На фига попу гармонь...

Горели два костра, над которыми висели прокопченные чайники, а вокруг них с кружками сидел народ. Правда, один, разметав в стороны руки, валялся на траве.

«А вдруг замочили?» – подошел к жмурику участковый и потряс его за плечо. «Покойник» открыл мутные зенки и чихнул. «Чтоб ты сдох!» – от души пожелал ему Барабас, а вслух спросил:

– Чего развалился, как сапог под кроватью?

– Ше-е-ф-ф! – проникновенно произнес дядька Кузьма. – Фирма веников не вяжет… – с трудом уселся и обнял за плечи соседку в черном.

«Ба-а! Да с ними баба! – поразился участковый, убирая в кобуру пистолет. – Совсем меня запутали, – думал он, – то вяжут веники, то не вяжут?! Чего же они тогда тут тусуются? И вот еще чуды какие-то в коротких штанишках?.. В дупель пропился народ, даже на порядочные брюки денег нет», – строгим оком озирал латиносов в цветастых, но прожженных уже рубахах и шортах.

– Документы имеются, граждане? – строго обратился к ним.

И когда с ответной речью поднялся какой-то опаленный тип без ресниц и бровей, наступил звездный час служебно-розыскной собаки. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами и вырвав поводок из рук зазевавшегося кинолога, она со счастливо замеревшим сердцем бросилась на врага и сладострастно вцепилась ему в ляжку. Не ожидающий уже от жизни ничего хорошего бригадир меделинского картеля с философским видом молча потерял сознание.

– Фу-у, фу-у, – орал собаке кинолог, пытаясь оторвать ее от жертвы.

Мужики, вспоминая прошлое рандеву, вскочив на ноги, боязливо жались друг к другу.

С помощью Барабаса кинолог оттащил довольную овчарку и привязал ее к дереву.

– Так как насчет документов? – продолжил прерванный разговор участковый, через минуту разглядывая студенческие билеты в трясущихся руках.

– Туристо-о-у-у! – на гватемальском диалекте произнес сторож сельсовета, указывая на латиносов.

– Сам догадался! – блеснул оперативным талантом млад-ший лейтенант Министерства внутренних дел.

– Приехали перенимать опыт! – добавил кудрявый лати-нос, раненный в ногу еще Буратиной.

– Ну что ж, ну что ж! – одобрил Барабас. – Перенимайте… Но чтоб все были здесь и никто никуда не расходился. Будем проводить следственный эксперимент, – отправил кинолога за прокурорским работником и подследственными, а сам пошел к сторожке Мишани Бурундукова, чтоб пригласить на опознание и его.

– Ходють и ходють… ходють и ходють… – возмущалась Кумоха, разглядывая пришедшего.

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро-о! Тарам-парам, тарам-парам, на то оно и утро-о!.. – бодро про-декламировал домовой Ерошка, взобравшись на шифоньер и наблюдая оттуда, как Мишаня наливает гостю стакан любимого людьми и лешим Лехой напитка.

– Я на службе… – неуверенно произнес гость.

– А я на ком? – чокнулся с ним стаканом Мишаня.

Дятел пробил на разделочной доске тост: «Ну-у, вздрогнем!»

– Ух ты! – занюхал первый стакан табельным оружием Барабас. – Дрессированная птичка…

– Да хочу Дуньке за палку отдать! – кивнул в сторону дятлика Мишаня.

– Да-а-а-а?! – мечтательно произнес Барабас. – Да я бы Нинель, – покумекал он, – служебно-розыскную собаку отдал бы, – сам уже налил второй стакан. – И не уговаривай! Больше не буду! – выдохнул воздух в сторону Кумохи, у которой сразу кругом пошла голова, и опрокинул в себя чудесный напиток.

Дятел пробил на доске: «За дам!» Прапорщик же перевел текст как: «Задом!»

– Тю-ю! Гомик пернатый! – налил себе третий стакан и отправил его в марш-бросок за вторым.

– Вы бы хоть закусили, товарищ прапорщик, – подсунул ему огурец Мишаня.

– После третьей – не закусываю! – налил четвертую порцию и глянул на задумавшегося дятла. – Не успевает за нами… Не стало у личного состава смекалки, – вытянул еще один стакан и занюхал огурцом, чтоб все в организме утрамбовалось.

«Первая – колом, вторая – соколом!» – чуть припозднив-шись, простучал радист.

– Ага! А третья – дятлом!.. – харкнул в его сторону прапорщик-лейтенант.

– Ты смотри, бескультурье… в птичку плюет, – осудила поведение гостя Кумоха. – Не-е-т! Добби так бы не поступил, – тоже взобралась на шифоньер.

Обидевшийся дятел сел рядом с ними.

– Пошли к костру! – чуть заплетающимся языком приказал Барабас и полез обниматься к Мишане. – Ну за что я тебя так люблю, ефрейтор Бурундуков? – даже всплакнул от обуревавших его чувств.

Бобик, конечно, увязался за ними и не прогадал, столкнувшись на поляне со своей мохнатой пассией, деловито трепавшей за штаны мужика в тюбетейке.

«Жучка-а! Я тебя люблю! – млел спаниель, наблюдая за овчаркой. – Какая масть… какой экстерьер… Я щас, ей-богу, закричу-у, – запела его душа песню известного барда, – я, Миш, такую же хочу-у…» – закончил куплет Бобик, трезво подумав, что со словом «Миш» хорошо рифмуется «шиш!» «Не видать мне Жучки как своих ушей», – всхлипнул он, разглядывая процесс опознания и вытирая ушами глаза.

«Что за черт! – охренел Барабас. – Преступников уже четверо… Двое в тюбетейках и двое в шапках… – потряс он головой. – Во-о! Теперь все правильно… Ишь хитрецы какие… запутать меня хотели, – достал пистолет и пальнул в воздух.

Налетевшая невесть откуда тучка разрядилась молнией и разродилась дождем. В ответ на выстрел раздался трескучий раскат грома, и следователь, призвав на помошь своих учителей: Холмса, Мегрэ, Пуаро и мисс Марпл, ящеркой юркнул за дерево, где затих, подтянув к себе двумя руками пышную зеленую ветвь.

Пока прапорщицкий лейтенант, прикрываясь складками местности, перестреливался с тучей, выпустив в нее всю обойму и отогнав в район деревни Гадюкино, двое бомжей благополучно явили ноги.

Причем Хоттабыч по пути спер чью-то кружку, а Шапка-Ушанка и вовсе расстарался, прихватив подвернувшуюся в кустах бутылку с самогоном.

Латиносы залегли, прикрыв головы руками и уткнув носы в землю, а деревенские мужики с ворожеей, под шумок, сумели распить один чайник теплой самогонки.

Мишаня просто спрятался под ель от дождя, а Бобик, как истинный джентльмен, прикрыл своим телом испуганную меховую женщину, в результате чего через несколько месяцев она принесла овчарят с длинными висячими ушами.

Позже, в машине, следователь написал рапорт на имя вышестоящего начальства, в котором отметил, что в процессе опознания злоумышленников их подельники предприняли вооруженную попытку отбить задержанных, и в результате многочасового боя, в связи с тем, что силы были не равны, потеряв многих убитыми и ранеными, враги отступили, уведя с собой двух подозреваемых бандитов.

Газета «Тарасовский уголовный вестник» напечатала фотографии героического следователя в момент задержания отморозков, а ниже – портреты врагов народа, в тюбетейке и шапке-ушанке, предварив надписью: «Особо опасные преступники».

Прокурор г. Тарасова обьявил злоумышленников во всероссийский розыск, повесив на мерзопакостников все нераскрытые за пятьдесят лет преступления, числом более десяти тысяч. В отдельное производство выделил убийство президента Кеннеди – вдруг получится выбить командировку в Америку…