На осколках Орды

— Не все. Бегут лишь те, у кого есть, к кому. — Вклинившись в их разговор, заметил я.

— А тебе что, есть? — Астрахань посмотрела на меня заинтересовано.

— Конечно есть! Его дружки-воры, не иначе…

— У меня есть брат, он… Младше меня, — не утруждая себя долгими уточнениями, ответил я, — я о нем всегда заботился. А сейчас я не знаю, выживет ли он без меня.

— О, еще одно олицетворение! Какая удача! Говоришь, младше тебя? — Снова посмотрев на меня, татарин заулыбался. — Ну тогда ты проживешь еще немного. Ты ведь скажешь мне, как его найти, правда? Думаю, из него получится куда более хороший товар, чем ты, раз он младше… Может быть, он будет менее строптив…

Если бы меня не держали на привязи, я бы бросился на него. В тот момент стало абсолютно плевать, насколько пострадаю я, главное — что пострадает он. Пока я с ним не встретился, я и не думал, что он действительно настолько ублюдочен.

Бахчисарай же, заметив мою реакцию, только шире растянулся в улыбке.

— Бахчи! — Нашу зрительную дуэль нарушила Астрахань. — Подожди! Зачем ты так?..

— Как «так»? Ну вот, опять начинается…

— Выходит, его тоже можно понять. У него были мотивы воровать. Иногда люди совершают плохие поступки из-за нужды, и тут, похоже, как раз такой случай…

— И ты ему веришь? Ему, да? Да он же никто! Иди вон выйди на улицу — там таких, как он, знаешь сколько ходит?! И да, давай верить всем и каждому!

— Не таких. Ты же сам сказал, что он — олицетворение. А, значит, и брат его тоже. Я думаю, мы должны помогать таким же, как и мы, а не убивать их. Как можно быть таким жестоким, Бахчи?!

— Лилике, ты всегда была слишком доброй… Ты точно дочь нашего отца?

— Как ты смеешь сомневаться! — Астрахань кинула злой взгляд на татарина. — Вот что: я хочу забрать его себе. — Затем она посмотрела на меня, уже не столько зло, сколько решительно. К этому времени я уже немного успокоился, и теперь пришел черед удивиться. — Что ты хочешь за него?

— А как же то, что он меня ранил?! Ты в своем уме?

— Зная тебя, я думаю, ты сам… А, не важно. Повторяю: что нужно сделать, чтобы ты мне отдал его?

— Значит, ты серьезно. Что, Москва совсем голову запудрил, и теперь ты всех русских считаешь добрыми и невинными?

— При чем тут это?!

— Ну, хорошо. Хочешь личную игрушку, так забирай. Но «подарком» он все же не будет. Предлагаю чисто формальную сделку: я тебе — его, а ты мне — главенство в семье.[7] Ты же все равно не хочешь править, да ты и не сможешь, ты сама это прекрасно понимаешь. Ну, и деньжат, конечно, подкинешь, чисто символически. До завтрашнего отъезда я решу, сколько именно нужно. А что до него… Надеюсь, он не покажет с тобой свой характер, хотя я хотел бы на это посмотреть — это бы доказало тебе, что ты ошиблась.

Бахчисарай снова посмотрел на меня.

— А ты… — Если ты сделаешь… А, точнее, скажешь… Что-то не так… Будешь виноват сам.

Я лишь кивнул.

— И да, братца твоего я сам найду. Начну с того места, где я поймал тебя.

От упоминания о Васе из его уст я снова рассвирепел. Крымчанин же улыбнулся, будто ожидал такой реакции, специально дразня меня.

— Боишься, да-а? Ты не волнуйся, тебя к нему скорее всего уже все равно не пустят. Обещаю, я найду ему заботливого хозяина, который обязательно приласкает его сразу после покупки.

— Брат, хватит!

— Сука… — Прохрипел я, удивившись собственному голосу. Неужели эмоции были настолько сильными?..

— Ладно-ладно, не буду перегибать палку, ты же теперь не моя зверушка. Только не отпускай его на волю, хорошо? До тех пор, пока я не поймаю его брата… А лучше — вообще никогда.

Еще одно упоминание о брате было уже слишком. Неосторожно рванувшись к татарину еще раз, я вновь открыл себе рану на руке. А, получив вдобавок удар от охранника, я свалился на пол и…

Заплакал?..

Почему именно тогда?..

Я что, сломался?..

Бахчисарай засмеялся, а Астрахань бросилась ко мне, желая помочь подняться на ноги.

В тот день я сменил хозяина на хозяйку. Но что-то было не так…

Почему я не чувствовал привычного отвращения от самой ситуации, ведь я… снова раб?

Может, мне было уже все равно?..

Подсознательно я уже понимал причину, но признаться даже самому себе было почему-то трудно.

Да что со мной вообще такое?!

Хотя, может быть, не все так плохо… Интересно, насколько мягкой она окажется?

Что она добрее брата, я уже не сомневался — ведь она спасла меня от неизбежной смерти от его рук. Знала бы она, кто Бахчисарай на самом деле… Как жаль, что я вынужден ее обманывать, скрывая правду о нем…

***

— Расскажи мне о себе. — Мягкий голос Астрахани вывел меня из состояния беспокойного сна.

Сев на кровати, я обвел взглядом помещение. Я лежал в одной из комнат дворца, предназначенных для прислуги. Был уже день, и в высокое окно пробивались лучи солнца.

Рядом со мной сидела Лилике и заинтересованно смотрела на меня. Я удивился, что не чувствовал ее присутствия во время сна, хотя спал весьма тревожно и много ворочался.

Спал.

Я осмотрелся снова.

— Что я тут делаю? И… — Я замялся. — Что т… Вы тут делаете?

— Бахчисарай… Очень плохо с тобой поступил… Когда ты упал от удара, я бросилась к тебе, но ты меня оттолкнул. Ты вел себя очень… Странно.

— Я просто сорвался. Но сейчас все уже хорошо. — Заметив, что повязка на моей руке обновлена, я попробовал немного поработать ею. — Спасибо… За это.

— Не напрягай, ей надо восстановиться.

— Пустяки, на нас все быстро заживает. У меня были раны и похуже…

— Ты ведь олицетворение? — Я кивнул. — А где твои люди и территория? У тебя есть главный город? — Астрахань вернулась к первой теме нашего разговора.

— Да, есть. Сары-Тин[8], госпожа.

— Понятно. А твой брат, он какой?

— Вася? Ну, он очень похож на меня… — Я продолжал разминать раненую руку. — Мы как бы близнецы, поэтому можно представить его внешность по мне. Только… Он выглядит младше, да и возможности у него хуже. Поэтому я всегда его защищал. — Немного помолчав, я добавил. — Мой первый хозяин называл его Сары-Тау. — Я нахмурился. — Кстати, это был Сарай…

— Я так и знала, — Астрахань, казалось, совсем не была удивлена. — Сам подумай, кто это еще может быть? В этих-то степях… Ладно, а еще кто-то из родных у тебя есть?

— Не-а. Совсем никого. Правда, были. До того нашествия… У нас была нормальная семья.

— Тоже пострадал во время него?

— Что значит «тоже»?

— Наш отец, Сарай, пытался защитить свою землю и свой народ от него, но он проиграл. Самарканд пощадил его за то, что тот оказал самое достойное сопротивление из всех встреченных в этих местах соперников. Он выжил, но так и не смог оправиться… А теперь вот…