На вторых ролях, или Экзамен по спасению принцессы

В день праздника я осталась в детской. Сара, двухлетняя дочь Императора играла с кубиками, а Фар, пятилетний гиперактивный мальчишка бегал по детской с игрушечной саблей, изображая воина. Они были милыми детьми: не избалованными, веселыми, активными и здоровыми. Их почти не показывали посторонним и большую часть времени они проводили со своей матерью и со мной. Мать их, Императрица и просто отличная женщина готова была возиться с детьми часами, но, государственные дела, в которых ей волей-неволей приходилось участвовать, отнимали все время.

Я взглянула на часы.

– Ребята, пора спать!
– было уже десять вечера.

– Нет!
– захныкал Фар.
– Не хочу спать!

– Играть!
– возвестила Сара.

– Уже поздно. Играть будем завтра. Тар обещал свозить нас в лес. А сейчас - спать. Сара, иди сюда, я тебе косы расплету.

– Молоко!
– возвестил Фар.

– Как нужно просить?

– Хочу молоко! Пожалуйста, Сельма, - пролепетал ребенок.

– Ладно, - я вздохнула и поднялась с пола.
– Сейчас принесу. А потом - спать.

Они синхронно кивнули и заулыбались. Сара доверчиво погладила меня по хвосту.

В замке было пусто. Почти вся прислуга была занята на празднике (и это было одной из причин, почему я не просила кого-то из служанок принести детям молока). Освещение оставили только в той части, где находились гости, а в крыле для личных покоев обитателей замка горели немногочисленные свечи.

Я быстро, стараясь глубоко дышать, бежала к кухне. Было страшно. Темные углы и ответвления коридоров будто бы ожили. Никогда не думала, что боязнь темноты может быть такой. Лишающей разума, лишающей твердости ног. Еще чуть-чуть, и я бы услышала это хриплое дыхание и противный голос. Как в ту ночь, с Таром.

Я неслась с такой скоростью, что не заметила мужчину, вывернувшего из-за поворота, врезалась в него и упала бы, если б он не успел меня поймать.

– Ты кто?
– услышала я.
– Домашнее животное императорской семьи?!

Наглядный пример, почему я не люблю показывать уши и хвост. Сколько таких умников еще в Империи?

– Простите, - я подняла голову.

И поежилась от внимательного и спокойного взгляда темных, почти черных глаз.

– Куда спешишь, киска?
– усмехнулся он.

Явно с праздника, кто-то из гостей. Я бы заметила, если б такой мужчина ошивался в замке постоянно. Собранные в хвост черные волосы длиной чуть короче плеч, некоторая худоба, впрочем, не кажущаяся излишней, резко очерченные скулы и рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, да закатанными рукавами. Ни дать, ни взять, в разгар веселья отлучился. Вот только что он забыл в жилой части замка? От зала для приемов сюда пилить и пилить.

– Я - няня. Иду укладывать детей спать. Простите, господин, я должна идти.

– Стой, - он ухватил меня за руку и оттеснил к стене.
– Я с тобой еще не закончил.

– Зато я закончила, - я едва удержалась от шипения.
– Держите себя в руках.

– В руках? Киска, ты не в том положении, чтобы мне грубить.

Я замерла, зачарованная его глазами, в которых плясали огоньки-отражения свечей.

– У тебя очень приметная внешность, - продолжил он.

И я поняла, что последует затем...

– По всем моим владениям ходят ориентировки на похожую девушку.

– Вашим владениям?
– я ценой неимоверных усилий справилась с дрожью.

– Мое имя Арлангор, киска.

Не знаю, какого размера были мои глаза в этот момент. С блюдце, наверное.

– А-а-арлангор?
– промямлила я и, если до этого оставался хоть какой-то шанс отвертеться, то теперь я выдала себя с головой.

– Вот именно, киска. Как думаешь, Императору выгодно ссориться со мной из-за какой-то девки, что сбежала, не имея на то права?

– Вы...вы не понимаете. Мой отец давно умер, а меня не за что наказывать. Я уехала, потому что боялась.

– Боялась. Кого?
– было видно, что Арлангор мне не верит.

– Анткорта. Старосту. Все знают, что он держит бордель. Он несколько раз предлагал мне контракт и пригрозил, что силой заставит подписать. Я не могла ничего придумать.

Он насмешливо на меня смотрел.

– Один вопрос: мне-то какое дело?

Я отвернулась. От отчаяния хвост поник. И тут теплая ладонь прикоснулась к уху, к самому кончику. Я отпрыгнула от Арлангора и непонимающе на него уставилась.

Даже мама никогда не трогала мои уши. Они были слишком чувствительные, особенно к мужской загрубевшей ладони.

Он не дал мне отскочить и дернул на себя, перехватывая второй рукой хвост. Я замерла, стараясь не дышать, но чувствовала, как предательски метался кончик, выдавая мой страх.

– Никогда не целовал мутантов, - пробормотал Арлангор, прежде чем прижаться к моим губам.

Странное пугающее ощущение чужого тепла, жгучая обида от оскорбления, которое я слышала всю жизнь, страх от осознания того, что, вероятнее всего, придется вернуться. А значит, угодить прямиком в лапы к Анкорту. И...странное чувство тепла, исходящего от мужчины.

– Демон!
– он отстранился, прижимая к окровавленной нижней губе ладонь.

– Не прикасайтесь ко мне!
– вышло истерично, даже слишком.

Он прижал меня к стене, поставив руки по обеим сторонам от моей головы. От взгляда, полного ярости, хотелось зажмуриться и сползти на пол, но я упрямо вздернула подбородок, спрятав дрожащий хвост за спину. Уши слегка подергивались, ловя каждый вдох Арлангора.

– Видишь ли, - медленно проговорил он.
– Я не люблю, когда мне бросают вызов. Ты решила сбежать из моих владений. А могла обратиться за помощью. Теперь не жди снисхождений.

Помощи? Он серьезно говорил о помощи? Сдается, меня бы даже не пустили к нему, уж не говоря о какой-то просьбе.

– Тебе придется вернуться. Вот только право на свободу нужно заслужить. Да, Сельма, на свободу - там.

– Вы...вы не докажете, что я сбежала. У меня есть документы!

Принцесса Дейнатара сделала нам с мамой документы.

Он наклонился близко-близко, к самому уху. Я против воли обвила его ногу хвостом: дыхание, щекотавшее нежную кожу, вызывало странные, доселе неведомые чувства.