На лезвии ножа

Женщина падает замертво, все еще пытаясь укрыть сына собственным телом, но это получается плохо. Большие зеленые глаза ребенка смотрят на убийцу своих родителей. Его рот открывается в жутком крике, а мордашка мокрая от слез. Сколько слез может вмещаться в этом маленьком тельце, как долго еще он может кричать? Волшебнику в черной мантии недосуг это проверять. Кончик его палочки направлен прямо в лоб мальчика. Снова звучат два смертельных слова, и все окутывается зеленым светом. Это так больно, что малыш не может проронить больше не звука, лишь как рыба, выброшенная на берег, молча открывает ротик. Дальше на смену зелени приходит тьма, а вместе с ним голос:

– Поттер! Давай, просыпайся, не фиг разыгрывать из себя спящую красавицу. Очнись, я говорю!

– Малфой, не трогай его!
– раздается другой более резкий голос. Он неприятен, он режет слух.

– Хочешь, чтобы твой друг сдох, как собака, или еще больше сошел с ума?!

– Ты не врач, его нужно отнести к мадам Помфри!

– И заложить твою подружку, которая швыряется темными проклятьями в доверившихся ей? Еще немного, и я начну ее уважать. Так долго обхаживать Нашего Героя, чтобы, наконец, угробить его на радость Волдеморту.

– Кто бы говорил!
– неприятный голос зазвучал радостно, что придавало ему еще большую резкость, которая царапала внутренности и заставляла хотеть вернуться обратно, к тишине.
– А откуда ты знаешь, что это темномагическое заклятье?

– У меня было хорошее домашнее обучение, - презрительно ответил тот, другой, тот, что разбудил, что докричался.
– Эй, кто-нибудь, уберите этого умника, пока я его сам не пришиб.

Послышались звуки борьбы, но вскоре все затихло, остался лишь голос:

– Слушай меня, Поттер. Все, что с тобой происходит, это лишь воспоминания, но они ложны. Ты ни в чем не виноват, ни в чьей смерти, ни в чьем преступлении. Я не буду говорить, что ты чист, как агнец небесный. Уж можешь мне поверить, ты редкостная заноза в заднице, но в тех кошмарах, которые ты сейчас видишь, ты не виноват. Так что тащи свою прелестную попку обратно и прекрати пугать и без того пуганую общественность. Ты же не хочешь, чтобы твоя любимая грязнокровка села в Азкабан по обвинению в твоей смерти? Или ты желаешь долгой жизни Волдеморту? Так что двигай обратно. Слышишь меня? Возвращайся.

Чья-то рука коснулась шеи, приподнимая голову. Тонкие холодные пальцы коснулись татуировки и начали медленно поглаживать ее, словно пытаясь на ощупь разглядеть контуры рисунка. Внезапно Гарри стало тепло и даже жарко. И он услышал в голове другой голос. Он говорил: «Малыш, не уходи, пожалуйста. Еще не время. Не оставляй меня, или возьми с собой».

– Сириус!
– тихо произнес Гарри, или ему показалось, что произнес, так как тут же его настиг дикий кашель. Все его тело согнулось от боли, но чьи-то руки не дали ему свернуться калачиком и снова провалиться в спасительную тьму. Кто-то навалился на него всем телом и прижимал к полу до тех пор, пока приступ не кончился, и боль не отступила. Только тогда Гарри не без усилия открыл глаза и первое, что он увидел, это внимательные серые глаза.

– Драко, - тихо, одними губами прошептал гриффиндорец, боясь говорить громче, чтобы не разбудить только что затихший кашель.
– Что произошло?

– На тебя наложили Каинову печать. Это одно противнейшее заклинание из серии малоизвестных, а посему не запрещенных. Жертва падает бездыханной, а потом видит самые кошмарные воспоминания из своего прошлого.

– Дементоры…

– Да, эффект похожий, да и результат примерно тот же, только много быстрее. Если сердце проклятого не останавливается в ближайшее время, то он просто сходит с ума. А потом он может быть и опасен, потому что некоторые впадают в банальную истерику, а кто-то начинает убивать всех, по его мнению, виновных. Тут, как и во всех темных проклятиях, многое от человека зависит. И я не совсем уверен, что в таком случае мог выкинуть ты.

– Кто… - Гарри не мог говорить длинными предложениями, да и вообще говорить у него получалось с большим трудом, но Драко его понимал с полуслова.

– Кто наложил? Твоя красавица Грейнджер. Уж не знаю, чем ты ей так досадил, но впредь ссориться с ней не советую, - ухмыльнулся Драко, все еще возлежащий на полураздетом гриффиндорце, чтобы слышать все, что тот мог сказать. Отвечал он так же тихо, так что их разговор вряд ли кто слышал.

– Откуда… Позови…

– Не стоит, я и без того могу сказать все, что понял из ее рыданий. Это заклинание подсказал ей Поэнари, только вот о последствиях не поведал. Или солгал. Так что у вас, мой Лорд, появился новый противник.

– Я должен…

– Да, должен разобраться, но завтра. Сегодня вы не в лучшей форме, милорд. Так что закрывайте глаза и постарайтесь поспать. Не бойтесь, никаких кошмаров, я позабочусь. Верьте, на это моих сил и способностей хватит.

И Гарри послушался. Его глаза закрылись, и он заснул. И снова снилось ему море, и корабль, покачивающийся на волнах, который, не торопясь, нес его к горизонту…

* * *

Проснулся Гарри лишь на следующий день. Драко рядом уже не было и это было хорошо, потому что подле его кровати сидел напряженный Рон. Если эта пара собиралась вместе, то спать под аккомпанемент их перепалок способен только мертвый или смертельно уставший человек. А так юноше дали отдохнуть хотя бы до полудня.

– Доброе утро, Гарри. Как ты себя чувствуешь?
– спросил Рон, подсаживаясь к нему на кровать.

Гарри прислушался к себе и понял, что все в порядке, от вчерашней боли ничего не осталось, лишь легкая слабость говорила о том, что все происходящее не было сном.

– Нормально, - ответил он и увидел, как друг облегченно вздохнул.

– За одно это я готов вымаливать прощение у Малфоя за все, что когда-либо ему наговорил или сделал.

Гарри вытаращил глаза на Рона.

– Неужели все было так… - он не сразу смог подобрать слова, но Рон сделал это за него.

– Страшно? Да, именно так. Когда ты упал и стал задыхаться, мы не знали, что делать. Все так перепугались, а Гермиона, которая всегда все знает, стояла там столбом и лишь покачивалась, словно находясь в трансе.

– Почему она это сделала?
– задал Гарри волнующий вопрос.

– Она просто хотела тебя превзойти, - потупил глаза Рон.
– Кажется, ей было трудно смириться, что кто-то знает больше нее. А ты все время удивлял ее новыми заклинаниями, и она не понимала, откуда ты берешь свои знания. Ведь ты не так часто корпишь над книгами, ты активен, тогда как она просто зарылась в библиотеке.

– Я понимаю, но почему так?

– Я не оправдываю ее, - ответил Рон, так и не поднимая глаз, но голос говорил об обратном.
– Но пойми и ее. Она очень старается во всем быть первой, ей нелегко сдавать позиции в чем бы то ни было. А ты стал таким таинственным, загадочным. В чем-то ты стал знать больше нее, это ее завело. Она просто хотела узнать, что творится в твоей голове.

– Так она хотела прочитать мои мысли?
– удивился Гарри. Он не знал что сказать. С одной стороны ему было приятно, что умница Гермиона ему позавидовала, но с другой, копаться в мыслях друзей даже ему не приходило в голову.