На лезвии ножа

Драко он нашел там же где и оставил, тот потихоньку приходил в себя. Гарри заставил его подняться и прислонил к стенке, пока накладывал дезиллюминационное заклинание на старшего Малфоя. Затем он буквально потащил их наверх, то и дело шипя, чтобы они двигались тише и не привлекали внимания.

Это была сложная задача - тащить запинающихся Малфоев и при этом пытаться закутаться в мантию-невидимку. На их счастье никто из стражников-людей им не попался. Крепость словно вымерла, погрузилась в тишину и толкьо их шаги нарушали безмолвие. Гарри в очередной раз почувствовал себя привидением, правда, ни одному призраку не приходилось еще таскать на себе такой балласт. Наконец, они вышли за пределы крепости, и Гарри огляделся в поисках фестралов. Оба крылатых коня бродили между могильных плит, то и дело выискивая что-то на мерзлой земле. Судя по окровавленной морде одного из них они славно охотились на мелких грызунов, пока их всадники отсутствовали.

Гарри помог Драко опуститься на одну из плит и отменил действия чар, наложенных на его отца.

– Мистер Малфой, - обратился он к магу.
– Сейчас вы сядете на фестрала, который отнесет вас в Штаты, там вы начнете новую жизнь, по возможности под другим именем, чтобы никто не вздумал вас там разыскивать. Вы не под каким предлогом не вернетесь сюда. Драко наследует титул и Малфой-мэнор, а миссис Малфой получит развод, если только она того пожелает. Вам все понятно?

– Хорошо, - ответил Люциус, понемногу приходящий в себя.
– Но мне нужны деньги, я не привык испытывать нужду.

– Вы получите деньги, они вам будут высланы почтовой совой.

– Нет, - раздался голос Драко, о котором все забыли.
– Деньги здесь.

Под ноги Люциуса с металлическим звоном упал весомый мешочек, но он не обратил на него никакого внимания.

– Драко?
– позвал он, и Гарри смутился, столько сомнения и надежды прозвучало в одном этом имени.
– Драко, это ты?

– Да, отец.

– Пожалуйста, - взмолился Люциус.
– Я могу его увидеть?

– Это ему решать, - ответил Гарри, избегая взгляда этих серых глаз.

– Мой Лорд, - подал голос Драко.
– Я этого хочу.

Что мог поделать Гарри, кроме как отменить заклинание и отойти на несколько шагов в сторону, чтобы дать пообщаться отцу и сыну. Через несколько долгих минут, Люциус взобрался на одного из крылатых коней и резко взмыл вверх. Драко лишь смотрел ему вслед. Гарри подошел ближе и положил руку на плечо слизеринца.

– Он не вернется, - тихо промолвил Драко.

– Да, я знаю. Но он жив и свободен, это ведь то, чего ты хотел.

– Да, - все так же тихо ответил юноша и передернул плечами.
– Мне холодно.

– Ничего. Сейчас мы отправимся домой, и там выпьем чего-нибудь горячего. Ты согласен?

Глава 22.

Путь назад занял еще меньше времени, и это было к лучшему. Гарри крепко держал сидящего впереди него Драко, чтобы тот случайно или намеренно не свалился с фестрала. Голова слизеринца покоилась на плече юноши, и по чуть вздрагивающим плечам было заметно, что Малфой плачет.

Добравшись до Запретного Леса, Лот был отпущен в свой табун, а гриффиндорец завернулся со своим спутником в мантию-невидимку и потащил его в комнату Необходимости. Там он вызвал Добби и попросил принести глинтвейн. Со стороны эльфа не последовало ни единого возражения. Вскоре оба юноши пили обжигающее терпкое вино и молчали каждый о своем. О чем думал Драко, было понятно и так, он переживал за дальнейшую судьбу отца, с которым он, скорее всего, больше никогда не увидится. Гарри же постепенно приходил в себя и лишь теперь нашел в себе силы испугаться безумия собственных поступков. Правда, страх этот был иррационален, ведь все уже случилось и прошло довольно гладко, хоть и оставило на душе неприятный осадок. Единственное, что на самом деле беспокоило гриффиндорца, так это объяснение со Снейпом.

Тут его размышления были прерваны стуком: это из ослабевших рук Драко выпала пустая глиняная кружка. Гарри поднял ее, а потом уложил юношу на диван, а сам пристроился рядом. Он смотрел на расслабленные черты Малфоя и думал, что все произошедшее было правильным. Не нужен был им второй Люциус, пусть уж будет один Драко. Увлекающийся, ранимый и в то же время саркастичный и высокомерный, любящий сын, хороший ученик и неплохой ловец, при этом довольно пакостная натура и делец, всегда осознающий свою выгоду.

И еще юноша размышлял о старшем Малфое. Видеть его сломленным было странно, остается только надеяться, что этот урок его чему-то научил, потому как Гарри не хотелось бы снова наказывать его подобным образом. Еще нужно было решить, что делать с дементорами, кто знает, может, удастся решить проблему с этими потерянными душами…

За такими размышлениями прошла ночь. На утро все газеты пестрели заголовками: «Очередной побег из Азкабана», «Люциус Малфой на свободе». Но ни Драко, ни Гарри это не трогало. Они вышли к завтраку вместе и тут же разошлись по своим столам.

– Ты был с ним всю ночь?
– поинтересовался Рон.

– Да, - ответил Гарри, и разговор на этом был закончен.

Вечером юноша отправился сдаваться Снейпу, но тот тоже ничего не сказал, лишь пожал плечами. Лишь Нарцисса коснулась губами юношеской щеки и прошептала «Спасибо». И на этом тема была закрыта, словно и не было ночной эскапады, не было Люциуса и дементоров. Лишь позднее Гарри набрался смелости и спросил Сириуса о том, что он помнит о своем тюремном прошлом.

– Честно говоря, это нелегко вспоминать. Тяжелее всего дался первый год, когда казалось, что форменно сходишь с ума. В тот период даже анимагия не сильно спасала, а потом потихоньку привык. Человек - такая скотина, которая привыкает ко всему. Но давай не будем об этом, - попросил Сириус и заткнул рот любовнику самым приятным способом - поцелуем.

* * *

Шло время и все чаще в памяти Гарри возникали слова из пророчества: «Во время солнцестояния придет новый Темный Лорд…» Этот день неуклонно приближался. И было вполне понятно, что юноша занервничал. Теперь во время каждого ухода на Ту Сторону в его голове не переставали звучать строки того загадочного стихотворения про путь по лезвию ножа. Эти слова привносили печаль в и без того смущенную душу юноши. С каждым разом они звучали все громче и отчетливее. И Гарри уже не просто чувствовал, а знал, что как только будет поставлена финальная точка, назад пути уже не будет. Он не понимал, почему его подсознание выбрало такую форму для отсчета этапов происходящего, и кто написал эти строки, но они меняли его не хуже любого самого мудреного заклинания.

Календарные дни пролетали со скоростью заколдованного снитча, который нельзя ухватить без вмешательства магии, но юноша подозревал, что даже она не спасла бы его от грядущих событий. Его нервозное состояние было замечено друзьями и близкими, но списалось на проблему в отношениях с Драко. Гермиона сочувственно качала головой, а Рон каждый раз без особой надежды говорил:

– Брось его, друг, ничем хорошим это не закончится.

Гарри молчаливо соглашался, не собираясь особо распространяться о том, что друзья в очередной раз неправильно его понимают. Хотя нужно сказать, что притихший после посещения Азкабана Драко лишь подтверждал эту теорию. Видеть его в таком состоянии, молчаливого, с потухшим взором, было крайне непривычно. Первые несколько дней он всем своим видом являл собой картину скорби и беспокойности. Глядя на такое состояние Слизеринского Принца, большинство обвиняло Гарри в нечуткости и издевательствах над бывшим соперником. Зато на бедную светловолосую голову свалилось столько сочувствия от поклонников младшего Малфоя, что грозило потопить ее обладателя в крокодиловых слезах.

На самом деле, отношения «пары года», как теперь называли отношения Драко и Гарри, носили вполне спокойный и даже дружеский характер. Ребята проводили немало вечеров вместе, благо теперь, когда появилась вполне приемлемая причина для отсутствия, можно было позволить себе реже пользоваться Маховиком Времени. Гарри даже брал Драко с собой в лесной домик Нарциссы, и пока Снейп третировал своего ученика, мать с сыном вели задушевные беседы. Все это понемногу возвращало слизеринца к жизни, но Гарри все равно испытывал стыд за то, что так поступил с человеком, поверившим ему. Ведь он и вправду хотел причинить ему вред, отомстить за все былые обиды и еще больше за то, что в этой истории, казалось, юноша окончательно потерял себя, чтобы стать кем-то, кто уже не является Мальчиком-Который-Выжил, светлым магом и надеждой мира.