На мягких лапах

– Б... брат, что ты такое говоришь? – смешивая в едино смущение, удивление и беспокойство протянула Лида.

Валькирия спокойно сидела на месте, подперев щеку кулаком, и без каких либо чувств смотрела на мужчину. Она умела смотреть неживыми глазами.

– Что я говорю?– разозлено переспросил главный мастер и стукнул кулаком по столу с такой силой, что кувшин с компотом упал. – А мне высказать свое мнение уже нельзя? Вы постоянно жалуетесь и скулите! Одна, видите ли, о мире только в книжках читает, а вторая не может в койку к очередному мужику прыгнуть, потому что, видите ли, связана со мной проклятьем! Ты забыла, Лидия,– он насмешливо протянул ее имя, – как было раньше? Обратно к нему захотела?

Девушка обижено закусила губу и отвернула голову, устремив взгляд на висевшую на стене картину с изображением трех запряженных в карету вороних коней, бегущих по широкой тропе через зимний лес.

– Молчишь?– с холодной злостью спросил Дэрек, сжимая кулаки. – Жалуешь ей? – Кивнул он на валькирию. – Почему же я не могу пожаловаться? Или ты забыла, на какие я раде тебя пошел жертвы?

– Нет, я не забыла, – тихо ответила девушка, а потом посмотрела прямо в глаза мужчине и сказала: – Прости меня,– она нерешительно добавила: – Брат.

– А ты,– накинулся разбушевавшийся шторм по имени Дэрек, на тихую гавань по имени Ивильмира – тоже постоянно всем недовольна. Хотя если бы ты не полезла в тот храм за этим чертовым свитком, то ничего бы не случилось! Я б сам спокойно ходил туда-сюда и выслушивал нудные доклады, а тебе бы очередной хахаль в постель завтрак таскал!

Шторм как-то резко успокоился. Он, вообще, как я заметила, быстро умел загонять в стойло стадо глупых чувств под названием злость, гнев, ревность, где их раздирала свора презрения, насмешки и равнодушия. В комнате повисло напряженное молчание, которое разбивали ритмичные звуки разбивающихся об пол капель вытекшего из опрокинутого кувшина компота, который растекся по столу.

Кап... кап... кап... кап... кап...

– Так значит вот ты, какого обо мне мнения?– тихо спросила Ивильмира, не отводя от жреца неживого взгляда.

– А ты надеялась на другое?– с пренебрежением спросила Дэрек, усмехнувшись и сложив руки на груди. – Сколько тебе заплатили за это дело? Больше чем ты запросила у меня за храм? Во сколько раз? В два, в три? Или ты наоборот поняла, что там прогадала и потребовала с лихвой у меня? Неужели ты так любишь деньги? Наверное, ты б и родного ребенка продала бы, если...

Договорить он не успел, маленький, но сильный кулак врезался в его челюсть и откинул к стене. Ивильмира не стала ничего говорить, лишь кинула на потирающего челюсть мужчину холодный взгляд и отвернулась.

Да уж. Я думала, что за столько лет привыкну, и больше не буду удивлять глупости и бестолковости двуногих, но они всегда умеют меня поразить.

Двуногим я бы в жизни не помогла, но вот подруге помочь была обязана, поэтому я сказала: "- Лида, переведи им мои слова" и я рассказала о сегодняшнем ночном происшествии в комнате.

– Так ты...– поражено пробормотала валькирия, а потом вздохнула, опустилась на пол и зарыдала.

Дэрек подскочил к ней, сел на корточки и попытался обнять, но она откинула его руки, зло посмотрела и потребовала:

– Никогда, никогда больше не смей говорить подобное!

Мужчина решительно положил ей ладошки на плечи, сжал их и ответил:

– Извини, меня, пожалуйста.

Тишину опять заполнили только звук разбивающихся капель, а потом и тихий голос:

– Эльдар - мой сын... его больше нет.

Главный мастер прижал уже не сопротивляющуюся валькирию к груди и забормотал:

– Извини. Извини, меня, пожалуйста. Извини я - глупец! Прости. Я должен был понять, ведь Эль... Прости, пожалуйста, Ива.

– Ты и вправду глупец, Реник!– зло воскликнула Ивильмира, а потом оттолкнула его от себя и раздраженно добавила: – Убери от меня свои лапы, а то светлый только знает, что ты ими делал после той книжечки о руко...

Ей решительно одной рукой заткнули рот, а второй сжали затылок, чтоб не выбралась, после чего главный мастер с намеком зашипел:

– Я, кажется, уже просил твой язычок доставить мне удовольствие, Ива?

Женщина кивнула головой и, когда мужчина убрал руки, вскочила, отпрыгнула в сторону и ядовито добавила:

– И все же, Реник, ты хоть руку моешь после прочтения своих книжечек о рукоблудстве?

Дэрек взревел: "Зараза!" и попытался ее словить, что было так же невозможно как и поймать черную кошку в черной комнате, которая вдобавок оттуда уже давно слиняла.

– Брат?– возмущенно воскликнула ошарашенная этой новостью сестра.

– Вот видишь, Лида, какой у тебя брат...– Она вновь отпрыгнула в сторону от цепких рук и насмешливо закончила: – Начитанный!

– И после этого он хочет следить за тем, что я читаю,– пожаловалась девушка невидимому двуногому, который стал уже неотъемлемой частью этой сумасшедшей компании.

– Лида, я вообще-то читал "Молитву Гере", а эта дура просто вырвала у меня книгу, как раз на месте о грехах!– воскликнул обижено Дэрек, перестав ловить валькирию.

– Ну, не оправдывайся, не оправдывайся,– с наигранным сочувствием сказала Ивильмира, а потом насмешливо добавила: – Зато теперь понятно, после прочтения, каких книг, ты стал обычную помощь так близко к касающемуся делу принимать.

Дэрек побагровел и показал с вызовом глядящей на него женщине грозный кулак.

– О каких касающихся делах вы постоянно говорите? – раздраженно спросила Лида.

– Это тебя не касается,– отрезал жрец и даже рукой махнул, словно перерезая вопрос пополам.

Вот только я решила ему подгадить, в образном смысле, а не прямом, и со смешком посоветовала:

– А ты, Лида, у них о невидимых блохах спроси.

У девушки отпала челюсть. Она ошарашено взглянула на брата, потом на женщину и воскликнула:

– Да вы, ... что вообще ...?

Теперь ошарашенным выгляди и Дэрек с Ивильмирой, которые подобные выражения изо рта девушки явно услышать не ожидали.

Потом они долго успокаивали монашку, заверяя, что это все недопонимания и между ними ничего нет, на что девушка капризно заявила, вогнав всех, в том числе и меня в шок: