На колесах

Совершенно не смущаясь окружавшей помпезности, Инна дошла до нужного подъезда и набрала на домофоне номер. Она проделала это с легкостью, которая выдавала в ней человека, не раз тут бывавшего. Раздался мужской голос.

– Добрый день. – Инна слегка оробела, видно, ей ответил не тот, кого она ожидала услышать. – Это Инна. Мы с Никитой договаривались встретиться.

Динамик молчал, и дверь открывать не спешили. Петя смотрел на Инну молча, только дернул бровью, задавая немой вопрос. Она пожала плечами и хотела уже снова набирать номер, но тут голос прозвучал вновь:

– Он простыл, сегодня останется дома. И завтра тоже.

Раздался характерный щелчок, и на другом конце замолчали, в этот раз окончательно. Инна с Петей переглянулись.

– Это странно, – протянула Инна, – что Никита не предупредил.

Она машинально стала потирать висок – верный признак, что Инна была обеспокоена или даже нервничала.

– Если серьезно болен, то должен быть в больнице. Простая простуда не причина пропускать тренировку, – ухмыльнулся Петя, процитировав самого же Никиту. – Нам явно соврали.

– Значит, мы должны выяснить, в чем дело! – Инна решительно схватила Петю за руку. – Ты со мной.

Это был не вопрос. Петя всегда присоединялся к затеям Инны, и она иногда позволяла себе пользоваться этим. Так было еще с детства. Они зашагали по бульвару Челюскинцев к ближайшему магазину канцтоваров: Инне для расследования нужен был блокнот, ведь детективы не делают заметки в телефоне.

Они устроились на лавочке в парке и первым делом просмотрели соцсети, воспользовавшись паролем, который был у Инны. Зря: в общем чате класса Никита не появлялся с декабря, а переписку с командой или личные сообщения проверять не имело смысла. Больше зацепок у них не было.

– Ну, во всяком случае он тебе не врал, что в интернете общается только с тобой, – попытался приободрить подругу Петя.

– Пожалуйста, сделай вид, что тебе не все равно, – протянула Инна, гипнотизирующая телефон неизвестно зачем: от пристального взгляда ее прекрасных карих глаз в Никитином мессенджере новый диалог не появится и сам он не позвонит.

– Мне не все равно, – Петя приобнял подругу за плечи. – Мне больно видеть, как ты убиваешься, я пытался пошутить.

– Шутка не в тему, – выдохнула Инна, но позволила рукам друга остаться на месте.

– Позвони Кристине, она ж его сестра.

– Я не настолько тупая, чтобы не додуматься до самого очевидного варианта, – сердито буркнула Инна и показала два неотвеченных. – Ее тоже нет нигде, и это ужасно бесит.

Петя опустил голову, рассматривая собственные кеды. В его животе заурчало, но Инна, поглощенная мыслями о своем парне, этого не услышала. Голодному с утра животу идея купить пару хот-догов в ближайшем магазине казалась заманчивой. Петя решил так и поступить. Предупредив Инну, чтобы не уходила без него, он завернул за угол.

Инна проводила друга долгим взглядом и снова вернулась к телефону. Молчание Никиты ее пугало. Да, они редко ходили куда-нибудь из-за его тренировок и ее репетиций, но она всегда могла найти его при необходимости. Инна часто, еще до того, как они стали парой, ходила на поле понаблюдать за Никитой. Ей нравилось смотреть, как он бежит за мячом, как дает пасы другим, как забивает гол. Никита любил футбол, он жил им. Для него футбол никогда не был просто игрой – это всегда была захватывающая мощь, объединяющая страсти и чувства, мысли и порывы разных людей. Никита был готов отдать ради этой мощи все – и отдавал. Все время, все силы, всего себя. Инна восхищалась этой самоотдачей, которой Никита напоминал ей героев из греческих мифов, сильных, смелых, непобедимых. Их невозможно было сломить и Никиту. Инна свято в это верила тоже. Ей хотелось быть такой же: железной, несгибаемой и величественной.

Сейчас же она желала только одного – снова его увидеть. Инне бы многое отдала за то, чтобы слова о Никитиной простуде оказались правдой, но она знала, что это не так. На пути к футбольному Олимпу Никиту не могла остановить никакая зараза. «А вдруг это что-то серьезное?» – выдало подсознание. На обычные болячки, как свои, так и чужие, Никита не обращал внимания, но ведь его могло подкосить что-то страшное. От одной только мысли Инна побледнела и крепко обняла себя руками. Даже просто представлять парня на больничной койке было непривычно, оттого и страшно. Ей тут же вспомнились истории, в которых девушка теряет возлюбленного из-за страшного заболевания. «Нет, нет, нет, нет, нет. – Ногти с новеньким маникюром впились в мягкую кожу предплечий. – С ним не может… А если может?»

– Инна, ты чего? – К ней уже бежал встревоженный Петя с двумя хот-догами в руках. – Тебе больно? Плохо? Страшно?

Друг всегда был чуток с ней, всегда видел ее эмоции, даже если Инна тщательно пыталась скрыть их ото всех. Неудивительно, что он тут же заметил те, которые она даже не силилась прятать. Петя позволил прижаться к себе и выстонать все, что на душе. Только руки широко раздвинул, чтобы не испачкать длинные волосы подруги горчицей и кетчупом.

– Ну, навылась? – шутливо спросил он через некоторое время, когда Инна уже отцепилась от него, протянул ей салфетки и хот-дог. – Поешь и расскажи, что стряслось.

– Ему там плохо, а я ничем не могу помочь, понимаешь? – Она подняла на Петю заплаканные глаза. Он пальцем вытер горчицу с ее губ. – Мы должны скорее разобраться.

– И какой план, Шерлок? – Петя попытался шуткой вернуть Инне хорошее настроение.

– Мы не опросили соседей, – вспомнила Инна. – Точно! Кто-нибудь может знать, что случилось. – Она запихнула остаток обеда в рот и потянула Петю за руку. – Пошли вернемся.

– Облом, – огорченно протянул тот. – Мама звонила и требует, чтобы я явился домой. – Думал, ты присоединишься к ужину. Бабушка тебя любит.

Он не врал. Петина бабушка питала к Инне необъяснимую симпатию даже больше, чем к родному внуку. По справедливости, Иннины родители тоже любили друга дочери чуть больше, чем ее саму.

– Я постараюсь, – пообещала она, – но сначала поговорю с соседями.

И, поняв, что Петя с ней не пойдет, Инна убежала в сторону «Ладьи». Опрос соседей ничего не дал: никто не знал, что приключилось в семействе Ховричевых. Инна поникла. Идея, еще совсем недавно казавшаяся беспроигрышной, не привела ни к какому результату. На ужин к Пете она не пошла, о чем и оповестила друга в сообщении: не хотелось веселиться, когда Никита, вероятнее всего, страдает. Хотелось прийти домой, уткнуться лицом в подушку и прореветь до самого утра.

На следующий день Инна не смогла проводить расследование: родители забрали ее на дачу праздновать День Победы. А во вторник Никита не пришел в школу. Удивлены были и одноклассники, и учителя. Никто из Ховричёвых не прогуливал уроки до этого. Инна узнала, что на занятиях не было также и Кристины со Светой. Расспросив учителей, которые должны знать, почему ученики отсутствуют в школе, в ответ она получила лишь «по причине болезни». Инна сомневалась, что трое человек могли одновременно заболеть, поэтому не поверила. Она знала о крепком иммунитете своего парня и обеих его сестер. «Значит, тут другое», – пришла она к выводу, и на душе стало чуточку легче, но тревога не спешила покидать ее разум, подкидывая все более мрачные сценарии.