Начало пути

– Так точно, товарищ полковник. Я как раз хотел спросить, кто будет командовать взводами, раз у Васильева не хватает офицеров. Рад, что хоть одна проблема разрешилась сама собой.

– Поводов для радости, Вексельман, у тебя нет никаких. Разве что можешь расслабиться - погоны твои останутся при тебе. Чем я весьма и весьма недоволен, - мрачно прокомментировал реплику Вексельмана Шелепов.

– Да, и вот еще что. До меня дошла история про молодого парня с сербской фамилией, который вовсю геройствовал в Сямже. Болтают про него разное, и половина из этого - полное вранье, раздутое солдатскими байками. Но юноша действительно молодец, к тому же, он вроде бы командовал пятеркой бойцов. Васильев во время обороны Сямжи распорядился разбить каждое отделение надвое. Так что авторитет у парня есть, да и опыт он за считанные дни приобрел такой, что за три года мирной срочной службы и во сне не увидишь. Так вот, я бы очень хотел, чтобы ему досрочно присвоили звание младшего сержанта и дали под команду отделение.

– Товарищ полковник, но как же? Он даже не ефрейтор, и служит не больше трех месяцев ...

– Хорошо, давай подождем пару лет, и пусть отделение тоже подождет, обойдется без комода, да? В принципе, как командир бригады, я и сам могу его повысить, но это вообще-то твой уровень и твоя прерогатива, так что прыгать через голову я не стану. Подготовишь приказ сегодня же!

– Есть! Разрешите идти?

– Вот теперь иди. Идите!
– Махнул рукой Чернову с Кругловым полковник, показывая .что аудиенция на сегодня окончена. Офицеры поспешно вышли вслед за Вексельманом, не замедлившим тут же покинуть кабинет Шелепова.

Когда дверь кабинета закрылась с внешней стороны, Шелепов развернул сложенную вчетверо крупномасштабную карту. Десятидневный простой, уже гарантированно продленный еще почти на сутки, привел к тому, что они отстали от основных сил корпуса по меньшей мере на триста километров. Когда комбриг последний раз связывался по рации со штабом генерал-лейтенанта Максимова, корпус уже квартировал в Вельске.

Крупных стычек, как ни странно, больше не наблюдалось, после больших потерь под Сямжей архангельцы перешли к партизанской тактике. Как сообщили в штабе, отдельные мелкие отряды наемников из "частников", высланные вперед, докладывали о серьезных силах княжеских войск, стягивавшихся к Шенкурску. Там уже строились оборонительные позиции, окапывались в землю танки, сооружались ДЗОТы. По имевшимся сведениям, под Шенкурском Иван Третий расположил двадцать, а то и все двадцать пять тысяч солдат и офицеров, а также полсотни легких танков и какое-то количество орудий. Плюс, постоянно прибывали подкрепления и свозилась новая техника. Было ясно, что судьба кампании будет решаться там.

Помимо этого, Военное министерство усилило пограничные силы в районе Петрозаводска - небольшие группы бойцов противника успешно пересекали границу и совершали диверсии. Даже перебросив к Петрозаводску целый полк, решить проблему так и не удавалось, хотя архангельцев было не более нескольких сотен. Но даже силами трех полков контролировать огромную протяженность границы балтийцы просто не могли - архангельцы просачивались в одном месте, балтийцы стягивали свои силы туда, а в это же время наносилась диверсия совершенно в другом районе, куда перебросить войска было уже не успеть.

Все это было весьма некстати, потому что означало, что с подкреплениями станет совсем напряженно, раз командование решило усилить направления, явно считавшиеся прежде не приоритетными. К тому же, поступила информация о дипломатическом давлении со стороны Московской парламентской республики - хотя москали пока не высказывали намерения вступить в войну на стороне Архангельского княжества, забывать о южных рубежах Петроград тоже не мог, и еще двенадцать полков в режиме повышенной боевой готовности были размещены на границе с МПР. Дополнительно планировалось перебросить на юг еще три новых полка после очередной волны призванных на срочную службу рекрутов взамен тех, что были отправлены на Архангельск вместе с корпусом генерала Максимова.

Сам же генерал предлагал свой собственный план - против диверсантов он предлагал задействовать небольшие группки "частников", которые занимались бы точно такими же диверсиями в приграничных районах княжества. Тогда можно было бы высвободить с петрозаводского участка границы хотя бы один полк, а то и два, для усиления его собственного корпуса, столкнувшегося с потерями и перспективой затяжного сражения.

Шелепов тяжело вздохнул - сложившаяся ситуация не давала поводов для оптимизма. Даже если удастся разбить шенкурскую группировку архангельцев, это займет не меньше месяца. На дворе уже стоял июль, и активная фаза боевых действий, по его прикидкам, должна начаться дней через восемь или десять. Это колоссальная фора, которую архангельцы, судя по поступавшим сведениям от разведки, действительно используют с умом - судя по всему, они намерены сидеть в глухой обороне, чтобы просто перемолоть в затяжных боях корпус Максимова.

Даже в случае победы корпус, наверняка окончательно обескровленный, овладеет Шенкурском не ранее сентября. Далее начнется стандартная канитель с пополнениями, подвозом снаряжения и боеприпасов, подтягиванием новой техники и ремонтом поврежденных машин. Растянется все это самое меньшее на месяц, а октябрь будет означать наступление холодов, хотя в этих краях снегопады и в сентябре далеко не редкость. Как будет воевать в условиях северных морозов не обученный молодняк, Шелепов представлял с большим трудом. А уж штурм Архангельска казался недостижимой целью. Так что время работало на архангельцев.

Что реально могло ожидать балтийцев? По самым оптимистичным раскладам, Шенкурск они все же возьмут, ценой множества трупов и будущих калек. Затем три варианта.

Первый - самый дерзкий и невообразимый. Продолжать наступление на север, несмотря на холода. Это автоматически означало рост небоевых потерь от обморожений, замедление продвижения до нескольких километров в сутки и перспективой тяжелой неудачи.

Второй - наиболее вероятный исход. Учитывая, что темпы наступления будут невысоки, то продолжать его будет нецелесообразно, корпус просто перезимует в Шенкурске, а вся зима пройдет спокойно, дальше мелких стычек в лесах дело не дойдет. Архангельцы, скорее всего, тоже не приучены воевать в сугробах, да и после разгрома под Шенкурском сил у них будет немного. К положительным моментам этого плана относилась возможность передышки, а заодно экономией топлива и боеприпасов, ведь и с тем, и с другим ожидается напряженка. Недостатком было то, что и архангельцы получат шанс восстановить разгромленные силы и организовать новую линию обороны. Политический фактор тоже нельзя было сбрасывать со счетов - безусловно, МПР окажет княжеству поддержку, а если корпус завязнет в архангельских лесах, москвичи могут сделать напрашивающийся вывод о слабости балтийских вооруженных сил, к тому же, обескровленных затянувшейся войной. Несмотря на показной либерализм и демократизм, имперских амбиций у москвичей было предостаточно, да и Петроград, извечный конкурент Москвы еще со времен своего великого основателя, был как кость в горле для правительства МПР. К чему приведет в итоге эта непродуманная кампания, оставалось только гадать.

И был еще третий вариант, самый простой и вместе с тем самый дурацкий. Это просто очистить территорию княжества и заключить с Иваном Третьим мир на условиях статус-кво. Конечно, прекратить войну - это легко, да и князь, скорее всего, тоже желает мира, понимая, что ничего хорошего из этого конфликта он не извлечет. Но минусы были примерно те же, что и у предыдущего варианта - это признание собственной военной слабости, это возможность княжества восстановить свои разбитые соединения, к тому же, получившие новейший боевой опыт. И если поначалу балтийцам противостояли вчерашние рекруты, то в следующий раз это будут настоящие ветераны, и война будет тяжелой, гораздо более тяжелой, чем нынешняя.

Нет, на это Президент Балтии точно не пойдет - тогда все многочисленные жертвы, колоссальные траты бюджета и клятвенные заверения первых лиц республики о том, что уже скоро весь север бывшей европейской России будет нашим, пойдут насмарку.

Значит, война продлится еще минимум год, если только генерал Максимов не придумает что-нибудь экстраординарное. Но на военного гения комкор не был похож, и в его способности полководца и мастерство блицкрига Шелепов ничуть не верил. Значит, еще долгое время вокруг будут грязь, кровь, пот, слезы и недоумки-подчиненные, вроде только что покинувшего его кабинет полковника Вексельмана. Правду люди говорят, беда не приходит одна.

И все-таки в голове Шелепова так и не складывалось в голове полной картины того, что планируют высокие шишки в Петрограде. Президент вроде не дурак, да и в Генштабе не одни только ослы сидят - неужто им не ясно, что силами одного корпуса дойти до Архангельска до осени невозможно чисто физически? Вообще, такое впечатление, что лично он сам, полковник Шелепов вместе со своей бригадой, да и весь их корпус - не более чем разменная монета, переводной вексель и передаточный акт в чьей-то хитроумной интриге. Вот только какой интриге? И действительно ли она хитроумна? В общем, черт знает, что такое, вот серьезно!