Набат-3

В короткий момент перед знакомством Судских не­ожиданно подумал, вернее, схватил мысль: «А чему я удив­ляюсь? Не я ли более других проповедовал возврат к за­бытым богам и традициям? Я это делал, базируясь на изысканиях, на необходимости возврата славянского духа, здесь это понимают грубо, по уверенно. Что посеешь...»

Человек за столом пристально вгляделся в гостя, ре­шительно встал и подошел вплотную с протянутой для пожатия рукой.

Я узнал вас, — сказал он уверенно. — Вы генерал Суд­ских. Не знаю, какие цели привели вас сюда, но рал встрече. Нам по пути, чтобы разрушить ненавистный режим.

«Я так опрометчиво не думаю, — все еще молчат Суд­ских. — Разрушать — не мое занятие».

Так какими судьбами? — напомнил о себе Буйнов.

— Сказать честно, затрудняюсь ответить, — просто­душно улыбнулся Судских. — К вам в гости я не собират- ся. Рядом с воинской частью мне назначили встречу.

— Пути Госиодни неисповедимы, — в точку или невпо­пад сказал Буйнов. — Но это закономерность. Игорь Петро­вич, вы разумный человек и, пожалуй, самый уважаемый генерал в системе разведки. Ваша отставка и объявленный розыск - логическая цепь действий нынешней власти. Вы Ельцину не нужны, вы думающий и противодействующий. Именно такого человека мы рады принять в свои ряды. Наши взгляды совпадают, ваша популярность высока, это дает при­ток свежих сил в движение патриотов.

— Я в розыске, — подчеркнул, усмехнувшись, Судских.

— Это не вопрос, — скорчил гримасу пренебрежения Буйнов.— Мы не позволим обидеть вас. У нас длинные руки, — снисходительно добавил он. — Мы контролируем и отслеживаем ситуацию по всей стране. В нужный час нас не застанут врасплох.

— Так уж по всей?
– постарался мягче выразить со­мнение Судских. К национал-патриотам он всегда отно­сился с предубеждением, огульным доводам не доверял.

Буйнов усмехнулся:

— Я могу в деталях описать обстановку вашего каби­нета или дать трезвую статистическую выкладку но любо­му экономическому вопросу. С помощью консультантов, разумеется. С нами сотрудничают многие уважаемые люди. Вам самое место среди них. Сказать проще, мы готовим команду.

— Неожиданное предложение. — покрутил головой Судских. — Я" не знаком с целями и задачами вашего дви­жения.

— Бросьте, Игорь Петрович! — резко возразил Буй­нов. — О нас президентские стукачи знают меньше, чем вы. О ваших исследованиях ходят легенды, а вы скромни­чаете. Вы же сочувствуете нам. Не хотите открываться?

— Многое неприемлемо для моих убеждений.

— А кто согласен полностью? Смущают дебилы со стри­жеными затылками? Так их не в Думу брали, а бездумно выполнять приказы командиров. Думать за них нужно мне да вам. Смущает форма? Черный пнет внушает уважение. Переоденьте солдата во флотскую форму, он себя орлом почувствует, морским соколом! Не культивируем жалость? Инородцы — вши на теле России, источник заразы. Ре­зультат политики непротивления налицо. Мы готовим по­ход за оздоровление России.

— Бесперспективный поход, возразил Судских. — Арийская идеология Гитлера не спасла. Начинал красиво, закончил плачевно. Зачем повторять ошибки?

— Допустим, — не выразил обиды Буйнов. — Разубе­дите меня, дайте другой детонатор к взрывчатому веще­ству. В вашем УСИ занимались и этим. Нашли?

— Возрождение казачества, — прямо ответил Судских.

Какого казачества? — опять скорчил гримасу Буй­нов. — Этих опереточных дядек в штанах с лампасами? Вам ли не знать кухни, где их готовят. Побойтесь Бога! Казачество извратили в корне, чтобы мороки не было. Любое движение начинается с лидера, личности, а тако­вых у казаков нет. Те же самые проходимцы, что везде. Главный атаман Будницин — бывший торгаш, отсидел за хищение три года, попал под амнистию, его начальник штаба Самшитов — бывший младший лейтенант мили­ции, выгнали за взятки. Ялда у него, извините, атаман­ских размеров, слов пет, пару вельможных теток трахнул и должность себе обеспечил. Еще? Донец Куматников из- под Тирасполя при первом залпе драпанул, а потом сказ­ки рассказывал, как он обходной маневр производил. Ле­бедь ему натурального пипка под зад дал, а обиженный Куматников в отместку стал байки про Лебедя распрост­ранять, будто генерал жидам продался. Кстат и, казачье ру­ководство хотело бы с Лебедем поручкатъея, только он их на дух не принимает. Не казачество как таковое, а ряже­ных проходимцев. «Мерсами» обзавелись, а на копя без посторонней помощи влезть не могут. И какой толк от этих мультипликашск? Не идее, а Мамоне служат. Я на­шего президента в грош не етаплю, но подобных себе про­хвостов он за версту чует. Кинул им горсть медяков и па­рует. И нету потому казачьей силы, одни разговоры. А у нас есть. Мы не от милостей засранпев кормимся, а сами берем у тех, у кого задница замарана. У пас дисциплина, свободомыслие запрещено. Принимаешь — милости про­сим, по-своему рассуждаешь — по-своему и живи. При­ходят кургузые мачьчишки, через полгода становятся ры­царями без страха и упрека. И никакого зомбирования. Почему, вам ясно? — спросил Буйнов неожиданно.

— Вы достаточно пояснили, — вежчиво ответил Судских.

— Тогда вот вам каверзный вопрос, как знатоку испо­веданий,— прищурился Буйнов. Мы проповедуем арий­скую культуру, а Христа оставляем знаменосцем. Как вам сия задачка?

Судских усмехнулся. Особой сложности в вопросе он не видел, и Буйнов ему не экзамен чинил: примет Суд­ских этот культ или нет?

— Всяк сверчок знай свой шесток.

— Правильно, Игорь Петрович. Гитлер целую епар­хию создал знатоков арийской культуры — «Амнс верде», а солдатам на пряжках выбивали: «С нами Бог». И те ве­рили, что истинный Бог Иисус Христос.

— И не помогло.

— С какой стороны посмотреть. В Германии после вой­ны немецкое поголовье окрепло, а не жидовское, немец себя арийцем почувствовал, хозяином. Был, значит, толк в нацизме. А у нас жид на жиде сидит и русское стадо погоняет. Так вот своим стадом мы сами управлять ста­нем, если оно очеловечиваться не желает. И с наркотой справимся, и голубым в задницы чопики забьем, и алко­голизм искореним. Потому что наши мальчики про Иису­са знают, про непорочное зачатие информированы и боль­ше ничего им знать не положено. Как вам простота управления?

Не вы первый, но соблазн велик' еще раз попробо­вать. Вам попробовать, — подчеркнул Судских. — Почему бы вам не исследовать порочность этого пути?

— Для этого вы есть, Игорь Петрович, — умильно, как пойманный па шкоде мальчишка, улыбнулся Буйнов. — Я практик, а для теоретических изысканий у вас все будет. И вашего Лаптева уговорим, и Бехтеренко, а главное, здесь вас ни одна собака не тронет, потому что мы вас уважаем, вы нам искренне нужны. Именно здесь вы нужны России. А российских националов боятся и уважают все. О фа­шизме тявкают всякие герберы, осторожно облаивают ум­ные Шендеровичи, кобзоны вынюхивают, нельзя ли пово­док надеть. Отчего, Игорь Петрович, шавки тявкают на волкодава?

— Or страха, — не задумываясь сказал Судских.

Прежде чем ответить. Буйнов переварил емкость ответа:

— Умный вы мужик, Игорь Петрович. Именно от стра­ха. Чтобы хозяин не забывал волкодава кормить. Иначе волки и сучью псарню, и овчарню порежут.

— Я это осмысливал иначе, — возразил Судских.

— Иначе Гитлеру никто бы грошика не дал на весь его нацизм. Санитарная операция, Игорь Петрович. Выдумае­те, я не понимаю, что национализм — явление скоротечное? Больше других, уверяю вас. Многие всерьез рассуждают о необходимости оздоровления нации, и никто не задумыва­ется, что речь идет именно о медицинской стороне термина и меньше всего о духовной. О санитарии тела. Русская по­словица не случайна: в здоровом теле — здоровый дух. Ка­жется, должно бы наоборот. Вам не кажется?

— Как-то не задумывался, — ответил Судских. Поста­новка вопроса сбивала с толку.

— А вот древние арии придавали этому огромное зна­чение. Но опасайтесь, вы можете устремиться по ложно­му пути. Вы полагаете, будто стриженым мальчикам нече­го раздумывать над бытием, за них думают командиры, от них требуется здоровое тело и курячьи мозги. Критики фашизма и национализма строили свои обвинения имен­но на этом ошибочном мнении. Оглупляли саму идею арий­ского возрождения. И вес верили.