На службе их величеств

Наконец Мериам увидела знакомый силуэт. Запыхавшись, остановилась чуть поодаль и снова позвала. Сердце бешено стучало, глаза невольно искали возможных свидетелей поведения профессора. Рано опустившиеся на Бонбридж сумерки мешали. Кажется, адептка слышала чьи-то голоса, но решила, Шардашу она сейчас важнее.

С тревогой затеплив световой шар, Мериам, как была белая от снега, осторожно направилась к профессору. Тот не шевелился, только ходуном ходили бока. Значит, всего пару минут назад Шардаш занимался тяжёлым физическим трудом. Бег не сбил бы дыхание. И точно - сапоги профессора покрывала каменная крошка. Приглядевшись, Мериам поняла: тот вымещал ярость на стенах Школы. Деревья пожалел, а вот учебному корпусу досталось. Весь мох содран, облицовка кирпича частично оторвана и изломана на куски.

– Тревеус, всё хорошо? Ты не поранился? Руки покажи.

Мериам подошла вплотную и вытянула ладони. Она ни словом не обмолвилась об искрошенных плитах. Чуть помедлив, Шардаш вложил в её руки свои. Они ожидаемо были ободраны, под ногтями - кровь.

– Ты... ты это в человеческом обличии делал?

Мериам достала платок, послюнявила и бережно обтёрла его ладони.

Шардаш покачал головой и вздохнул:

– Не думаешь же ты, что я сумасшедший? Просто от бессилия хочется выместить злость хоть на чём-то. Увы, бросить вызов императору я не могу.

– И не надо!
– поспешила добавить Мериам. Только сейчас она поняла, что продрогла, и застегнула пальто.

– Издали зверо-человеческий облик не отличим от человеческого, а перекинуться полностью я не могу, зелье пил только вчера. Успокойся, мне ничего не грозит. Сейчас всё верну на место. Это в первый и последний раз, надеюсь.

Адептка кивнула и погладила его по щеке. Почему решил, будто она ничего не понимает и боится его? С ним всё хорошо - значит, и на душе у неё хорошо.

Шардашу же казалось, что она должна презирать его. Не смог защитить, проглотил оскорбление. Поэтому, когда Мериам попыталась обнять, отстранился и начал молчаливо водворять испорченные плиты на место. Они неохотно срастались в единое целое, но после получаса усилий стены учебного корпуса лишились "отметин" оборотня. Только мох остался валяться на снегу. Шардаш не стал водворять его на место: всё равно уже мёртв.

Всё это время Мериам стояла рядом, чуть в стороне, и наблюдала за лицом профессора. Напряжение никуда не ушло, губы не разомкнулись. Ей даже начало казаться, будто он сердится на неё. Наверное, за то, что видела его в таком состоянии. Мужчина такого не любят.

– Тревеус, давай я сделаю вид, что сидела в комнате?
– наконец предложила Мериам.
– Прямо сейчас уйду и никогда о плитах не вспомню. Обещаю! Только не игнорируй меня.

Шардаш вздрогнул и изумлённо уставился на неё. Потом рассмеялся и обнял, уткнувшись лицом в затылок.

– Ты тут ни при чём, и ничего забывать не нужно, - прошептал он в её волосы.
– Только я один. Пошли греться.

Мериам просияла и, запрокинув голову, коснулась губами его подбородка.

Они простояли несколько минут, не двигаясь, стоя напротив друг друга, держа друг друга за руки и соприкасаясь носами, пока их не спугнул смех возвращавшихся из города адепток.

Шардаш пошёл провожать Мериам, по дороге в десятый раз заверил, что вернётся первого января, напрасно рисковать не будет и не отдаст её Джаравелу ФасхХавелу. На пороге он нежно поцеловал адептку в губы, затем в ямочку каждой ладони и предложил сразу лечь спать. Мериам отказалась, и они просидели некоторое время, обнявшись, на кровати. Шардаш рассказывал о клане серебристых горных оборотней, а она слушала.

Наконец профессор ушёл, попросив не сидеть дни и ночи напролёт за книгами и конспектами. Мериам проводила его тоскливым взглядом и прошептала: "Удачи!"

6

Граф Саамат задумчиво подставил ладонь снежинкам. Он стоял у ворот Ведической высшей школы и созерцал, иным словом его медитативное состояние не назовёшь, окрестности. Взгляд скользил сквозь оголившиеся деревья, не останавливаясь на смутных силуэтах башен Школы, и уходил куда-то вдаль.

Неподалёку переминался с ноги на ногу привратник, держа под уздцы кусачего рыжего крылатого жеребца. Бедный тролль - таких обычно и нанимали сторожами и вышибалами - гадал, когда Магистр магии соблаговолит определиться, желает ли он попасть внутрь или остаться по ту сторону ограды. Не выдержав, привратник кашлянул, привлекая к себе внимание.

Граф Саамат медленно опустил глаза и обернулся.

– Господин маг, вы уж либо туда, либо сюда, - извиняющимся голосом произнёс привратник. Он знал, кто перед ним, поэтому не потребовал предъявить пропуск.

– Ступай, - улыбнулся Магистр магии.
– Забор для меня не преграда.

"Так-то оно так, - подумал тролль, покосившись на невзлюбившего его коня: палец прокусил до крови, демон проклятый, - но непорядок". Вслух он ничего не сказал, ушёл в сторожку греться припасённой бутылкой креплёного.

Граф Саамат ещё раз обратил задумчивый взгляд в парк, постоял немного и закрыл ворота. Он думал прогуляться перед сном, но услышал нечто занятное. Что ж, ночной Бонбридж никуда не денется, а Тревеус Шардаш, пожалуй, может. Не стоило огорчать Раймунду: она редко о чём-то просила. Как и не стоило подвергать её опасности. В конце концов, чары могут быть обратимыми.

Тихо позвав коня, Магистр магии шагнул вглубь парка. Крылатый жеребец покорно следовал за ним, нарушая тишину хрустом снега под копытами. Граф Саамат знал, рыжий найдёт дорогу в конюшню, поэтому без зазрения совести окутал себя невидимостью и прибавил шагу.

Иллюзия, наброшенная поверх заклинания, создавала видимость, будто снежинки проходили сквозь Магистра магии - как через пустое место. Только следы на земле, быстро стираемые снегопадом, выдавали его передвижения.

Шагая по пустынным дорожкам, вглядываясь в редкие жёлтые пятна окон - час поздний, почти все спали, - граф Саамат думал о королеве. Вспомнил, как она надела ему на палец кольцо в знак безграничного доверия и преданности. Это случилось вскоре после того, как он помог распутать заговор среди аристократов. К тому времени Раймунда уже три года была замужем за Страденом. Лаксена ждала наследника, а тот никак не рождался. Пошли слухи о бесплодии королевы, вызванном занятиями магией. Недовольные браком короля дворяне решили заменить Раймунду на свою ставленницу. Королеву же ждала смерть.

Граф Саамат до сих пор помнил её лицо, бледное от страха, дрожащие губы и мечущийся взгляд. Никогда ни до, ни после он не видел королеву такой. Род Астурциев, безусловно, встал бы на её защиту, но помощь могла прийти слишком поздно: в королеву уже стреляли. Раймунда чудом избежала гибели и посреди ночи, путая следы, прибежала к Магистру магии. Повезло, что застала дома. Граф Саамат напоил её травяным чаем, положил под язык две пастилки успокоительного и ушёл, заперев Раймунду в собственной спальне. Убийц нашёл скоро - они караулили жертву во дворце, в королевских покоях. Сомнений, что их провела туда не прислуга, не возникло. Магистр магии позаботился о том, чтобы они не появились и у Страдена.