На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

А представьте на миг, что больше во всей огромной Вселенной никого, кроме нас, нет, и только здесь, на Земле, реализовалась бесконечно малая вероятность такого уникального явления, как жизнь. Немного жутковато от того, что когда-нибудь всего этого может и не стать и снова наступит царство вечного безмолвия, как это было всего-то полмиллиарда лет назад, в начале фанерозоя.

По большому счету, мы все как представители рода человеческого очень похожи. И если мы будем любить и стараться понять друг друга, заботиться о нашем общем доме под названием Земля и навсегда забудем о ненависти, то нашим далеким потомкам наверняка удастся достичь всеобщей гармонии и совершенства на нашей планете.

А о том немногом, что нас различает, я постараюсь поведать в этой части моей книжки, передав свои ощущения от общения с нашими собратьями по разуму в разных странах и уголках Земли.

ОТ ШПИЦБЕРГЕНА ДО ЭКВАТОРА И ДАЛЬШЕ

Глядя на карту, пытаюсь мысленно восстановить все то, что видел и слышал в «дальних странствиях», и никак не могу сообразить, как сделать свое повествование интереснее для Вас. Может быть, Вы тоже соберетесь в те края и захотите кроме справочников и путеводителей полистать и эти страницы. То ли мне соблюдать хронологический порядок: что за чем было, – то ли следовать географическому принципу? Пожалуй, первый принцип точно исключается, да и второй в чистом виде не пойдет, но его можно принять в качестве основы. Попробую сделать так, чтобы можно было почитать любой кусочек независимо от другого.

Самая северная точка, достигнутая мной на Земле, – это чудесный архипелаг Шпицберген, не столь уж и далекий от макушки планеты – северного полюса. Я уже писал о своем посещении Шпицбергена в истории «Практика выживания» в первой части. Самая южная точка – это остров Ява в Индонезии. Немного оттуда не «дотянул» до Австралии, где хотелось тоже побывать. Но, может, еще и придется.

Самые западные точки расположены на американском континенте: в Хьюстоне штата Техас, на побережье Мексиканского залива, и в южноамериканской Венесуэле. А самая восточная точка моего пребывания – на нашем Дальнем Востоке, на побережье Тихого океана.

Начнем с самых ближайших наших соседей в Европе,

СТАРУШКА ЕВРОПА ЛУКАВИТ

В нынешнее время цивилизованная Европа претендует на абсолютную истину в вопросах демократии и прав человека. Оспаривать это трудно, поскольку, действительно, в сравнении со всем остальным миром европейцы ушли намного дальше и человеческие ценности здесь не являются пустым звуком. Они определяют и политику, и культуру, и повседневные взаимоотношения людей, всегда предельно уважительных друг к другу, независимо от положения человека в обществе. Честно сказать, нам до европейцев, ох, как далеко в этих вопросах. В России на протяжении столетий при всех режимах человеческая жизнь ценилась невысоко. Впрочем, американцы с их явно выраженными двойными и тройными стандартами так же далеки от настоящей демократии, по крайней мере, когда речь идет о других странах. Но и европейцев нельзя назвать непогрешимыми. Они хоть и в меньшей степени, но подвержены этой же болезни. У нас они заметят абсолютно все и даже больше, чем есть, а свои проблемы не всегда готовы признать, во всяком случае, открыто и публично. Поговорка «В чужом глазу пылинку заметит, а в своем бревна не увидит» в этом случае вполне уместна. Впрочем, нельзя обобщать. Люди настолько различны по характеру, культуре, темпераменту и т. п., что применять к ним общий термин «европейцы», так же, как и выражение «у них на Западе», было бы не вполне корректно. Однако давайте попытаемся по возможности свести к минимуму «околополитические» рассуждения и настроиться на более приятную «волну путешествий».

Наши друзья по «лагерю» вчера и сегодня

Сейчас бытует мнение, что в советские времена вся дружба со странами Восточной Европы держалась на «советских штыках». Во всяком случае, многие нынешние политики, находящиеся там у власти, активно эксплуатируют тезис о том, что все беды тогда были от чрезмерной советской опеки, «душившей свободу», а сейчас эту страшную и непредсказуемую Россию надо тем более бояться и потому скорее вступать а НАТО и Евросоюз. Понятно, что эти настроения активно подогреваются нынешними «благодетелями» мира, преследующими исключительно свои интересы и мало задумывающимися о судьбах людей в этих странах. В итоге вместо желанной независимости и свободы эти государства получают другую, еще более жесткую, зависимость от своих сильных новых партнеров. И не всегда это окажется благом, поскольку фактически их национальные экономики будут зарегулированы и никак не в ущерб сильным европейским государствам, поддерживающим своих собственных производителей. А наши бывшие друзья, скорее всего, навсегда останутся «на задворках Европы», к большому сожалению.

Несмотря на весь этот сложный комплекс вопросов и противоречий как в прошлом, так и сейчас, берусь утверждать, что отношение простых людей к гостям из Советского Союза в те времена было искренним и радушным.

Правда, мой опыт в 80-е годы ограничивался лишь посещением Польши и тогда еще единой Чехословакии, а в нынешнее время несколько раз по делам пришлось побывать только в Болгарии. Наши бывшие советские республики, ставшие самостоятельными государствами, в расчет принимать пока не будем, поскольку это совсем отдельная тема…

В конце марта 1989 года я отправился с группой мурманских туристов в двухнедельную поездку по Польше и Чехословакии. До Бреста доехали на поезде, а там пересаживались на «Икарусы», с которыми потом и колесили по этим странам.

Польшу пересекли с востока на юго-запад, а обратно уже ехали другой дорогой и довольно много успели посмотреть. Из крупных городов посетили Варшаву, Познань, Вроцлав, а небольших городков и поселков проезжали немало. Страна оказалась намного интереснее и самобытнее, чем ожидали. До тех пор в отношении поляков у нас складывался несколько пренебрежительный стереотип «торгашей», вечно недовольных жизнью и окружающими. Однако многое оказалось не так. Они в определенном смысле обгоняли нас и в движении к «рынку» с сопутствующими, в том числе и негативными, последствиями. Уже были налицо признаки разгоняющейся инфляции, которые нас в полном объеме ожидали только через пару лет. Тем не менее, приятно поразили не только интересная и оригинальная архитектура средневековых городов, но и обилие производимой в стране строительной техники, грузовых автомобилей, микроавтобусов и прочей продукции, свидетельствующей о высоком технологическом уровне промышленности. И это при том, что уже прошло много лет со времени начала «бузы», затеянной профсоюзом «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой.

Отношение пожилых поляков к нам было уважительным и дружеским. Если ты на улице спросишь что-то по-русски, они улыбнутся и будут долго, терпеливо и с удовольствием тебе растолковывать, как и куда пройти. Даже подозрительного вида молодежь, «тусующаяся» в подземном переходе ночной Варшавы, подскажет и поможет. А о том, что мы делали в этой самой ночной Варшаве, стоит рассказать отдельно.

Руководитель группы, бывший инструктор райкома партии Василий Смоковдин, был человеком бесхитростным и сам предложил желающим мужчинам посетить ночной бар со стриптизом. Большинство согласились, поскольку в то время ничего подобного в России увидеть было невозможно. Каким-то образом об этом узнала и женская половина группы, и в итоге чуть ли не в полном составе мы направились на городском транспорте в такое заведение где-то в центре Варшавы. На руках у нас был только адрес, который мы узнали в отеле. Тут-то и помогли пожилые и молодые жители Варшавы найти в огромном городе нужное место. Им оказался не бар, а весьма дорогой ресторан. Плата за вход была внушительной. Зрелище действительно оказалось интересным и очень необычным. Хотя мы и пытались заказать только кофе и чай, итоговый счет оказался непосильным в основном из-за того, что один из наших кавалеров, «охмурявший» нашу же туристку, сказал официанту, что свет над столом очень яркий. Официант тут же голой рукой вывернул горячую лампочку в абажуре над столом и принес свечи в дорогих антикварных подсвечниках. Пришлось при расчете собрать всю мелочь по всем карманам, чтобы выйти из ресторана без общения с полицией. Однако возникли проблемы в гардеробе при получении верхней одежды. Выдающий одежду гардеробщик был крайне недоволен отсутствием чаевых с такой большой группы посетителей.

До отеля добирались на какой-то ночной электричке «зайцами», а потом около часа пешком. Где садиться, где выходить и куда идти, опять же объясняли попадающиеся по пути в ночном городе приветливые варшавяне. В общем, отношение простых людей к нам было очень хорошим. Не думаю, что на такое радушие мы могли рассчитывать в своей собственной столице.

Поразила исключительная ухоженность могил советских солдат, погибших при освобождении Вроцлава (Бреслау), так же, как и состояние любого кладбища, где не было ни одной заросшей или заброшенной могилы. Во Вроцлаве запомнилось посещение старинного университета со средневековой архитектурой.

Так что почти везде в Польше нас встречали открыто и радушно. Очень жаль, что современные польские политики в угоду нынешним покровителям разыгрывают антироссийскую карту. А те преследуют лишь свои собственные интересы, и их абсолютно не волнует польский народ.

Перебравшись в Чехословакию, заметили разительную разницу укладов этих двух стран прежде всего в сельской местности. Если, проезжая по небольшим польским деревням, мы видели много аккуратненьких домиков, больше похожих на современные коттеджи, вместе с примыкающими к ним земельными участками польских фермеров, то здесь вдоль дорог были поля до самого горизонта, наподобие наших колхозных посевов, правда, более аккуратные и ухоженные. В материальном плане Чехословакия была, пожалуй, самой благополучной из европейских социалистических стран. Здесь мы убедились еще раз, что на свете бывает множество сортов пива, а не только единственное «Жигулевское», которое было у нас на прилавках, да и то не всегда. Запомнилось, как мы по своей инициативе, гуляя по городу Брно в свободное время, зашли в пивбар при заводе по производству пива «Старо Брно», где простая публика за кружкой пива общалась между собой и с любопытством поглядывала на нас. Цены здесь, в отличие от пивных ресторанов и даже магазинов, были просто символическими. Конечно, чистота для дешевой рабочей «пивнушки» была просто идеальная, люди были одеты прилично, и привычных нам для таких мест опухших, красных и небритых мужских физиономий попросту не было. По-русски тогда почти все понимали хорошо и с удовольствием пообщались с нами на общие темы, в том числе и о хоккее, где наши с чехами были постоянными неудобными друг для друга соперниками. Какой-то неприязни к нам в связи с известными событиями 1968 года мы не ощущали. В городских кафе и барах пиво было все равно недорогим, зато разнообразие сортов просто поражало. Но вот с закуской мы поначалу обманулись. Местные кулинары-умельцы так хитро и тоненько резали различные холодные мясные деликатесы и колбасы, делая из них всевозможные розочки и фигурки на тарелках, что те казались почти полными. Но когда начинали есть эту красоту, оказывалось, что ее едва хватало «на зуб». Весь объем этой внушительной на вид мясной конструкции состоял преимущественно из воздуха.

Красавица Прага, раскинувшаяся на берегах Влтавы, оправдала самые лучшие ожидания. Ее исторический центр: Карлов мост, центральная площадь с городскими часами и прилегающие территории с прекрасными видами и городскими пейзажами – действительно можно назвать одним из красивейших мест в Европе.

Жили мы в кемпинге в предместьях Праги рядом с каким-то средневековым замком, где по парку свободно разгуливали павлины, Было непривычно тепло для конца марта: кругом яркая зелень и начинающие распускаться некоторые виды цветов.