На осколках разбитых надежд

— …обыщем постройки… сделаем все осторожно… вреда не будет, — уверял офицер пару.

— Отец, разреши… долг… хочу тоже… — взмолился следом Рауль, видимо, решив тоже принять активное участие в поиске.

— … не опасны… мальчик… помощь фюреру… — поддержал его офицер, и после недолгих колебаний пожилой немец кивнул. Офицер коротко приказал солдатам, и те рассыпались по двору, проверяя хозяйственные постройки. Сам офицер вместе с хозяевами и парой солдат направился к хлеву.

Лена быстро отползла от щели и прошептала девушкам, чтобы те поглубже спрятались в сене и держали рот на замке. За Катю она не переживала, а вот Янина, судя по ее виду, вот-вот готова забиться в истерике от страха. Поэтому Лена переползла к ней, пока была возможность, и изо всех сил зажала ей рот, прошептав в ухо, что бояться нечего, если не выдать себя.

— Тут только Мария, наша работница, — говорил тем временем пожилой немец, распахивая настежь двери. — Она не говорит по-немецки.

— Может, она сможет хоть как-нибудь ответить, не видела ли она здесь кого-нибудь? — спросил офицер чуть раздраженно. — Могла ли она помочь им? Русские могут помогать друг другу.

— Мария боится собственной тени и глупая, как пробка, — вступила в разговор хозяйка. Они не заходили в хлев и, судя по голосу, были перепуганы. — Вы можете попробовать, но она вряд ли ответит. Иди сюда, Мария! Сюда, ко мне! Были здесь русские, Мария? Русские! Ты видела русских здесь? Видите, она совершенно тупая! Пошла в дом, Мария. В дом!

— Господин офицер, главное, чтобы ваши солдаты не перепугали животных, — попросил немец. — Не хотелось бы лишиться сегодняшнего удоя из-за этих проклятых русских собак. Как они могли сбежать? Нас заверяли, что это невозможно, что из лагеря не убежать. Безобразие! Как подумаю, что где-то ходят эти русские звери!.. Теперь надо запираться на несколько замков!

— Они были на работах, за пределами лагеря, — недовольно ответил офицер раздраженным тоном. — Иначе бы этого не случилось, поверьте мне. А еще я даю вам слово, что уже вечером эти собаки получат свое.

Значит, солдаты явились на хутор не по их душу. Это русские военнопленные умудрились убежать с работ. Те самые, видимо, которых они видели вчера. Лена на мгновение даже обрадовалась, что кому-то из них удалось сбежать от охраны. А потом застыла от страха и тревоги, когда увидела, как один за другим в хлев заходят солдаты, цепким взглядом окидывая пространство постройки. Двое из них тут же шагнули к огромной охапке сена в углу и стали проверять, не спрятался ли кто в ней. Еще двое ушли проверять стойла, отчего коровы тут же стали волноваться и встревоженно мычать.

— Тут никого быть не может! — заволновался хозяин, услышав переполох в хлеву. — Едва ли русские дошли сюда за ночь так далеко от окрестностей Фоллерсроде . Подумайте сами — вокруг сплошные поля. Их бы заметили тотчас же! Скорее всего, они ушли в другую сторону, в леса. Я бы сделал так.

— Позвольте, мы все проверим, — попросил его офицер. А потом зашел внутрь хлева и огляделся. Лена в испуге пригнулась еще ниже, боясь, что он мог заметить ее.

— А что там наверху? — донесся до нее вопрос офицера, и она похолодела. Хорошо, что ни Катя, ни Янина не понимают немецкую речь. Лене и самой с трудом удавалось не сорваться сейчас.

— Там небольшая площадка под сено, — ответил хозяин. — Но там едва ли поместятся семь мужчин. Господин офицер, мы опаздываем в церковь на службу… Я бы очень просил вас…

— Терпение, уважаемый господин, терпение! — отрезал холодно офицер.

Лена с ужасом услышала, как заскрипели под весом ступени лестницы, ведущей на площадку. Вжалась вся в сено, словно надеясь раствориться в том, скрыться от взгляда того, кто сейчас поднимался. Чтобы не думать о том, что может случиться вот-вот, закрыла глаза и стала вспоминать одну из мелодий. Почему-то вспомнился вальс Шопена, который играл позавчера Рихард. А перед глазами встала его широкая спина, сильные руки и светлая челка, падающая на лоб. Затем мысли перескочили на их первую встречу в парке и потащили за собой воспоминание о его теплом взгляде и широкой улыбке.

— Благодарю за содействие, — услышала Лена голос офицера уже со двора. Она отняла ладонь ото рта Янины, мокрую из-за ее слез, и переползла снова к стене, чтобы посмотреть, что происходит. Солдаты заканчивали безуспешный обыск и собирались во дворе возле офицера. Тот выглядел раздосадованным неудачей и еле сдерживал свои эмоции. Хозяин тем временем подсаживал жену в коляску, запряженную гнедым конем, и что-то раздраженно выговаривал сыну, стоящему во дворе с ружьем в руках. В итоге сдался и махнул рукой.

— Удачной охоты! — проговорил он. — Только будь осторожен, Рауль.

Наконец спустя время двор опустел — ушел отряд солдат вместе с Раулем, возбужденным от предстоящей охоты на военнопленных, укатила коляска, увозя пожилых хозяев хутора в церковь. Можно было продолжать путь дальше. Только теперь это надо было делать вдвойне осторожнее — ведь в окрестностях было полно солдат, разыскивающих беглецов из лагеря.

— Надо уходить, пока все тихо! — решительно заявила Лена, спускаясь вниз. Катерина без раздумий последовала за ней, а вот Янину пришлось уговаривать. Она настолько перепугалась от вида солдат, что не хотела даже с места двигаться.

— Нам не убежать! — плакала она. — Зачем мы только сделали это? Они нас найдут и убьют! Нам не убежать!

— Мы уедем отсюда далеко, — решила Лена. — Главное — найти станцию. Там мы купим билеты и сядем на поезд. Неважно куда. Главное, уехать отсюда подальше. Они будут нас искать здесь, а мы будем уже далеко отсюда. Там, где никто не будет знать, что мы убежали.

— Я не хочу! Не хочу бежать дальше! — отказывалась Янина, и тогда вступила Катерина в разговор. Она больно сжала руку Янины и притянула к себе, чтобы заглянуть той прямо в глаза.

— Я спросила тебя, хочешь тикать? Ты казала, хочу. Так что молчи и тикай. А то бросим тебя тут на потеху немчику тому. Мы с тобой нянькаться не будем! Пошли, Лена! Тольки время теряем! Нехай тут остается, коли так!

Лена хотела бы возразить, но Катя посмотрела на нее с немым приказом молчать, и она подчинилась. Только, когда отошли от хутора на несколько шагов, стараясь держаться дороги, осмелилась спросить:

— А как же теперь Янина?

— Догонит, погодь только чутка, — угрюмо ответила та.

И действительно, Янина нагнала их через некоторое время. Она ничего не сказала. Просто пошла рядом, стараясь держаться девушек. Словно и не было той, недавней истерики.

Некоторое время они шли молча, каждая погруженная в свои мысли. А потом Лена вскрикнула обрадовано, заметив насыпь железнодорожных путей.

— Тут где-то станция! — схватила она от избытка эмоций руку Катерины. — Значит, мы скоро уедем подальше отсюда.

Оставалось дело за малым — найти город, где располагалась станция, купить билеты и, не привлекая лишнего внимания, сесть в поезд. Но это и было самое сложное. Лена вспоминала, как выглядела нарядная немка — в шелковом платье, в шляпке, при сумочке и в перчатках. А их вид был далеко от идеала. Дешевые ситцевые платья измялись за время сна, волосы растрепались так, что даже гребень не справлялся.