На лезвии ножа

– Драко, - только и мог промолвить гриффиндорец. Он хотел подойти к юноше и по дружески его обнять, но тот сам бросился ему в ноги и уцепился в мантию.

– Мой Лорд, пожалуйста, освободите его. Пусть он уедет, пусть я никогда его не увижу, но я не могу жить с мыслью, что он сидит в Азкабане. Прошу вас, мой Лорд. Я буду верен вам, я жизни не пожалею за вас. Клянусь. Вера и сила моя пусть будут в том порукой.

Гарри отшатнулся, но было уже поздно. Клятва Мага прозвучала и вступила в свою силу, юноша кожей почувствовал это. Как Орис, он мог и не принять ее, но так или иначе ничего хорошего Драко это не сулило. Когда-то Снейп предупредил его, что за верную службу Малфоев нужно платить, и очень высокую цену. Теперь он знает, какую. Гарри мог понять чувства стоящего перед ним на коленях юноши, гордого наследника древнего рода. Кто знает, если бы у него была возможность спасти своих родителей, не был бы он так же готов заплатить за это собственной жизнью. Это мысль помогла Гарри принять решение. Он схватил Драко за плечи и рывком поставил его на ноги.

– Я принимаю твою клятву, - прозвучала ритуальная фраза, и Ориса буквально омыло волной чужой магии. Драко был силен как чародей, и его клятва была искренней, так что теперь у Лорда был верный и преданный слуга, которому нужно лишь одно: - Правда, я пока не знаю, как добиться освобождения твоего отца, - добавил Гарри чуть тише, - но сделаю все возможное.

– У меня все готово для побега, - робко улыбнулся Драко. Странно было видеть такую улыбку на лице обычно язвительного слизеринца.

– Ты хочешь, чтобы мы просто заявились в Азкабан и…

– Вы - Темный Лорд, мой господин, дементоры вам не страшны, а с людьми мы справимся.

Гарри передернуло от самого тона прозвучавшей фразы. В этом уничижении было что-то неправильное. Но более того юного Лорда пугала вера, с которой было высказано это предложение. Ведь Малфой даже не подумал, что Гарри может иронизировать на тему такого плана операции «прийти и освободить».

– Драко, это невозможно.

– Конечно, возможно, мой Лорд. Я все продумал. Вам только нужно убрать стражников, а дальше дело техники. У меня есть деньги, я подготовил все для побега. Отец уедет в Штаты и больше никогда не вернется.

– Как давно ты это задумал?
– спросил Гарри, пытаясь держать себя в руках.

– Я готовлю это все с Хеллоуина.

– Почему именно тогда?

– Вы снова выжили, мой Лорд, и спасли профессора Снейпа. Вы показали свою силу, перед которой преклонятся все, а не только дементоры.

Гарри передернуло. Снова эта вера в Героя норовит исковеркать чью-то душу.

– Это была не сила, а удача, - попытался он образумить Драко.

– Подчас это одно и тоже, - вполне рассудительно ответил тот.

Гарри вгляделся в стоящего перед ним юношу, пытаясь понять, что творится у того в сердце. Огонек, который он некогда видел за толщей льда, разросся и сиял наподобие маяка. Это была душа фанатика. Наверное, с той же любовью Драко относился к собственному отцу. Но благодаря вмешательству Снейпа юноша нашел себе силы сказать нет такому яркому чувству. Но ничто не уходит бесследно. Драко просто не мог не любить и не преклоняться, так уж он был устроен. Выбрав себе Лорда в лице Гарри, он на него перенес весь свой внутренний огонь, который теперь будет гореть до самой его смерти. Еще юный некромаг понял, что в этом была значительная доля вины Нарциссы, если за это вообще можно было кого-то винить. Если Вилманту с рождения принадлежали смерти, и только что-то иномирное заставляло биться их сердце, то нечто подобное творилось и с Драко, без этого внутреннего огня он просто стал бы живым мертвецом.

Гарри шагнул к юноше и обнял его, всем телом ощущая жар его души. Больше не было сковывающего ее льда, было лишь чистое незамутненное пламя, вырвавшееся наружу. Несколько долгих минут Гарри грелся в этом огне, внутренне он повторял слова Ориса. И пламя затухало, становилось ровным и спокойным, возвращая покой в душу юноши.

– Хорошо, Драко, мы освободим твоего отца, - пообещал Лорд.
– Это случится на черную луну, - добавил он на невысказанный вопрос юноши.

* * *

Последующие несколько дней прошли в подготовке к предстоящей операции. Гарри не смел сказать ни Снейпу, ни Оливьеру, ни тем более Нарциссе, во что он вляпался. Посему ему приходилось самостоятельно узнавать все, что только можно о дементорах, которых даже сейчас хватало в Азкабане. Надо сказать, что информация впечатляла настолько, что Гарри начали мучить сомнения, а справится ли он, хватит ли его сил, чтобы победить этих тварей на их собственной территории. Юноша помнил все, что некогда говорил о них Люпин, о том какие страдания, какие воспоминания они несут человеку. Но с другой стороны, Гарри больше не тот мальчик, который впервые встретился с ними три года назад. Счастливых воспоминаний у него не прибавилось, но смертью родителей его уже не испугать, не так давно он видел все случившееся в таких подробностях, что чуть не сошел с ума. Вольно или невольно, но заклинание Поэнари подготовило юношу к такому испытанию. Да и отступать было некуда, он обещал помочь Драко и должен сдержать свое слово.

Утром в воскресенье Гарри послал сову Нарциссе с известием, что сегодня не придет на занятия. Честно говоря, он просто боялся встречи с прозорливым Снейпом, да и объятия Сириуса на этот раз ему казались лишними. Что будет, если дементоры почувствуют его радость от близости любовника? Нет, нужно было сосредоточиться, убрать все эмоции, спрятать все воспоминания, оставив на поверхности лишь голый рассудок. Когда они с Драко встретились после ужина, юный Малфой невольно поклонился своему Лорду, в котором не осталось ничего от привычного образа гриффиндорца.

Темный Лорд молча развернулся и направился в Запретный Лес, не обращая внимания на следующего за ним спутника. Дойдя до поляны он указал Драко на фестралов, но тот ничего не увидел. Гарри подманил Лота и положил ладонь слизеринца на шелковистую холку крылатого коня. Больше он не обращал внимания на следовавшего за ним юношу.

Фестралы расправили свои огромные крылья и мягко оторвались от земли. Полет был стремителен. Шелковая грива хлестала лицо, резкие порывы ветра безуспешно пытались сбить всадника. Если бы Гарри дал волю памяти, то решил бы, что это путешествие совсем не похоже на прошлое. Не было ни напряжения, ни страха, не было того мальчика, который волновался за крестного. На их месте была взращена уверенность нового Темного Лорда в своих силах и решимость заплатить по счетам.

Путь занял немного времени: полет фестрала стремителен. Вскоре они очутились на крохотном скалистом острове, единственной достопримечательностью которого была крепость, сложенная из больших гранитных камней. От всей этой картины веяло холодом. Или ребята так промерзли в дороге, или же не все дементоры покинули Азкабан. Хотя, судя по дрожащему Драко, оба варианта могли быть правдой.

– Драко, тебе нужно замаскироваться, - спокойно сказал Гарри и запахнулся в мантию-невидимку.

– У меня готово оборотное зелье, - произнес слизеринец, не прекращая стучать зубами.

– Нет, мы не будем никого подставлять, - решил Гарри и с силой стукнув Драко волшебной палочкой по макушке произнес дезиллюминационное заклинание. Малфой словно растворился в воздухе. Правда, дрожать от этого он не перестал, судя по его голосу.

– Что дальше, мой Лорд?

– Это ты мне скажи. Ты знаешь, где искать твоего отца или мы будем обходить все камеры?

– Конечно, я знаю. Он содержится в камерах строгого режима, там до сих пор еще остались дементоры. Остальное пространство охраняют ауроры, из тех, кто может вынести присутствие этих тварей.

– Хорошо, - кивнул головой Гарри, не рассчитывая, что его увидят. Раз там находятся стражи Азкабана, то он их точно почувствует.

Они двинулись вперед мимо тюремного кладбища, где покоился Барти Крауч, точнее его любящая мать, совершившая самопожертвование во имя любви к сыну. Дверь перед ними легко распахнулась от простого заклинания, и ребята вступили на внутренний двор.

Несмотря на темное время суток и уже декабрьский холод по булыжной площади бродили двое стражников-людей. Гарри стоило только взглянуть на них, чтобы увидеть, что они немногим отличаются от живых мертвецов. Никаких положительных эмоций, никаких воспоминаний, только голая ненависть к находящимся за толстыми стенами тюрьмы. Если можно было бы покопаться в их памяти, но наверняка можно было бы обнаружить боль от потери родных, смерть и убийства, пытки и страдания. Их души были похожи на выжженные пустыни, в которых не выживает ничего. Сколько еще таких неприкаянных обходило дозором темные коридоры Азкабана…