На исходе алого заката

— Так, морда, ну-ка свали, — нехотя поднимаясь с постели, прогоняю наглого кота и, зевая, чешу затылок.

Четыре. Почти вечер. Вырубило меня вчера намертво.

— Мееееееууууууу…

Лупится на меня своими шарами. Что хочет ни черта непонятно.

— Как там тебя… Освальд? Чё ты разорался?

Кот нервно виляет хвостом и ещё пару раз издаёт это своё противное затяжное «меу». Запускаю пальцы в волосы и массирую голову. Боль адская. Ну не мудрено…

На тумбочке замечаю стакан воды и колёса. Очень кстати. Во рту сушняк, будто сутки скитался по горячим пескам пустыни…

Блаженно опрокидываю в себя вожделенную жидкость, запивая таблетку. Ставлю стакан на место. Встаю. Башню кружит неистово. Кое-как добираюсь до туалета. Умываюсь ледяной водой и недовольно смотрю на свою изрядно помятую морду.

– *****ц ты красивый! Загляденье на хер. Мешкари на пол лица, щетина и волчий оскал. Зашибись…

Лезу под холодный душ дабы немного взбодриться и спустя десять минут чувствую себя на порядок лучше.

Возвращаюсь в гостиную и как раз в тот момент, когда складываю диван, слышу хлопок входной двери.

— Хэй, проснулся? — улыбается Роуз.

— Ага…

— Как ты? — смотрит весьма сочувствующе.

— Как будто дятла в черепушку подселили, — отвечаю я, и она заливисто хохочет, качая головой.

Я уже и не помню, когда в последний раз мне было так дерьмово. По ходу с непривычки знатно так дало по мозгам.

— Пойдём на кухню, сварю тебе кофе, — дружелюбно предлагает она, подмигивая. — Надо поговорить.

— Давай только без воспитательной беседы, я уже взрослый «мальчик», — предупреждаю её, забирая из рук тяжёлые пакеты. — Ты «Сэвэн Элэвэн» ограбила?

— Да так, закупилась немного, — пожимает она плечами. — Я брала твою машину, тут недалеко же совсем…

— Ну и молодец, — хвалю её я.

— Я правда затупила на перекрёстке, — отчаянно смущается она.

— Бывает…

Девчонка тяжело и смиренно вздыхает. Без макияжа и в простом спортивном платье она выглядит ничуть не хуже, чем при полном параде.

Мне всегда нравилась та же естественная красота Смит… Блестящие, благоухающие фруктами волосы, гладкая, нежная кожа… отсутствие духов и косметики на лице. На меня всё это действовало просто убийственно. Особенно в первый месяц её появления в нашем доме.

Может, поэтому я и срывался на ней так часто. Сам не понимая, чем именно она так меня раздражает и дико бесит. Но ведь уже тогда мои мысли в отношении неё заходили неприлично далеко. Особенно в те моменты, когда она смело давала мне отпор, вступая в очередную словесную перепалку.

Сучка.

Знала бы она сколько раз я мысленно опустил её.

На колени перед собой.

Хотелось, чтобы она заткнулась и использовала свой рот по назначению. Потому что её порнушные губы (как выразился один мой знакомый, когда увидел Смит) рождали весьма красочные фантазии. Неприличные (ведь речь шла о почти-сестре!) и яркие до безобразия…

— Твой Освальд достал орать, — усаживаясь на стул, жалуюсь я. Котяра тут же прыгает мне на колени. — Нет, ну ты видела это?

Онил смеётся.

— Чё ты прицепился, зверь? — недовольно спрашиваю я, но всё же протягиваю руку, чтобы его потискать.

Затерроризировал уже! Пальцы касаются мягкой шерсти, и кошак, клянусь, начинает блаженно подкатывать свои глаза.

— Ты ему понравился. И его зовут Оскар, — она всё же не может сдержать улыбку. — Освальд… Ну ты даёшь! Он мешал тебе спать ночью?

— Пару раз я скинул его с дивана, но без толку… тарахтел рядом, — почёсывая плюшевого за шкирку, рассказываю я, вспоминая комичный глухой стук, с которым эта туша приземлялась на пол.

А ещё говорят, что коты всегда падают на лапы… Ну-ну. Точно не про этого тяжеловеса.

— Вообще, Оскар не любит посторонних и редко когда проявляет интерес сам.

— Ооо, я польщён, — тяну кошару за ухо, и тот уплывая в сторону, теряет равновесие и едва не падает. — Ржачный. Похож на меня пьяного.

Онил снова хохочет.

— Дженнифер когда приходит, Оскар начинает спешно искать место, чтобы спрятаться. Она его достала уже.

Услышав это имя, снова начинаю думать о Смит. И с этим определённо надо что-то делать…

— Давно вы вернулись с теплохода? — интересуюсь невзначай.

Хочется знать, любимый и трахающий её Ричи уже нарисовался в нашем доме?

— Утром после вас. Как себя чувствует Бен? Держи, — она ставит передо мной кружку с горячим, дымящимся напитком, и я втягиваю в себя его аромат.

— Всё надоел, уматывай, — приказываю коту, вставая. Направляюсь к раковине, чтобы помыть руки. — Вчера днём мать сказала, что состояние стабилизировалось, но он в отделении интенсивной терапии.

— Дай бог, чтобы всё было хорошо. Поверить не могу, что твою маму хотели отравить, — качает головой она, переворачивая невесть откуда взявшиеся сырники.

— Да брось, Онил. Ты же вроде давно сняла розовые очки. В мире полно дерьма, и оно происходит каждый день. Что хотел от тебя тот смазливый кент в униформе? — решаю уточнить я. — Куда он делся кстати?

— Сбежал, — довольно отвечает она. — Спасибо, что подыграл мне, Рид. Не знала уже как отклонить его навязчивое предложение провести вместе время.

— Где была вчера?

— Новый Орлеан. Посмотри. Видишь те магниты, я везде их покупаю, — указывает на холодильник, увешанный изображениями различных городов. — На память.

— Ни черта себе…

Их количество реально поражает.

— Представляешь, вчера в самолёте чуть не родила женщина, — заявляет она, выкладывая чудный «завтрак» на тарелку.

— Ты уговорила её потерпеть? — вскидываю я бровь и бесцеремонно забираю один сырник. Мать вечно ругала меня за это.

Божественно… Прямо тает во рту.

— Нет, — крестится Роуз. — Ложная тревога оказалась, но знаешь, я испугалась ни на шутку. Одно дело тренироваться на кукле и совсем другое видеть реальную женщину в положении и осознавать, что маленькая жизнь внутри неё зависит от тебя.

— Да ладно тебе, роды — вполне естественный процесс. Раньше обходились даже без врачей.