Начало пути

Девчонка тем временем протянула мне руку.

— Привет, я — Фрай Самерс. А ты, наверное, Деймос Нейман?

Руку я пожал, но от шпильки не удержался.

— Привет. Как догадалась? Наверное, применила невероятную дедукцию по вычислению возраста, ведь полковнику Роше должно быть несколько больше шестнадцати.

— Нет, определила сразу. У полковника Роше просто не может быть такого дурацкого выражения лица.

Мы смотрели друг на друга с неприязнью. Единственное, что меня утешало — я был почти на голову выше этой пигалицы. Мерлин, я что, все еще комплексую из-за своего роста?

Следующие фразы были произнесены нами одновременно.

— Язва.

— Стерва.

Эван встал, похлопал меня по плечу.

— Знакомьтесь. Сдается мне, что вы сработаетесь.

И ушел, чему-то улыбаясь, гад.

Некоторое время мы, молча, разглядывали друг друга. Затем синхронно сели: я на свой стул, она на стул Эвана.

Нарушить повисшее молчание решила Фрай.

— Слушай, нам предстоит вместе быть две с лишним недели, а дни слета, так вообще...

— Что — вообще?

— Ты что нашу легенду не знаешь?

— Представь себе, нет. Меня почему-то не хотят ни во что посвящать. Наверное, думают, что экспромт у меня выйдет лучше, чем подробно разработанный план.

— Давай обойдемся без сарказма, он здесь неуместен. Ты представляешь вообще, что такое легенда в нашем деле?

— Дай-ка подумать... Наверное, это придуманная кем-то история моей несуществующей жизни. Или я в чем-то ошибаюсь?

— Я же просила!

Я тут же прикусил язык. Что со мной? Почему мне так хочется вывести ее из себя? Я никогда не позволял себе подобного при общении с девушками. С Лизой, например, вообще общение в последнее время сводится к «да, милая», «нет, любимая», «может, ты все-таки ошибаешься?», «конечно, я сам дурак, и ничего не понимаю». И меня это устраивает! Ведь устраивает?

— Забудь, мне голову напекло.

— Что? — светло-карие глаза смотрели сочувственно. — У тебя бред?

Фрай встала, подошла ко мне и внезапно положила ладошку мне на лоб. Я вздрогнул и отпрянул. По коже побежали толпы мурашек. Фрай прикусила губу, но никак не прокомментировала мою неадекватную реакцию.

— Расскажи мне про свою девушку, — ее голос звучал очень тихо, мне пришлось прислушиваться.

— Она ... она красивая, умная, — я сглотнул, что-то здесь и вправду жарковато. Попытка вызвать перед собой образ Лизы с треском провалилась. — Зачем тебе о ней знать?

— Просто интересно. Ты от нее так же бегаешь? Или бережешь себя только для нее одной? Боюсь, придется тебя огорчить. Мы с тобой должны изображать любовников. И если ты будешь от меня вот так шарахаться, то нам лучше вообще не начинать.

Кажется, у меня глаза полезли на лоб. А Фрай решила меня добить.

— Если, вкратце, то вот моя легенда. Я росла по соседству с тобой и Кантором. Лет с двенадцати я стала интересоваться мотоциклами, а с четырнадцати заинтересовалась тобой. До пятнадцати кое-как дотерпела, а на свой день рождения соблазнила тебя. Вот как-то так. В этой среде не приняты платонические чувства. И Кантору вложили в память этот знаменательный день, когда Дэниел Моран выбросил белый флаг и позволил затащить себя в постель соседской девчонке.

— Дэниел Моран?

— Это твое имя, на эти дни.

— А твое имя?

— Софи Морэ.

Приехали. Мне почему-то даже матом разговаривать расхотелось.

— По твоей легенде, ты — приятель Фурье, он тебя старше на пять лет, так что получается, что ты рос на его глазах, играл в песочнице, дрался с другими ребятами, потом увлекся мотоциклами, а еще потом — гаражом Кантора. Примерно так.

В течение пяти минут я безмолвно сидел, переваривая полученную информацию. Потом провел руками по лицу.

— Хорошо. Тебе не кажется, что раз наши отношения настолько близкие, то необходимо узнать друг о друге побольше.

— Ты прав, но думаю, что о тебе я не узнаю ничего нового. Мистер Милтон всё мне рассказал, когда посвящал в план.

— И что же он тебе рассказал?

— Твое имя Деймос Нейман, тебе шестнадцать лет, – будет. – Ты перешел на четвертый курс Вольфнеста, учишься в нем на Первом факультете, что не удивительно, учитывая, кто твой папа, – да нет, удивительно, учитывая, кто мой папа. – Что еще? Твоя мать из одного из древних Родов Ассемани. Два года назад твой отец умер, не успев составить завещание, и в результате всех семейных хитросплетений вас с матерью обобрали до нитки и выгнали на улицу, лишив дома. Учитывая, что Род Ассемани был против брака с Нейманами, они, опасаясь за свою жизнь, учитывая то, кем являлся твой отец, отреклись от твоей матери. Поэтому вас приютил Эван…

И тут я не выдержал и засмеялся, тут же переведя смех в кашель.

— Что с тобой? Деймос?

— Все в порядке, это на меня э... грустные воспоминания о бабушке. О том, как нас с мамой на улицу… да, — и я снова закашлялся. Ну у Милтона и фантазия. — Ты продолжай, мне очень интересно о себе послушать. Так сказать, взгляд со стороны.

— В общем, вскоре после смерти твоего отца, вас нашел его давний приятель — полковник Роше. И он стал твоим опекуном. Поэтому ты практически все лето проводишь здесь, на Базе. Про твою мать мне ничего неизвестно, но предполагаю, что ей обеспечивается небольшое содержание и она вернулась в тот дом, где вы жили, в Шории.

Я закусил щеку, чтобы не расхохотаться в очередной раз. Вряд ли мне удастся опять перевести смех в кашель, от напряжения я почувствовал, как на глаза стали наворачиваться слезы. Небольшое такое содержание, пару сотен миллионов всего. И да, мне интересно, как эта несчастная женщина еще с голоду не умерла. Я помню, как мама пробовала в первый и в последний раз приготовить обед. Тогда все это закончилось грандиозным скандалом, чудом не сожженным домом и бесповоротно загубленным платьем. Ах да, еще был сломан ноготь. И я всерьез тогда опасался за жизнь Ареса, который... нет, не могу, я еще сильнее прикусил щеку. А бабушка Кэтрин и дедушка Себастьян — они выгнали маму буквально на улицу, правда, Милтон совершенно случайно забыл упомянуть, что они выгнались вместе с ней, и теперь ютятся все втроем в скромном таком шато на Лазурном берегу, стойко терпя тяготы и лишения. Прекраснейшая, какой бред... Неужели кто-то во все это верит?

— Деймос, что с тобой?

— Н...ничего, продолжай. Ты же не поверила М... мистеру Милтону на слово?

— А почему я не должна была ему верить? Кроме того, он показал мне вот эту заметку, подожди, где же она? — я только сейчас заметил в руках Фрай небольшую сумочку, в которую она зарылась, чем-то шурша. — Ага! Вот, смотри. — Я уставился на пожелтевший от времени номер «Времени», где была напечатана крошечная заметка о бракосочетании Анны Ассемани и Ареса Неймана. Ее не должно было быть. О повторном браке заметок не пишут, да и сомневаюсь, что Арес стал бы светиться, конспиратор хренов. Так, а это что? Среди многих чар, которыми была напичкана газета, я заметил что-то еще, что-то новенькое. Вот же Милтон. Взял первую попавшуюся старую газету и наколдовал заметку. Кроме того, эта заметка теперь имеется во всех газетах этого выпуска.

— Угу, это да, доказательство. Что там дальше? Рассказывай, мне интересно.

— Дальше? А дальше были переходные экзамены, где талантливый мальчик показал один из выдающихся результатов в истории Вольфнеста. И на него обратил внимание шеф Секретного Отдела Национальной Магической Безопасности, – вот как значит. Я, оказывается, отличник. А преподаватели об этом знают? Нужно обязательно им об этом сказать.

– А есть доказательства? Или только слова?

– Ну, конечно, есть, – она достала из сумочки очередную бумагу. Я взял и узнал в ней копию моей зачетной ведомости. Только вместо троек были пятерки, а по ботанике стояла три. Единственное достижение и то его умалили. Самое главное, там стояла подпись директора о том, что копия верна.