На грани

Нет никаких практических резонов, которые могли бы потребовать досмотра именно нашего дирижабля. Поэтому, есть шанс, что это чья-то целенаправленная игра. Если это действительно так, противник мог подготовиться к нашей атаке. Конечно, если в курсе, что рядом со мной Анха Схэсс, а моя магическая струна снова функционирует, пусть и не совсем так, как раньше.

Приняв решение, озвучиваю его девушкам.

— Дождёмся момента, когда они поднимутся на борт и нанесём удар. Постараемся сделать всё без магии.

Нэйда непонимающе морщится.

— А потом?

Пожав плечами, киваю в сторону приближающего дирижабля.

— Возьмём их на абордаж и оставим пару пленников, чтобы понять, кто послал военных. Либо дал им точную наводку именно на наш транспортник. Не думаю, что они оказались на нашем курсе по чистой случайности.

Ожидая, пока армейцы подойдут достаточно близко, на всякий случай обращаюсь к своей струне. Быстрая проверка показывает, что всё в порядке — «собранные» ночью частицы никуда не пропали и я могу использовать нотные связки. До конца запущенную тестовую комбинацию не довожу — останавливаю её где-то на середине процесса. Но я однозначно чувствую отклик струны. Что говорит о присутствии достаточного объёма энергии. Осталось только выяснить, как быстро он исчерпается в условиях реального боя.

Тоже проверяю оба револьвера, поменяв их местами. Вполне вероятно, что сейчас стрелять придётся в обычных солдат и матросов. Не стоит расходовать на них рунические пули.

Через десять минут, от военного дирижабля отделяется шлюпка. Говорят, сразу несколько компаний пытаются разработать схему, которая позволила бы стыковать дирижабли прямо в воздухе. Но ни одна из команд исследователей, пока не продвинулась далеко. Поэтому досмотры в воздухе, до сих пор проводятся по старинке.

Шлюпка должна зайти под дирижабль, после чего вертикально подняться в обусловленном месте. На самой шлюпке два крепления, а дирижабль располагает разъёмами под них. Стандартная схема, которая применяется на всех воздушных судах Норкрума. Кроме некоторых боевых санб. Но среди их задач, обычно не бывает проверок. Исключительно поиск и уничтожение противника.

В нашем случае, люк для шлюпки располагается в корме дирижабля. А разъёмы для крепления — в куске палубы, по котором проходит коридор. Когда старпом вытаскивает «затычки» внутрь моментально врывается холодный ветер. И мы слушаем очередные рассуждения о том, как износились артефакты и насколько плохи стали маги, что их делают. Мол, если не хватает на полгода лёта, то нет и смысла платить за такой артефакт.

К счастью старпом замолкает сразу же, как начинает открываться люк. А через секунд бодро докладывает сержанту, что на борту их судна всего трое пассажиров, при полном отсутствии груза. И команда готова оказать всё необходимое содействие.

Когда он заканчивает, в люк как раз протискивается четвёртый солдат. Судя по тому, что сержант рявкает, отдавая приказ «на этот раз не пытаться улететь одному», ещё как минимум одного человека они оставили в шлюпке. Впрочем, сам по себе он никуда деться не сможет. Для этого, сначала надо убрать крепления, которые сейчас сцепили военную шлюпку и нижнюю часть обшивки нашего дирижабля. То есть ему понадобится, как минимум, один человек сверху.

Мы благополучно отступаем в свои каюты. С учётом размеров воздушного судна, выходы в коридор располагаются всего в двух ярдах от люка, через который к нам проникли солдаты. Поэтому, старпому приходится сделать всего три шага, чтобы добраться до дверей. Начать он решает почему-то с моей. Распахнув, с довольной миной поворачивается к сержанту.

— Вот и первый пассажир. Мужской пол, имя Архос. Следует в Рэнх.

Взгляд на момент отрывается от военного, переместившись на моё лицо. Но что-то сказать и предупредить солдата, он уже не успевает. В этом, безусловно есть и доля вины сержанта — он спокойно двинулся вперёд, собираясь вломиться в каюту. И получил весьма горячий приём — кусочек свинца, который я вогнал ему прямо в середину лба.

Старпом, лицо которого отражает ужас, смешанные с диким удивлением, не знает, как реагировать на выстрел. И это его подводит — сразу две пули армейцев врезаются в корпус флотского офицера, сбивая того с ног.

Дверь каюты напротив распахивается и мы с Анхой почти синхронно выпускаем по пуле вслепую. Совсем рядом, кто-то истошно орёт. А в другой конец коридора уносится сразу несколько пуль. Судя по частым выстрелам, двое из проникших на борт военных могут продолжать бой. Либо показался тот рулевой, которого они оставили в шлюпке.

Ещё два «слепых» выстрела и я выглядываю, держа револьвер наготове. Из оставшейся троицы, жив только один. Зажимая рану в животе, ползёт к люку, отталкиваясь правой рукой, в которой ещё сжато оружие. Оглянувшись назад, видит меня и пытается развернуться, чтобы открыть огонь. Но первым получает пулю в голову. Отлично. Теперь остался только тот солдат, что в шлюпке. Конечно, если он там один.

Осторожно шагая вперёд, слышу голос военного.

— Что у вас там за рицерово дерьмо? Эй? Гарн? Тармон? Что там у вас?

Судя по тембру, парень изрядно растерян. А ещё напуган. Что в целом неудивительно.

Приблизившись к открытому люку, старательно имитирую хрипоту.

— Они убили сержанта. И остальных. Поднимись, мне нужна помощь. Пуля в ноге.

— Это ты, Гарн? Что у тебя с голосом?

Отвечает рулевой не слишком уверенно. Явно до конца не верит, что с ним общается сослуживец.

— Припечатался, когда падал. Прямо глоткой на ботинок. Вылезай, пока сюда остальные не явились. Я сам шлюпку всё равно не отцеплю — придётся тебе.

Возможно на солдата повлияла последняя фраза. А может он просто решил рискнуть. Но в любом случае внизу начинается шевеление. Потом в проёме люка показывается рука с револьвером. А следом и верхушка черепа. В макушку последнего, я собственно и вогнал пулю, заставив бойца рухнуть вниз. После чего поворачиваюсь назад.

— Всё. Теперь в шлюпку и на абордаж.

Сам запрыгиваю первым, готовый израсходовать последний патрон в барабане, если здесь вдруг окажется кто-то ещё. Но на борту этого крохотного судёнышка пусто. Если не считать за экипаж труп доверчивого военного.

За управление берётся Анха, а вот крепления приходится снимать Нэйде. О том, что для отшвартовки нужно сначала расцепиться с дирижаблем, я в пылу действия позабыл. Вспомнил, уже находясь в шлюпке. Поэтому горянке пришлось справляться самостоятельно.

После того, как она убирает фиксаторы наш «рулевой» ещё какое-то время держит шлюпку, прижатой к днищу дирижабля. А как только внутрь проваливается Нэйда, мы отчаливаем, уже на ходу задраивая люк. В момент, когда закрываю его, слышу хлопок револьверного выстрела, который доносится со стороны транспортника. Кто-то из команды решил пару раз пальнуть, чтобы заявить о своём участии в бою? Или они решили, что мы укрываемся в каютах?

На момент представляю, насколько тяжело понять всю картину, если тебе виден только коридор с трупами военных и тело своего коллеги. При этом нигде нет пассажиров, а шлюпка только что улетела, возвращаясь назад.

Согласен, первый и самый логичный вариант, который придёт в голову — это как раз пассажиры. Но могу поспорить, оставшиеся члены команды не поверят, что пара девушек и один парень смогли разобраться с четвёркой подготовленных солдат. По крайней мере, пока не получат неопровержимые доказательства. Но как бы там ни было, они точно удивятся. Представив их лица, машинально усмехаюсь и слышу возмущённый голос Нэйды.