Начальник Америки

Сдвинув два стола, мы развернули карты (в том числе сделанные нами с Тропининым отчасти по памяти, отчасти на основе известных открытий). Кроме того, я выложил на стол публикации о путешествиях, заметки мореходов, выдержки из судовых журналов — всё, что удалось достать по интересующему меня направлению.

— Предлагаю идти по графику Кука, — предложил я. — Имея в виду его первое кругосветное плавание. Он прошел этим маршрутом сравнительно легко, в то время как многие просто не смогли обойти Горн.

— Там жуткая обстановка, — согласился один из моряков.

В эту эпоху еще не наработали достаточную статистику, хотя уже стало ясно, что Горн никогда не бывает приветлив.

— Если не получится пройти Гон в течении месяца, можно повернуть на восток и пройти через Австралию. Будем рассматривать это, как запасной вариант.

— Австралию, сэр? — не понял Спиджик.

— Я хотел сказать Новую Голландию, — мой палец пробежал по сороковой широте общей карты. — Такой путь выйдет в два раза больше по расстоянию и в полтора по времени, зато ветер и течение попутные. Если всё время держаться этой широты нас просто вынесет к Тихому океану.

— Если сперва не потопит, — мрачно добавил Скипджек.

— Если не потопит. Но на всем пути нет ни островов, ни скал, насколько я знаю.

— То есть негде будет набрать воды, случись что, — заметил Скипджек.

— Да. В том числе поэтому Горн предпочтительнее. Но в основном мне бы не хотелось терять время.

— Мы не пройдем Горн, если не сможем давать шесть узлов на галсе круто к ветру, — заметил старый помощник боцмана по имени Дэнни. — Противное течение соединяется с ветром и вас сносит к востоку, а волны столь высоки, что в ложбине между ними даже топсели опадают.

— Приходилось бывать там?

— Нет, мы шли к Мысу, потеряли конвой, и капитан, опасаясь голландцев зашел далеко к югу. Это было в пятьдесят девятом, сэр.

Я подошел к окну и посмотрел на «Палладу». Матросы поднимали на борт стопку досок.

— Газеты писали, что фрегат довольно резв, — сказал я и взглянул на Спиджека. — Как он вам показался?

— Это правда, — заверил тот. — Французы умеют делать хорошие корабли. Если грамотно уложим груз и удифферентим, шесть узлов круто к ветру я вам гарантирую.

— Отлично. Во время первого путешествия Кук прошёл от Англии до Таити за семь с половиной месяцев, а во время третьего — от Таити до Гавайских островов за сорок дней. Таким образом, я надеюсь уложиться в год.

— Из-за войны с испанцами нам придется обойти Канарские острова, — заметил Скипджек. — Но мы можем зайти на Азорские, где заодно прикупим вина и фруктов.

— Согласен.

— И остров святой Екатерины, — добавил Спиджик.

— Рио? — переспросил я. — Кажется они холодно приняли Кука. Там не возникнет проблем?

— У капера? Не думаю. Португальцы, возможно, боятся флотских офицеров, те могут что-то разнюхивать. Но если мы просто зайдем, чтобы взять воду и продовольствие проблем не возникнет. Были бы деньги.

— Хорошо. Деньги будут. Итак. Если придерживаться графика Кука, то выходить нам лучше в середине августа, имея, допустим, пару недель в запасе.

— При всем уважении, сэр, Кук выходил из Плимута, — поправил Спиджик. — А мы в Ярмуте. Нам ещё следует пройти весь Канал, и тут многое будет зависеть от погоды.

— Хорошо. Пусть будет только неделя в запасе. Мы успеваем подготовить корабль?

— Думаю да, — Спиджик пробежал взглядом по лицам петти-офицеров, но возражений не последовало. — Успеваем. Если, конечно, получим письмо марки и репрессалии.

* * *

С получением каперского патента и правда выходила странная заминка. Шляпник не был пробивным человеком, но это дело и не требовало каких-то особых связей. Обычно письма выдавались сразу, едва вы предъявляли корабль и уплачивали залог. Тем не менее, в Адмиралтейском суде начали волокиту. Мне даже пришлось выдернуть в Лондон Спиджика, чтобы разобраться с проблемой, но тот вернувшись из Монтджой Хаус лишь плечами пожал.

— Говорят, что скоро будет решение, — сказал шкипер.

И это «скоро» тянулось неделю за неделей. Мы рисковали пропустить график Кука, а значит столкнуться с более мощными ветрами и штормами.

Продолжая наведываться в Лондон я совершал иногда необычные находки. Однажды, приобретая несколько морских барометров в лавочке на Корнхилл, я увидел каучук. Его продавали здесь в качестве стирательной резинки.

— Три шиллинга за кубик, — ответил продавец на вопрос о цене.

— И сколько в этом кубике?

— Половина дюйма любая грань

— Это выходит двадцать четыре шиллинга за кубический дюйм? — быстро подсчитал я.

— Точно так!

— Я бы купил кубический фут этого прекрасного материала. Но мне нужна скидка. Две тысячи фунтов слишком дорого.

— Фут? — удивился продавец. — Зачем вам столько?

— Я много пишу, рисую и делаю много ошибок.

— Боюсь я не смогу вам дать скидку. Да и кубический фут у меня вряд ли найдется.

Продавец держался нагло. Захотелось его осадить.

— Очень жаль, мне придется поискать вашего поставщика.

— Вряд ли вы преуспеете, — фыркнул продавец.

— Как сказать… ведь это вещество — сок млечных деревьев из Южной Америки, я не ошибся? Не ошибусь также, если предположу их источником или северную Бразилию, или восточную часть Перу, или голландские колонии. Эссекибо и Демерара. В последней, кстати сказать, сейчас много британцев и они могли бы, пожалуй, присылать вам некоторые образцы. Однако у меня есть друзья в Амстердаме, а вскоре я собираюсь отправиться на юг, так что надеюсь получить к сырью прямой доступ.

С каждым словом мой собеседник бледнел, а затем начал краснеть. Я все же купил у него один ластик для образца, а про себя пожалел, что не зайду в Южную Америку. Жесткий график не давал нам такой возможности.

Патент всё не давали. Но однажды от «Борцов», куда прибывали дилижансы, в «Черный лев» прибежал мальчишка с письмом. Мне пришлось уплатить шиллинг ему и еще шиллинг передать для кучера, потому что письмо тот получил на пересадочной станции. Хорошо, что мы заранее договорились о подобной возможности. Письмо оказалось коротким. Шляпник требовал безотлагательной встречи.