На мягких лапах

Главный мастер с Ивильмирой к охране отнеслись спокойно, а вот Лида вцепилась в притихшую собачонку, словно в спасательную корягу в бушующей речке, которая стремглав несла ее к водопаду. С одной стороны коряга спасти от водопада вряд ли сможет, но с другой внушает хоть какое-то подобие надежды.

– О чем вы так долго разговаривали?
– шепнул Дэрек валькирии.

– Объясняла цель нашего визита,– ответила женщина, не понижая голос.

– А почему он назвал тебя Инер?– влезла Лида.

– Ин'неир,– мягко исправила Ивильмира. – В переводе это обозначает "ветреная девушка".

– Значит, ты и тут успела прославиться,– сострил жрец. – Я даже представить не могу, как тебя в других королевствах почитать изволят.

– Ты не о том подумал, Реник-Веник, – с противным хихиканьем ответила женщина.
– Хотя, что еще можно ожидать от начитанного вроде тебя.
– Хихиканье приняло уже вообще непозволительно противную форму, от которой даже у меня скулы свело, не говоря уже о жреце, чьи зубы заскрипели, словно песок в руках хозяйки, отдирающую грязную сковороду. – Ветреная - в смысле я валькирия. Легенда говорит, что Хозяйка Естества из своей крови и ветра сотворила нас - дев, которые умеют слушать ветер и парить с ним над землей.

Дэрек на словах "Хозяйка Естества" поморщился и, хотел было что-то сказать, но на него кинула сердитый взгляд сестра и он обижено замолчал.

– У тебя вправду очень красивые крылья,– мечтательно вспомнила Лида.

Когда мы убежали от того старца с его оборотнем и нашли валькирию со жрецом, то монашка женщине все уши прожужжала, после того как та показала ей крылья, да еще и полетать с собой взяла. Лида считала, что крылья - это образное выражение о возвышенном состоянии души у валькирий, а не вполне материальные дополнительные конечности, которые по желанию могут вырастать у них за спинами. Правда Ивильмира не часто летает, потому как нагрузка на позвоночник слишком сильная и злоупотреблять этим нельзя. Она после полета с Дэреком пару дней скрепила, словно старое дерево, от чего мужчина в одной из деревни купил зелья, которое валькирии помогло.

– Спасибо,– вполне искренне поблагодарила Ивильмира, и повела как-то плечами, словно расправляя невидимые крылья за спиной.

Больше они ни о чем не говорили и до вторых ворот мы добрались под размерный звук шагов, тресков факелов и возмущенный писк летучих мышей на потолке.

– Добро пожаловать в Лэстэрин!– приветливо прикрикнула валькирия, когда мы вошли в ворота и остановились на выступе, с которого открывался великолепный вид на одну из пещер подземного города.

Мне казалось, что я ослепну. Нет, не от света излучающего камнями, а из-за красоты, от которой захватывало дух. Хотя скорее это мои глаза хотели ослепнуть, потом что им казалось, что они не достойны, даже взглянуть на это чудо и, не говоря уже о том, чтоб им любоваться.

Пещера сияла, но не ярким, ослепляющим светом, а тихим, мягким, чтоб выделить каждый домик, усеянный разноцветной мозаикой из причудливых, красивых, мягких, странных, прекрасных и необычных картинок, каждая из которых рассказывала свою историю и одаривала своими чувствами.

– Эль, смотри ирусаны!– в восхищении воскликнула Лида, ткнув пальцем немного вверх. – Белые!

Признаться, первая моя мысль была о том, что она увидела живых представителей моего семейства, но это оказалась мозаика, выложена на одном доме почти у самой "крыши" пещеры.

Два белоснежно-серебряных ирусанов, играючи, привстали на задние лапы, а возле их лап застыли трое малышей. Камни через несколько секунд в одном месте гасли, а в другом вспыхивали серебром, из-за чего казалось, что у котов движутся лапы и то открывается, то закрывается пасть, а малыши вертят головами, переводя взгляд с одного родителя на другого.

Пока я с ностальгией взирала на фреску, двуногие направились вниз по широкой лестнице, чьи ступеньки были полукруглые, словно корни деревьев, а перила напоминали сплетенные ветки, прямо как в храме Сирин. Догнала я их уже внизу и присоединилась к неспешному шагу, ступая лапами по вымощенной голубыми камнями дороге.

Проходящие мимо дроу кидали на нас заинтересованные взгляды. Лэстэрин был закрытый город, поэтому просто так сюда войти было невозможно. Большая часть их взглядов, к моему недовольству, доставалась мне. Одно радует, что меня тут принимали не за большую кошку, а за ирусана. Это подтверждало то, что даже маленькая девочка с восхищением на меня посмотрела, а потом дернула маму за юбку, которая во что-то внимательно вчитывалась, и закричала:

– Мама, смотри ирусан!

Дроу оторвала взгляд от книги, посмотрела на меня, удивлено улыбнулась, а потом сказала дочке:

– Помаши, ирусану.

Девочка тут же радостно это исполнила, правда выходило у нее неумело, потому что она была еще маленькой и плохо умела управлять руками.

Мы остановились возле одного дома, который в этой разноцветной веренице обителей стоял аккурат пещеры, как раз под острой крышей свисающего с потолка храма. Там в большом окне светилось, словно маленькое солнышко - это знаменитый камень Душ, - а возле него бесконечное количество ДРУГИХ, которых притягивал и заворожил свет. Именно благодаря ДРУГИМ этот маленький мирок живет, потому что камень притягивал их, а они в свою очередь наполняют светом камни, жизнью растения и животных, и теплом сердца дроу.

Крыша и стены дома, возле которого мы остановились, не были выложены в мозаичную картину, но это и ненужно было. Мягкие желтые камни успокаивала и, кажется, наполняли саму душу добротой и состраданием, а разбитый рядом палисадник с лунными лилиями добавляли еще и домашнего уюта.

– Мы называем его "Дом Часы",– услышала я голос Ивильмиры, которая по дороге рассказывала Лиде о домах, мимо которых мы проходили. – Каждый час он меняют цвет. Сейчас пять часов сорок две минуты.

– А как ты минуты рассчитала?– полюбопытствовала девушка, которая в плане поглощение информации напоминала мне хомяка, который вроде бы набил себе рот орехами под завязку, но ему все мало.

– Видишь два окна? – Указала она пальцем на два окну, в рамах которых горели небольшие камушки. – На них выложено по тридцать камней, в сумме шестьдесят. Каждую минуту там загорается один камень, и когда загораются все, домик меняет цвет, а они вновь гаснут.

– О, точно! – ликующе воскликнула она, увидев, как один из камней вспыхнул. – Это просто удивительно и поразительно! Так точно все рассчитать. Дроу просто гениальны!– воскликнула Леди, из-за переизбытка чувств, слишком громко, от чего проводящие мимо дроу, которые и так на нее удивленно глядели, начали коситься еще и с настороженностью. – Ой, простите,– стушевалась девушка и юрко спряталась за спину брата.

Дэрек с Ивильмирой кинули на нее веселые взгляды, но поддевать никак не стали, а Кассиэль уверенно продолжал идти вперед, ни разу даже не обернувшись и не сбавив шаг.