Начало пути

Глава 19

Нежданные вести.

Пока бригада маялась вынужденным простоем, Радован решил использовать затишье как можно интереснее. Вообще, нельзя было сказать, что бойцам было скучно. Теперь, хотя полковник Вексельман и сохранил свою должность, фактически высшая власть принадлежала командиру бригады Шелепову. Оба командира полков, входивших в состав бригады, лишь доводили до подчиненных решения более высокого начальника, а потому жизнь в полку изменилась.

Вместо ненужных занятий по строевой подготовке, проводить которые, к тому же, было особенно и негде, Шелепов заставлял солдат бегать по лесам с полной выкладкой и при оружии, уделять больше внимания стрельбе и рукопашному бою. Стрельбой, правда, занимались не ежедневно, потому что с боеприпасами было не так уж хорошо.

По иронии судьбы, остатки роты капитана Васильева жили своим отдельным порядком. Номинально ими командовал лейтенант Кирилл Матвеев, единственный оставшийся в строю офицер роты, на деле сократившейся до неполного взвода. Матвеев недавно избавился от приставки "младший" к своему званию, но пока оставался в должности взводного. Отец лейтенанта, пользуясь своими связями, выхлопотал для сына неделю отпуска, и счастливый офицер отбыл на несколько дней в родные пенаты на машине, любезно присланной за ним горячо любимым папочкой. Васильев и Москаленко числились ранеными, и командовать бойцами с больничной койки, разумеется, не могли.

Спустя день после отъезда лейтенанта Радован получил прекрасную весть - отныне он младший сержант и командир отделения. Правда, Васильев решил, что вместе со скоробогатовской кодлой Радовану служить не стоит, а уцелевшие бойцы будут распределены по разным отделениям, как только рота получит долгожданное пополнение. А вот против того, чтобы под началом Радована остались его четверо приятелей, ни Васильев, ни Москаленко не возражали.

Поэтому Радован пока командовал только своей пятеркой, которая, в общем-то, подчинялась ему еще до повышения. Правда, Виталик Мамонтов, чья жизнь, к счастью, была вне опасности, по-прежнему валялся в лазарете, а Васька Головачев еще довольно сильно прихрамывал и тоже ежедневно наблюдался в медицинском пункте. Его скоро должны были вернуть обратно в расположение роты, но пока он тоже числился больным.

Так что на данный момент отделение Радована состояло только из него самого, Леньки Мухина и Тимохи Прохорчука. Обязанностей у бойцов, кроме охраны расположения роты, практически не было, и тяжкий груз свободного времени, которое совершенно нечем было занять, навалился на плечи ребят.

Радован, от нечего делать перебирая записки покойника Михаила, случайно обнаружил, что один из схронов располагался всего лишь в тридцати - тридцати пяти километрах от Сямжи, если верить масштабу, указанному в каракулях убитого.

В голову предприимчивого серба тут же закралась мысль сгонять в леса за хабаром. Он даже полушутя-полусерьезно попытался получить одобрение от Васильева, когда навещал его в палате лазарета. Но капитан ясно намекнул, что разрешения давать ни в коем случае не собирается.

Конечно, Радован мог поднять обоих парней, особенно теперь, когда он уже официально стал их командиром, и рвануть в самоволку, но возникал ряд проблем, удерживающих его от такого скоропалительного решения.

Во-первых, капитан был прав - сколько архангельцев до сих пор рыскает по лесам, точно не знал никто. Глупо, между тем, было предполагать, что архангельцы совсем очистили этот район даже после недавнего разгрома. В конце концов, по трассе, связывающей Сямжу с Вологдой, шли грузы со снабжением и пополнениями, и вряд ли противник не предпринял меры, чтобы как-то этому препятствовать. Так что, скорее всего, отряды архангельских диверсантов в округе все же были, причем управлялись они централизованно и имели конкретные задачи.

Опять же, не стоило забывать про уцелевших недобитков - было вероятно, что некоторые уцелевшие после поражения архангельцы так и не смогли присоединиться к своим. А значит, есть риск нарваться на группу вражеских солдат все же присутствовал. Поскольку рассчитывать Радован мог только на двоих спутников, риск кратно возрастал.

К тому же, пройти пешком туда и обратно в общей сложности как минимум шестьдесят километров за одну ночь было невозможно, вдобавок, в случае успеха, им пришлось бы тащить на себе увесистый хабар.

Помимо всего прочего, добычу было необходимо спрятать, и спрятать надежно. Таскать ценный груз с собой было обременительно, и сохранять его в тайне долгое время тоже не удалось бы. Тем не менее, упускать возможность поживиться Радовану не хотелось, но он понимал, что своими силами обойтись не сумеет.

Конечно, можно было еще раз похлопотать на тему отпуска на пару деньков у Васильева, но переубедить капитана, скорее всего, все равно не получится. Он наверняка стал бы говорить про риск и опасность, про сложности с транспортом, про необходимость принятия пополнения и его, Радована, обязанности подбора личного состава своего отделения.

Оставив в памяти зарубку поговорить с Васильевым на всякий случай еще разок, Радован начал перебирать в голове варианты, кто еще мог бы посодействовать в реализации дерзкого плана.

Можно было, разумеется, разыскать капитана Сергеева, квартировавшего со своей ротой в Сямже. Но, несмотря на свой добродушный вид весельчака и балагура, капитан был мужиком опытным, да и не лишенным деловой хватки, значит, наверняка его содействие обошлось бы Радовану не менее, чем в половину стоимости клада. К тому же, действовать совместно с Сергеевым Радован мог, только известив предварительно своего ротного - все равно сбыть товар без Андрея и петроградских связей его отца представлялось проблематичным.

Радован мог кинуть клич среди остальных бойцов бывшей роты Васильева, многие из них до сих пор валялись на койках в лазарете, но крепкий отряд человек в пять-шесть набрать было можно. Но тогда возрастала вероятность доноса, а присутствие рядом Скоробогатова и его дружков практически гарантировало неизбежность того, что Радована с подельниками банальным образом сдадут. А лишаться новеньких сержантских лычек парень не собирался, а за самовольное оставление расположения воинской части, да еще в военное время, разжалование было еще не самым жестоким наказанием.

К тому же, если Сергеев мог выделить на время какой-либо транспорт, то у простых бойцов возможности не имелось. С тоской Радован вспомнил новенький внедорожник, увезший в родной Петроград лейтенанта Максимова. Но тут как посмотреть - стал бы лейтенант менять отпуск в столице на сомнительный поход за невесть чем? Да и с деньгами у него полный порядок, так что все равно ничем он не помог бы.

В общем, как ни крути, а на поклон к Анатолию Сергееву идти придется - самостоятельно решить вопрос Радован был не в состоянии, и он понимал это. Значит, нужно сделать так, чтобы этого не почуял опытный капитан.

Сергеева Радован считал человеком порядочным, как и Васильева, тем более, последний намекал уже, что готов к взаимовыгодному сотрудничеству. Да и к простому солдату оба эти офицера имеют уважение, а не относятся как к бессловесному быдлу, в отличие от некоторых. Например, комбата Куликова или полковника Вексельмана. Стало быть, кинуть его они не должны. Итак, решено! Пора идти к Сергееву и обговорить с ним выгодные условия. И не забыть оговорить долю Леньки с Тимохой. Хороший командир никогда своих людей бросать не должен, а должен стараться тянуть проверенных товарищей за собой, на новый уровень, к новым вершинам, за новыми целями.