На страже Империи. Том 2

Резким движением я выхватил из кармана телефон.

— Кому звонить собираетесь? — поинтересовался Григорий Даниилович. — Уверены в его надежности? Это проклятье ведь…

— Потом! — перебил я его. — Расскажешь потом, если что-то знаешь. Надежный или нет, но это единственный, кто имеет шанс успеть добраться до сюда за час.

После нескольких долгих протяжных гудков в трубке раздался хриплый надтреснутый временем голос:

— Владислав Меньшиков слушает.

— Это Лихачёв. — сейчас не до политесов, так что обойдется пока без витиеватых обращений. — Мне нужна ваша помощь. За соответствующую плату, конечно. Времени мало.

— Ого! — усмехнулся старик. — А я-то думал, вы с чем угодно можете разобраться самостоятельно, и никто вам особо не нужен, барон! Что у вас стряслось?

— Мне не до шуток, граф. — процедил я. — Вы умеете снимать истинные проклятия?

Как только Меньшиков услышал об истинных проклятиях, его голос утратил и тень расслабленной весёлости. Быстро и собранно старик спросил:

— Сколько времени у проклятого?

— Примерно час.

— Плохо. Вы будете мне серьезно должны, барон. У меня, знаете ли, нет под рукой инструментов против любых проклятий на все случаи жизни.

— Я понимаю. Если я скажу вам, что проклятие наложили люди некой организации, раздающей своим адептам некие типовые боевые артефакты, это упростит дело.

При этих словах старый граф резко втянул воздух. Так, что слышно было даже через динамик. А затем медленно и раздельно проговорил:

— Это… многое меняет. Я прибуду за сорок с чем-то минут. Ждите.

Связь оборвалась. Но, стоило мне опустить руку с телефоном, ко мне на всех парах подлетел Гриша и прокричал прямо в лицо:

— Барон, вы — идиот! Почему вы сразу не сказали мне, что это связано с организацией! Что если Меньшиков!..

Договорить он не смог. Оскалившись, я мощным усилием воли разогнал отрицательную ману по мышцам, а затем одним резким слитным движением выбросил правую руку вперед — и ухватил особиста за горло. Рывком поднявшись над землей на пару метров, потащил за собой вверх довольно грузного мужика и негромко процедил:

— Гриша. Если ты еще раз позволишь себе так на мне срываться, тебе не поможет никакой папаша. Если тебе есть, что мне сказать, — продолжил я, глядя в покрывающееся красными пятнами лицо. — Говори спокойно и по делу. У нас здесь так общаются. Так общаются вообще все приличные люди.

Снизив высоту, я несильно бросил пухлого особиста на черный камень фундамента. Тут же схватившись за горло, Григорий Даниилович тяжело дышал, приходя в себя.

Я же сверху оглядел лица всех своих соратников и подчиненных. Виктор, Маша, зло сжавшая губы Алиса, водитель Прохор с обоими сыновьями. Все они смотрели на меня одобрительно, на губах Виктора играла злая ухмылка.

Он с первого дня особенно невзлюбил особиста. Уж больно у них характеры разные — хладнокровный и расчетливый немец, человек дела, не гонящийся за признанием и одобрением, и ленный, внешне безразличный ко всему вокруг Гриша, главными развлечениями которого стали бахвальство и нравоучения.

— Надеюсь, это послужит тебе уроком. — мрачно промолвил Виктор. — Что не стоит лезть под руку с идиотскими истериками и ненужными советами.

— Вы… Вы не понимаете! — промямлил Гриша, все еще хватая ртом воздух. — Эти люди, они… кто угодно может быть их агентом! В день прорыва они пытались устроить покушение на моего отца!

Ого! Покушение, на одного из главных людей в Империи, да еще и в такой «удачный» день… Меня все сильнее интересует, что это за типы, и кто за ними стоит. Есть подозрения, что ниточки ведут к кому-то, с кем мне бы пока очень не хотелось встретиться.

Еще рано — я пока не готов вступить в бой и гарантированно победить.

— Ты мог сказать об этом совершенно спокойно. — глядя на него сверху вниз, бросил я. — Виктор прав, я лично не знаю случаев, когда истеричные вопли помогали какому-то делу. Объясни, что это за люди такие, и почему вы до сих пор их всех не перевешали?

Особист уже пришел в себя, и теперь грузно встал, отряхивая колени. С прежней важностью оглядел всех собравшихся.

— Ну, для начала — попрошу удалиться людей простого сословиях. — со значением посмотрел он на Прохора с сыновьями. — Я и так собираюсь раскрывать вам не самую общедоступную информацию.

Я молча кивнул. Все прекрасно всё понимали — слишком много знающих простолюдинов зачастую не может защитить даже дворянское покровительство. Закон о дворянских людях не касается разглашения государственных тайн. Так что трое мужчин нас оставили, удалившись прогуляться в ближайший лесок.

— Ну, говори уже! — нетерпеливо хлопнула по теплому камню Алиса. — Не томи! Во что Юля успела впутаться?

Гриша важно почесал подбородок. Я взмахнул рукой, сотворяя в ней черный клинок. Гриша перестал чесать подбородок.

— Эм… вообще-то, здесь помимо прочего присутствуют люди, находящиеся в императорской опале, и я…

— И ты сейчас всё расскажешь. А если будешь много выпендриваться, сможешь найти вот эту штуковину у себя под ребром.

С этими словами я достал из-под полы пиджака маленький абсолютно черный кинжал. Он почти весь легко умещался в моей руке, и выглядел скорее детской игрушкой. Но страх, возникший в глазах особиста при его виде, оказался совсем недетским.

— Вы… — начал он робко пятиться назад. — Ты… Не может быть!

— Конечно не может. Это кинжал Юлии. И с его помощью она прикончила двоих людей этой вашей организации, предав их и сбежав сюда, к нам. Если и это не развяжет тебе язык, я перейду к радикальным методам.

— Ладно, ладно! — тяжело вздохнул Гриша. — Как бы мне за разглашение радикально не усекли ненужную часть тела на плечах. Организация — все арестованные рядовые называют ее по-разному, но все говорят, как мы сумели выяснить, об одной и той же структуре. Поэтому мы говорим просто «организация». Кому надо — понимают, остальным — не надо. Это сеть подпольных радикальных групп. В основном — социалисты, религиозные фанатики, просто мафия. Все серьезные партии социалистов Империя раздавила еще в начале прошлого века, во время Великой Бойни. Ну, вы знаете, мировая война и всё такое, когда планета и была окончательно поделена между пятью военно-магическими империями… Так вот, ближе к делу…

Рассказ Гриши занял почти все время до обещанного прибытия старого Меньшикова. Все эти сорок минут мы неотрывно следили за коконом Юлии, приобретающим все более темный оттенок, покрывшийся черными пятнами, напоминающими плесень. И внимательно слушали внезапный экскурс в историю и следственное дело.

Оказалось, что после разгрома всех хоть немного социалистических «партий» — тех, кто хотел дать народу доступ к магии и всему образованию, кто собирался избавиться от аристократии, или вообще сверху донизу перекроить всё общество, — страна почти век была «едина и спокойна». Если, конечно, полурабский труд десятков миллионов человек, закабаленных в долги и кредиты под нескончаемые «пугалки» новой мировой бойней, можно назвать единством и спокойствием.