На краю Дикого Поля

– Как не быть? Ты, барин, заказывал 'Боже царя храни'? Получи, и не жалуйся, что задерживаю.

– Прекрасно. Где она?

– Там на полке, в синей бархатной коробке.

Я вынул шкатулку. Чудесная работа, впрочем, как и любая другая из рук Дениса Марковича. Крышку украшает миниатюра: красное знамя с золотым двуглавым орлом в правом верхнем углу, развевающееся над Кремлём и затейливый орнамент по бокам, в который вписаны всадники, воины, крестьяне, горожане и прочее настолько тщательно прописанное, что казалось, что каждое изображение имеет реальный прототип. Впрочем, может оно и так.

Внутри шкатулки стояли два фарфоровых рынды, с топориками в руках, охраняющие малюсенький царский трон, сделанный очень похожим на настоящий. Завёл шкатулку и оценил исполнение гимна. Ну что, на твёрдую четвёрку. Пять была бы, исполняйся эта вещь военным оркестром.

– Великолепно, Денис Маркович. Шкатулку я забираю, если всё сложится удачно, то вручу её царю-батюшке.

В Кремль я въехал на своём кабриолете. Сразу у ворот мне сильно не понравился вид караульных: какие-то они развязные, наглые и в то же время страшно напряжённые. Видимо они в курсе того, что творится, но решили рискнуть. Начальник внутреннего караула, с погонами есаула, встретивший меня в ста шагах от царского дворца, не понравился ещё сильнее.

– А, сам Белов пожаловал! Ну выходи, князенька, есть к тебе вопросы у значительных людей.

– Я привёз новейшее изобретение для великого государя, мне назначена аудиенция.
– не выходя из кабриолета сказал я.

– К царю тебя пускать не велено.
– отрезал есаул.
– Вылезай, скотина!

– Значит правду люди говорят, что скоро вороны получат много поживы.
– вздохнул я и потянулся к верёвочкам, закреплённым в откинутом тенте.

Рывок, и в небо ушли две ракеты, красиво так рассыпавшие красные огни над Кремлём.

– Ах ты сволочь!
– заорал есаул - Хватайте его ребята, и в подвал!

Два здоровенных стрельца как морковку выдернули меня из кабриолета, ловко скрутили руки, натянули шапку на глаза, и потащили куда-то. Я не сопротивлялся. Бесполезно.

В помещении, куда меня доставили, не было окон, зато имелись многоярусные нары, на которые я и уселся. Вскоре ко мне втолкнули Петю-певуна. Выглядит Петя очень нехорошо: одежда порвана, без пуговиц и карманов, лицо покрыто кровью, на шее характерные полосы: явно Петю душили. Я помог мужику улечься на нарах, оторвал полосу от подола нижней рубашки и стал ею обтирать лицо Пете.

– Кто тебя так, Петя, и за что?

– Люди Шуйского, кто ещё.

– А за что?

– Ясное дело за что: за близость к царю-батюшке. Извини, барин, тяжело мне говорить, болит очень.

– Потерпи, родной. Мне очень важно знать: Иван Васильевич жив?

– Жив. Эти гады пытаются его заставить бармы снять и принять постриг.

– Давно это началось?

– Вчера вечером.

– Боярские сотни на Москву пришли?

– Ждут с часу на час.

– Ну слава всевышнему и всем его ангелам: успели!
– вырвался у меня вздох облегчения - Петя, кто во главе заговорщиков?

– Иван Андреевич Шуйский, Александр Иванович Воротынский, Андрей Михайлович Курбский и Алексей Фёдорович Адашев.

– Адашева не казнили за его преступления?

– Простил его великий государь, мягкосердечен он, к сожалению. В поместье своём он жировал, а Курбский в соседнем. Так вместе и приползли, вместе с Шуйским.

– А военные силы заговорщиков каковы?

– Стрелецкий полк под командой Назарки Развалихина. Прежнего полковника, отказавшегося поддержать заговорщиков удавили подручные есаула Каличенки.

– Ну слава богу! Из этого полка верну заговорщикам от силы две сотни, а у наших силы поболе. А кто склоняет великого государя к постригу, неужели митрополит Макарий?

– Макарий и сам в узилище. Сильвестр-протопоп и какой-то иеромонах Рёдигёр, не знаю, как дразнят, паскуду.

– Ну ладно, отдыхай, а мне надо подумать.

Петя вырубился. Всё-таки сильно досталось человеку, уж каким чудом он жив остался, неясно. Я накинул на него свой кафтан, всё-таки в помещении прохладно, и стал оглядываться.

И тут до меня дошла неправильность этого помещения: это не тюремный застенок, и не какая-нибудь казарма, а склад! Нормальный такой крепостной склад, скорее всего для продовольствия, поскольку здесь чисто, сухо и имеется хорошая вентиляция. А нары, на поверку оказались стеллажами. И двери довольно просторные, хотя почему-то открываются вовнутрь. Должно быть коридоры узкие, вот и сделали внутрь.

Маму их пятнадцать раз!!! Да у меня шикарная возможность не встречаться с заговорщиками. Это они Петю побили да забыли, а со мной, за все мои художества, отнимающие у этой сволочи возможность хрустеть французской булкой, непременно сделают что-нибудь эдакое... противоестественное, но очень запоминающееся. А оно мне надо?

Я бросился к дверям. Задвижки изнутри нет, но зато, есть щели между кирпичной кладкой и косяком двери. Отлично!

Что же, будем обороняться. Я бросился к стеллажу и подручными средствами, то есть руками и ногами, отломал одну доску. Работать головой как-то не хотелось. Не тот запал. Хорошо, что гвозди в эту эпоху дорогие, вместо них используются деревянные нагели, а то было бы труднее. Оторванную доску я положил одним концом на стеллаж, другой на пол, и принялся прыгать на доске, пока не сломал её.

– Ты чего скачешь?
– удивился Петя, проснувшись от произведённого мною шума.

– Думаю дверь заблокировать, не хочется общаться с заговорщиками.

– А, ну тогда я тебе помогу.

Вдвоём мы, при помощи найденной Петей деревянной колотушки заколотили крупные щепки по периметру двери. Затем ещё два колышка забили в мощёный камнем пол, выворотив два камня, а затем, упирая в них доски, подпёрли ими дверь.

Вовремя! В коридоре раздался шум, и кто-то попытался открыть дверь. Дверь, естественно, не шелохнулась. В дверь стали стучать разными предметами, кто-то впав в раж, колотился всем организмом, но бесполезно.

– А зачем мы заперлись?
– задал резонный вопрос Петя - Всё равно дверь сломают, ещё хуже будет.

Петя не трусит, просто ему требуется объяснение.

– Я ведь, Петя, в Кремль неспроста приехал. Поступили сведения, что тут происходит что-то нехорошее, вот мы и заподозрили измену и бунт. Другие мои товарищи подняли войска, а я поехал на разведку, с тем, чтобы если подозрения верны, то верные царю-батюшке стрельцы задавили бы заговор и бунт.

– Что-то тут не складывается: Кремль обнесён высокой стеной, ворота заперты. Возьмут тебя здесь, а тем, кто спросят, скажут, что мол великий государь задержал, или боярин какой.