Начало пути

– Выкинь, – коротко бросил я, все-таки начав подниматься по лестнице. Что бы с ним не происходило – это его дело, меня оно не касается.

– Слушай, а ты, возможно, еще и за ум взялся, и теперь учиться хорошо станешь? О, Боги! Вы меня таки услышали, – возвел он руки к потолку, все-таки издевается, а я его только пожалеть захотел. – Неужели я проведу свой последний год в качестве префекта абсолютно спокойно и наслаждаясь жизнью?

Я промолчал и, не оборачиваясь, показал Гволхмейу неприличную фигуру, главной составляющей которой являлся средний палец, одновременно с этим продолжая подниматься по лестнице.

– М-да. А счастье было так близко, но в этой жизни ничего, по сути, не меняется. Зря я надеялся на чудо, – это единственное, что я услышал, прежде чем подняться на свой этаж. Да, ничего не изменилось, кроме того, что я в этом году буду носить собственную одежду, а не наспех переделанную из слишком больших для меня чужих вещей.

Единственное, что в своей внешности мне пришлось изменить – это спрятать лозу. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то ее видел, очень уж она была примечательной, и не факт, что в школе не найдется человека, который может ее узнать. Взять, например, помешанного на истории Реггана. Наложить магическую иллюзию особого труда не возникало никогда. Но наложить магическую иллюзию на магическую татуировку оказалось делом не таким уж и простым. Лоза ни в какую не желала мириться с тем, что я хочу на нее хоть как-то воздействовать. Она извивалась, кололась и жглась, что никак не улучшало моего настроения. В итоге, договорившись с вредной татуировкой, другого слова я подобрать к этому действу не могу, я смог прикрыть ее легкой иллюзией, всего лишь изменяющей ее внешний вид. Сейчас на моей правой руке извивалась змея, кончик хвоста которой оплетал запястье, а голова устроилась на груди.

– Гламурненько, – произнес мой префект, оценив змейку, когда в один из вечеров без стука вошел в ванную комнату, в которой я релаксировал в наполненной пеной ванне.

– Стучаться вообще-то нужно, прежде чем входить, – ответил я, поглубже погружаясь в джакузи.

– Ну, вообще-то, это моя ванная комната и я не помню, чтобы я давал тебе ключ и разрешал здесь плескаться.

– Я сделал дубликат, уже давно. Ты же не Лео, все равно не разрешил бы. Таких жлобов, как ты, еще поискать нужно.

– Мне кажется, тут кто-то совсем обнаглел, – рассмеялся Рег.

– У меня, между прочим, туалет так и не сделали. Где я, по-твоему, должен принимать душ? – намыливая голову, полюбопытствовал я.

– А я виноват, что ты заявку кобольдам не оставил? – Гволхмэй присел на краешек ванны.

– Какую заявку? – от удивления я даже перестал производить какие-либо действия.

– Как какую? Заявку в письменном виде на имя главного кобольда, в том, что произошли некоторые технические проблемы с канализацией в твоей комнате. Он ее рассмотрит, потом в течение двух месяцев пришлет кого-нибудь оценить масштаб проблемы. Еще примерно с месяц кобольды будут жаловаться директору, что нет инструментов, материалов, специалистов и дальше по списку. В конце года директор, может быть, разорится и выделит деньги на ремонт. В общем, к концу следующего года твой туалет будет готов, если ты, конечно, поторопишься с заявкой, – он так нагло ухмылялся, что во мне проснулось непонятно желание его утопить.

– А почему ее должен подавать я?

– А кто, я что ли? Я понятия не имею, что вы там с Дефоссе сделали с несчастным туалетом. Думаешь, я вникал в столь интимные подробности? – в конце своей речи, префект полетел в ванну вниз головой, а я практически сразу выпрыгнул из нее. Наскоро промокнув воду полотенцем и накинув халат, я выбежал из комнаты и пошел в свою спальню. Я не виноват в том, что он пришел помыться, а я всего лишь осуществил это его желание. Тем более, он сидел так близко к краю и так низко наклонился ко мне, что грех было не воспользоваться случаем.

Проблем с Регганом после случившегося у меня не возникло. Он просто перестал обращать на меня свое королевское внимание, принимая как нечто неизбежное и обыденное. Это меня вполне устраивало, учитывая, что времени свободного, как обычно, у меня не было ни минуты. Помимо обучения у предка, занятий, придуманных самим собой, у меня завязалась переписка с Алексом Милтоном, на сотрудничество с которым я все-таки согласился. К тому же у меня возникла небольшая проблема, которая никак не хотела разрешаться самостоятельно.

Звалась проблема Ник Монро. За ним давно уже ходила дурная слава, а учитывая опыт общения с Шарлем, я стал просто за версту чуять подобного ему индивидов нетрадиционной ориентации. Ничего предрассудительного он не предпринимал, но постоянные разглядывания моей скромной персоны, а также его постоянное навязчивое присутствие в гостиной где-то неподалеку от меня очень сильно нервировало, и я подозревал, что однажды он настолько выведет меня из себя, что я не выдержу, сорвусь и натворю много ненужных глупостей.

К тому же меня волнуют мои отношения с Лизой, которые развиваются как-то волнообразно. Да, в последние дни перед отправлением в школу, я долго думал и решил, что могу попробовать встречаться с этой девушкой. К тому же начали действовать гормоны, которые, с одной стороны заставляли меня постоянно искать общества этой красавицы, а с другой, как-то вяло они о себе заявляли, и из этого из всего вытекала такая вот странная ситуация, когда мы с Лизой не могли придти к какой-то золотой середине. То все было просто прекрасно, и мы много времени проводили вместе, то она начинает предъявлять претензии, в основном, это приступы ревности, основанные на… Я понятия не имею, на чем они основаны. В эти моменты она абсолютно невыносима, просто мегера какая-то, а я даже не пытаюсь ее как-то успокоить, просто плечами пожимаю и пропадаю в лаборатории Фолтов. К тому же я все еще не решаюсь пойти дальше обжиманий в пустых классах, да что там, мы даже не целовались еще ни разу. Может, это и есть причина её истеричности? У женщин извращенная логика, а Кларк в этом плане может переплюнуть кого угодно. А еще у Лизы появилась отвратительная привычка закатывать мне выматывающие сцены, которые обычно начинались из-за каких-то совершенно необъяснимых пустяков, а заканчивались тем, что она демонстративно «бросала меня» и начинала заигрывать с Хьюмангом, нашим сокурсником со Второго факультета. Не помню, писал я о нем или нет. Абсолютно ничем не примечательный парень, единственным талантом которого была боевая магия. И то этот талант не особо развит, потому что упор Джейкоб в основном делает на физическую подготовку, практически полностью игнорируя то, что является магом. Кстати, я посетил одно из занятий по физической подготовке и, шокировав Уайта своими довольно неплохими физическим данными, покинул спортивный зал с гордо поднятой головой, оставшись непобежденным этим проклятым турником. Больше я не стану посещать эти занятия никогда. Ничего они мне нового все равно не дадут, да и уровень подготовки там, как для детского сада. Эх, было времечко, когда я отказывался ходить на эти занятия из-за какого-то турника. Но речь не о нем.

Если честно, то мне жаль Джейкоба. После наших с Лизой примирений он ходит, как побитая собака.

Что же ты творишь, Лиза? Иногда у меня возникает мысль о том, что пора прекратить все это, я не железный, да и Джейкоб тоже. Но я не могу. Когда Лиза приходит и просит прощения, я просто таю. Сейчас могу с полной уверенностью признаться самому себе – я влюбился. Не знаю, на сколько меня хватит, но пока…

Что же касается Алекса Милтона, то здесь все очень сложно и скользко. В начале учебного года я еще сомневался насчет его предложения работать в отделе. А в середине октября я написал свое категоричное «нет», и переписка между нами на время прекратилась. Я понятия не имел, чем буду заниматься дальше, но меня не оставляло странное предчувствие, что работа в отделе не приведет ни к чему хорошему. Своему шестому чувству я обычно доверяю, так как оно меня редко подводит.

Правда, мой отказ Милтон не принял всерьез. Шеф Отдела Безопасности призвал в союзники моего крестного, который вызвал меня к себе в кабинет поговорить по душам.

– Деймос, я понимаю, ты сейчас обеспеченный, даже можно сказать богатый человек, но роль бизнесмена, так же, как и роль прожигателя жизни, тебе не подходит. Вот скажи мне, ты вообще знаешь свои переходные оценки?

Я пожал плечами, не знаю, но догадываюсь. Сомневаюсь, что произошло чудо: упал метеорит или пришел добрый фей и заколдовал моих преподавателей, из-за чего они вдруг расчувствовались и поставили мне оценки выше «удовлетворительно».

– Ты получил «удовлетворительно» по всем предметам, кроме ботаники. Тебя ничего в этом не смущает?

– Нет. Нормальные оценки. Ты должен гордиться мной. Я, как нормальный студент, перехожу с курса на курс и, заметь, без помощи крестного.

– Дей, а ты вообще в курсе, что тебе ставят тройки только из-за того, чтобы не видеть тебя в школе больше положенного и, отучив пять лет, попрощаться с тобой, чтобы никогда больше не видеть? – крестный сложил руки на груди и обвиняюще смотрел на меня.