На краю Дикого Поля

Кстати, Сибирский царь полностью признал себя подданным Русского царя, а Ермак Тимофеевич так и не прославился, а уселся на кол вместе с четырьмя своими самыми гнусными подельниками. Остальные казаки Ермака были отосланы охранять переволоку от Селенги к Шилке.

– Как ты собираешься сообщить Трубецкой о моём согласии?

– А вон, на крыльце сидит её дворянин, ждёт ответа. И конь на распряжён.

– Смотри ты, как их время поджимает! Эй там! Ну-ка позовите мне человека Трубецких.

Спустя две минуты дворянин вошел, поклонился глубоко, но с достоинством. Молодец, уважаю.

– Передай князю Никите Романовичу и княгине Елизавете Андреевне, что условия меня устраивают, хотя я мог бы попросить и получше, ну да ладно, за ради заслуг перед великим государем соглашусь на всё что обговорили Олимпиада Никитична и Елизавета Андреевна. Жду завтра после службы князя Никиту Романовича к себе, если ему, конечно это удобно, мы обговорим всё, и подпишем необходимые бумаги.

Говорить с князем Трубецким пришлось в обществе князей Давыда Васильевича и Сергея Юрьевича, но никто против этого не возражал.

– Какое производство ты хотел бы развивать, уважаемый Никита Романович?
– спросил я после необходимых и длительных формальностей знакомства и взаимных приветствий.

– Скажу тебе откровенно, Александр Евгеньевич, я пока додумался лишь до мысли вложения своих средств в производство. Но что производить пока не знаю.

– А к чему у тебя больше лежит душа?

– К оружию, но это дело взял великий государь в свою монополию.

– А как ты посмотришь на мысль помогать увечным воинам и прочим людям?

– Ещё и зарабатывать на этом? Не сочтут ли сие грехом стяжательства?

– А ты суди сам, уважаемый Никита Романович: вещь, которую делает один мастер от начала до конца, стоит весьма дорого. Вещи, которые делают на мануфактуре, стоит чуть не втрое дешевле мастерской. А вещи, которые делают на фабрике, с разделением не только труда, но и операций, стоит самое малое, втрое дешевле мануфактурной. Заметь, что при этом и работники получат жалованье больше, чем в мастерской, и хозяин не в накладе.

– Ну если смотреть с такой точки зрения, то пожалуй соглашусь.

– В таком случае это первая наша с тобой фабрика, назовём её фабрикой протезов и медицинской техники. А вторая фабрика будет, если ты не против, фабрикой по производству бумажных тканей.

– Для начала уточни что такое медицинская техника, а то я и не знаю.

– Извини, Никита Романович мою торопливость. Медицинская техника это приспособления, которые используются в лекарском искусстве. Ты, быть может, встречал уже лёгкие костыли и проволочные шины для переломанных конечностей?

– Видывал, да.

– Кроме костылей можно творить тросточки, кресла на колёсах, операционные столы для хирургов и особые кровати для больных, которые можно поднимать или опускать в разных положениях. Оборудование для хирургических операционных, специальные кресла, на которых гораздо удобнее принимать роды, кресла для зубных врачей, бормашины, которыми будут сверлить больные зубы, средства для пломбирования зубов... Тысячи видов приспособлений и целых агрегатов, которые будут использовать лекари и их пациенты.

– Я так понимаю, что всего что ты перечислил, ещё и в природе нет?

– Почти всего.

– Тогда получается, что даже беря божескую цену мы останемся в солидном барыше?

– Истинно так.

– А протезы, о которых ты упомянул, это что?

– Кирьяна Грызя знаешь?

– А кто ж его теперь не знает на Москве?

– А знаешь, что у него нет обеих ступней?

– Да иди ты!

– Кирьян потерял ступни на пограничной службе. Убили литовские злодеи его коня, и он, оставшись в одиночестве, четверо суток добирался до своих по мокрому снегу, да две реки, на которых тронулся лёд. Вот и не уберёгся. Но хорошие мастера, по моей подсказке, сделали ему ножные протезы. Кирьян долго учился ходить, но научился. Теперь даже пляшет так, что любо- дорого посмотреть.

– Это благое будет дело, богоугодное. А что там второе дело ты хотел предложить?

– Второе, в какой-то мере, связано с первым. Надо наладить на Руси выделку бумажных тканей из хлопка. Ты недавно вернулся из Османской империи, и, полагаю, завёл там полезные знакомства, в том числе и среди купечества?

– Конечно.

– Значит сможешь закупать и привозить на Русь хлопок из Египта? А ещё хлопок можно везти из Бухары.

– Чувствую, что ты что-то хочешь добавить?

– Хочу. Станкостроительные заводы Горнозаводского приказа изготовят механические волокноотделители, позволяющие отделить волокно от семени, прялки, работающие от парового привода, ткацкие станки. Их уже почти довели до ума, дело за производством.

– Неужели ты к моему разговору готовился? Значит правду люди говорят, что на кого ты глаз положишь, тот станет богачом?

– Откровенно тебе скажу, что нет. Ты сам кузнец своего счастья. Это ты сам решил ко мне обратиться, а мне всё равно кому помочь озолотиться, лишь бы это было на пользу великому государю, церкви православной и державе нашей.

– А чем выделка тканей связана с лекарским делом?

– Очень просто: для перевязок лучше использовать тонкие ленты редкого переплетения, из называют бинтами. Наладив выделку такой ткани, её ещё называют марлей, ты и денег заработаешь, и болезным поможешь. Это первое. Второе: из очищенного хлопкового волокна можно делать вату для перевязок. И наконец, из хлопковых семян, которые будут отделяться при очистке, можно давить масло, которое тоже пойдёт на продажу. Слышал, что оно тоже обладает лечебными свойствами, но это нужно будет проверить.

– Что же, оба этих дела меня устраивают, тем более, что доставку хлопка из Египта я организовать в состоянии.

– Ну что же, тогда давай разберёмся с бумагами, они у меня уже готовы.

В дверь постучался Афанасий Юстинович:

– Александр Евгеньевич, прибыли князь Гундоров Давыд Васильевич, и князь Мерзликин, Сергей Юрьевич.

– Проси.

Гундорова я вижу частенько, поэтому изменения в его облике не слишком бросаются в глаза, а вот Мерзликина я не видел почти три года. Постарел немножко князь. На лице добавилось морщинок, в волосах и в бороде седины, но всё так же глядит орлом. Обнялись мы с князем, и я представил присутствующих друг другу. Взаимные поклоны, расшаркивания... Впрочем, это я ворчу по стариковски, а на самом деле эти жесты внимания и уважения очень приятны.

– А не перейти ли нам в столовую, товарищи мои дорогие? За трапезой и поведаем друг другу, кто и чем в это время занимался.

В столовой стол уже был накрыт на троих.

– Сергей Юрьевич, как протекала твоя служба после нашего расставания?

– Хорошо протекала, просто замечательно. После того как я наладил службу в Обояни, великий государь изволил меня повысить, и направил младшим воеводой в Смоленск, куда недавно до того был назначен воеводой Василий Фёдорович Воронцов. Воевода он справный, знающий, даром что высокомерен, ну да мы сработались. Первым делом что я начал после того как воинская и гражданская служба была налажена, так это пригласил. Ей-богу, со всем уважением! Пригласил учеников от Демида и Диомида, растениеводов твоих. Привезли они семена и саженцы картошки, я к тому времени к ней пристрастился, кукурузу и всё остальное, что они там разводили. Я выделил место под семенную станцию, Прокл и Роман, ученики твоих растениеводов, сказали, что картошку и остальное надо приспособить к местным условиям.