протопланетную туманность, где нас на выходе в субсвет сразу и изжарит.

— Предполагаемая вероятность такого…

— Заткнись.

Опять квол невпопад решил подать голос. Чтоб тебя.

— Дайс, ты тут полежи пока, отдыхай, а я доставлю сюда Эй Джи.

«Полежи». Будто он уже куда-то засобирался. Ты не торопись, Тайрен, торопиться больше некуда.

Опустевший саб окружала теперь не привычная бешеная энергия фрактальных каскадов дипа и даже не холодное мерцание звёзд субсвета, а одна лишь всеобъемлющая пустота локального пузыря, растерявшего к этому моменту последние остатки диссипированной эмиттерами энергии. Отсюда просто так не сбежишь, даже если очень захочешь. Это была крошечная вселенная, замкнутый на себя балб пространства-времени с положительной космологической постоянной [111] диаметром в жалкие несколько километров.

111

Космологическая постоянная — космология изучает формирование макроструктуры Вселенной в целом — как следствия ранней истории её существования и базовых свойств пространства-времени. Одной из важнейших характеристик Вселенной в целом является так называемый лямбда-член или «космологическая постоянная» в уравнениях Общей теории относительности. В нашей вселенной космологическая постоянная с высокой точностью равна нулю, что является отдельной загадкой космологии.

И пузырь этот стремительно остывал. Ещё пара часов у них есть, но потом начнётся необратимая деградация физического вакуума, пузырь начнёт дефлировать, всё быстрее сжимаясь в размерах. И процесс этот неминуемо завершится полным коллапсом, всё давно посчитано, разве что никому ещё не удавалось проверить этот процесс на опыте и суметь при этом уцелеть. Свидетелей дефляция не оставляла. Впрочем, стоит верить теоретическим расчётам мозголомов, перспектива дальнейшего пребывания здесь была вполне очевидной.

Дайс ещё раз взглянул на гемисферу. Забавная картинка — вместо подсознательно ожидаемой черноты за бортом теперь повсюду вокруг блестели ребристые покачивающиеся ленивыми волнами стены, саб словно окружала мерно колышущаяся вторая оболочка, во всём подобная его собственному внешнему корпусу, только как будто растянутая гигантской линзой «рыбьего глаза». Глядя наружу, Дайс по всем направлениям видел лишь искажённую перспективой внешнюю шкуру саба. Или того, что от него осталось после безумного трепыхания у границы файервола.

Замкнутый пузырь де-ситтеровского пространства [112] смотрелся банальным сферическим зеркалом. Фотоны, которым некуда было бежать, возвращались обратно со сдвигом в полфазы, любопытным образом подтверждая математический парадокс Хаусдорфа [113] . Разбитая и склеенная вновь ёлочная игрушка, дурацкая логическая забава, в которой сфера чудесным образом превращалась в две собственных точных копии, не нарушая при этом равносоставности. Пузырь реальности, в котором напрочь засела «Джайн Ава», чудесным образом превращал поверхность саба в своеобразную бутылку Клейна, у которой наружная поверхность топологически была одновременно и внутренней.

112

Де-ситтеровское и анти-де-ситтеровское пространство — модели, предложенные нидерландским астрономом Виллемом де Ситтером, соответствуют моделям ОТО с положительным (замкнутая Вселенная) и отрицательным лямбда-членом (открытая Вселенная). Согласно современным космологическим теориям считается, что на ранних этапах сразу после Большого взрыва пространство было замкнутым, в настоящее время оно балансирует на грани замкнутости и разомкнутости с очень большой точностью приближения.

113

Парадокс Хаусдорфа — теорема в теории множеств, утверждающая, что трёхмерный шар равносоставлен двум своим копиям.

Кха!

Дайс снова закашлялся, проклятая фторорганика в лёгких.

От математических забав у него всегда начинала трещать голова. Пусть мозголомы вволю размышляют над местными парадоксами. А нам надо отсюда выбираться, пока не поздно.

Кстати, где там застрял старик с его фрогом? И зачем ему вообще понадобилось тащить сюда Эй Джи?

— Сейчас расскажу, погоди.

Даже вокорр Тайрена звучал сейчас так, будто коммандер тратил на звукоизвлечение последние силы. И откуда только они у него берутся. Вон Дайсу сейчас не хватало концентрации даже не думать вслух. Хорошо штатные мозгоправы сейчас его не слышат, списали бы подчистую.

— Коммандер, ты где там?

— Да тут я.

Сервомехи фрога аккуратно просунули кокон Эй Джи сквозь перепонку, а потом показался и сам Тайрен.

Незрячие уже лет пять глаза Эй Джи по обыкновению таращились в никуда, но сейчас смотрели особенно мёртво. Привычные металлические сканнер-накладки куда-то делись.

— Мы тут загнёмся, да?

— Отставить, капитан. Не время ныть.

— Апро, сорр.

Прозвучало как-то слишком вяло.

— Эй Джи ещё с нами?

— Эй Джи отдыхает. Глюки в транскарниальном индукторе перешли в опасную стадию. Я его отрубил от греха, только свихнувшегося навигатора нам не хватало на борту для полного счастья.

Хорошо ему, отдохнёт теперь.

— Значит, вдвоём будем выходить?

— Мы справимся. Выход — это просто.

Кха!

— Вот не повезло нам с этой седловиной.

— Отставить разговорчики, дайверы не полагаются на везение. Только строгий расчёт и отличная подготовка.

— На дырявом корыте с четырьмя процентами номинала выходить в субсвет… ты оптимист, Тайрен.

— Дайс, смотри на меня.

Синяя маска смерти надвинулась на него, загораживая собой остальную вселенную. Так себе достижение — не так уж та была нынче и велика.

— Сейчас мы вдвоём подготовим рубку к отделению, ты понял меня?

Дайс прислушался к собственным мыслям. Мысли молчали и отказывались следовать логике коммандера. Это уже апатия.

— Да? А зачем?

— Дайвер, соберись и слушай. Мы подготовим рубку к экстренному отделению, а сами постараемся всплыть. На пике баллистической, как сказал квол, попробуем отдать якорь. Если не получится, мы отстреливаемся, понял?

Дайс тряхнул головой.

В голове отчаянно зашумело.

— Так. И чем нам это поможет?

— Нас тянет в седловину масса покоя саба. Рубка лёгкая, её после отделения должно выкинуть в субсвет как из пращи.

Коммандер явно перегрелся. Где это видано…

— Квол, такое кто-нибудь проделывал?

— Неоднократно.

И, после паузы:

— На испытаниях, без экипажа.

Твою же галактику.

— Коммандер, бесполезно, нас изжарит каскадом на границе файервола.

— Ты забыл, мы растеряли всю диссипацию, там просто нечему будет фонить.

А он прав. Пустой балб мог оказаться их союзником.