На моих условиях

Я механически киваю и отступаю на шаг назад. Потом еще на один, и еще, стараясь осмыслить то, что произошло. То, что Максим, обычно такой заботливый и нежный, выставляет меня из своей комнаты. То, что я по собственной глупости лишилась его доверия.

На глазах закипают слезы, и я часто моргаю, чтобы удержать их. Ком в горле растет, принимая чудовищные размеры.

– Извини меня, - выталкиваю из себя прежде, чем уйти.

Максим не останавливает меня.

Только в своей комнате, тихо прикрыв за собой дверь, я даю волю слезам. Уткнувшись лицом в подушку, я беззвучно реву, ощущая собственную беспомощность и одиночество.

Глава 39

Утром я выхожу из спальни с твердым намерением поговорить с Максимом, чтобы расставить все точки над i, но оказывается, его нет дома. Сегодня суббота, день его рождения. Несмотря на вчерашнюю ссору, я специально поставила будильник, чтобы поздравить его первой, но похоже, он встал и ушел еще раньше. Возможно, он просто не хочет меня видеть.

С момента пробуждения я взращивала в себе позитивный настрой, уверенная, что смогу найти слова, которые убедят Максима, что ситуация с Костей больше не повторится, поэтому сейчас, оказавшись один на один с тишиной пустой квартиры, ощущаю себя как воздушный шарик из которого выпустили воздух.

В расстроенных чувствах сползаю по стенке на пол и утыкаюсь лбом в колени.

А что если это конец? Что если Максим не простит меня? Может быть, теперь он станет иначе смотреть на наш брак и больше не захочет жить вместе? Или решит развестись? От мысли о разводе, который еще несколько недель назад казался мне благословением, горло перехватывает спазмом, а слезы туманят глаза.

Почему-то сейчас я с особенной ясностью понимаю, сколько всего он сделал для меня за такой короткий промежуток времени. Он ведь не должен был. Его семья заплатила по счетам, а меня Максиму по-сути навязал собственный отец, но он всегда относился ко мне с уважением и симпатией. Почему я не ценила этого с самого начала?

Надо взять себя в руки. Нельзя раскисать. А вдруг муж вернется прямо сейчас и увидит меня в таком состоянии? Сегодня ведь его день рождения. В такой день мне нельзя быть эгоисткой и думать о себе - лучше сделать что-то для него.

Я решительно поднимаюсь с пола и иду на кухню. Максим любит завтракать, а еще ему нравятся мои панкейки. Поэтому я сейчас сварю свежий кофе, испеку блинчики и когда он придет, а это наверняка случится очень скоро, потому что он бы не уехал далеко, не предупредив, я встречу его с улыбкой и поздравлениями.

Через полчаса у меня сервирован стол, а по кухне разносятся ароматы свежей выпечки. Но Максима нет. Он не возвращается ни через полчаса. Ни через час. Ни через три.

В конец перенервничав, я сдаюсь и набираю его номер. Если он не ответит или скажет больше его не беспокоить, что ж, я хотя бы буду знать наверняка, что все кончено.

– Да, слушаю тебя, - обезличенное приветствие больно ранит меня в самое сердце.

– Привет. С днем рождения, - бормочу я, чувствуя себя в этот момент полной дурой.

– Спасибо, Влада, - его голос немного смягчается, но следующие слова вводят меня в ступор: - Я немного занят. У тебя что-то срочное?

У меня ощущение, словно меня пнули в живот. Я ожидала чего угодно, но только ни этих слов. Злости, может быть, но точно не подчеркнутого равнодушия, с которым Максим пытается от меня отделаться.

– Я хотела узнать, когда ты приедешь домой, - мой голос дрожит, но я ровным счетом ничего не могу с этим сделать.

– Пока не могу. Ближе к вечеру.

– А как же твоя вечеринка?
– шепчу в смятении.

Он раздраженно вздыхает.

– К семи я думаю освобожусь.

Нажав на отбой, я долго стою на месте, сжимая в руках телефон. Максим меня не простил. И не простит, наверное. Раньше несмотря на занятость, он всегда находил для меня время, а теперь нет.

Может быть, мне нужно съехать, и это его завуалированная просьба сделать это, пока его нет дома? Нет, глупости. Он бы сказал об этом прямо. В конце концов, он правда может быть занят.

Я отказываюсь думать, какие дела могут быть у него субботним утром. Не хочу, но воображение услужливо рисует мне картины, на которых Максим нежится в объятиях Лики. Что если он сейчас с ней?

Голова идет кругом, но я не позволяю себе придаваться унынию. Решительно выкидываю завтрак в мусорное ведро и возвращаюсь в спальню. Утро я хотела посвятить Максиму, но день – для мамы. Ведь сегодня и ее день рождения тоже.

В комнате я переодеваюсь в джинсы и белую рубашку, собираю волосы в высокий хвост и подкрашиваю ресницы. Специально это делаю, чтобы не расплакаться - тушь удержит меня от бесполезного расстройства.

Мой взгляд попадает на тумбочку, на которой стоит небольшая коробка с подарком, который я купила для Максима. Немного поразмыслив, я беру ее в руки и отношу в спальню мужа. Понятия не имею, во сколько освободится Максим, но когда он приедет, он точно его увидит. Не возить же мне его с собой?

Глава 40

Я захожу к маме в палату за несколько минут до того, как медбрат заканчивает физиотерапию. Жду, пока он оставит нас наедине, и тогда подхожу к кровати и нежно целую ее в щеку.

– С днем рождения, мама, - шепчу ласково.
– Пожалуйста, возвращайся поскорее, ты так мне нужна.

Вытерев тыльной стороной ладони одинокую слезинку, я достаю из сумки телефон и открываю на нем музыкальный плей-лист, который составила специально для этого дня. В нем несколько любимых маминых мелодий, которыми я планирую нарушить тишину больничной палаты в этот особенный день.

– Узнаешь эту песню, мам?
– спрашиваю, не в состоянии сдержать ностальгическую улыбку от нахлынувших приятных воспоминаний.
– Мы вместе танцевали под нее на дне рождении папы в Сорренто. Помнишь?

– Я помню.

Резко оборачиваюсь и замираю, когда в дверном приеме вижу внушительную фигуру отца, сжимающего в руках букет изумительных лилий, которые так любила мама. В этой палате я видела его лишь однажды, много месяцев назад, когда мы только перевезли сюда маму на реабилитацию.

– Здравствуй, папа, - говорю сдержанно, ощущая как болезненно сжимается сердце.

Он молча проходит в комнату, небрежно бросая цветы на тумбочку у двери, и останавливается у кровати, на которой отдыхает мама.

Его лицо серое и грустное, с нашей последней встречи он как-то осунулся и помрачнел. И я впервые не чувствую на него обиду - лишь сожаление, что наши отношения зашли в тупик. Если бы мама была с нами, этого бы никогда не произошло.